«Крокодил»

 
 
Когда подчиненного
 
Слушал Эчан,
 
Он брови сдвигал
 
И свирепо рычал.
 
— Твоя голова
 
Как капустный кочан! —
 
Сердито кричал
 
Возмущенный Эчан.
 
 
 
А если начальника
 
Слушал Эчан —
 
С восторгом его
 
Мудрецом величал.
 
— И мысли как стрелы,
 
И мозг как колчан! —
 
Влюбленно твердил
 
Восхищенный Эчан.
 
 
 
Сегодня Эчан
 
Непривычно молчал —
 
Вошедшего он
 
До сих пор не встречал…
 
Его положенья
 
Не зная, Эчан
 
Смущенно чесал
 
Свой капустный кочан…
 
 
 
Перевод с марийского М. Раскатова 
 
  
Александр Вихрев
 
 
ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Кажется, из спортсменов услугами телефонной, телеграфной и почтовой связи пользуются пока что только шахматисты. В других играх вопрос «кто кого?» решается по старинке в очном порядке.
Между тем к средствам связи прибегают тысячи учреждений и предприятий, руководители которых подчас и не подозревают, какие широкие игровые возможности таятся в самой природе межканцелярских деловых сношений.
Вот свеженький пример.
Расстановка игроков: с одной стороны, Трест, с другой — Завод. Заметим сразу же, что противники находятся в разных, хотя и соседствующих, областях. Судит игру, как и полагается. Судья.
Теперь следите внимательно.
Завод посылает Тресту два прибора, которые нужны тому не больше, чем осьминогу хвостик. Трест, разумеется, тут же отказывается заплатить за них.
Завод делает следующий ход: платите, иначе мы предъявим вам штраф.
Трест: хоть сию минуту приборы отправим вам обратно.
Завод: нет, голубчики, либо платите, либо мы обратимся с иском в арбитраж.
Трест: приборы в целости и сохранности, можем переадресовать их тому, кто в них нуждается…
Это, так сказать, разминка. Без нее нельзя. Она необходима для накала страстей, для распаления ведомственного энтузиазма, словом, для обретения боевой спортивной формы. И вот уже на поле боя появляется Судья.
Он без промедления решает дело в пользу Завода, а это означает, что Тресту придется выплатить около полутора тысяч рублей: цена приборов плюс штрафы.
Трест нанимает юриста для составления жалоб. Главный бухгалтер Треста едет в ничейную зону — на заседание арбитража по разбору дела.
Эффектное заявление посланца Треста о том, что приборы уже погружены в вагон и движутся к родимым воротам Завода, не производит на Судью впечатления. Приговор гласит: взыскать с Треста исковую сумму в принудительном порядке.
Главный бухгалтер Треста возвращается домой и вместе с управляющим пишет Судье письмо, исполненное горечи и негодования:
«…Десять месяцев не иссякает бумажный поток переписки по этому поводу, а вы своим беспринципным решением не только не положили конец бесплодной тяжбе, но, наоборот, усугубили ее».
Но уже поздно: денежки со счета Треста списаны в пользу Завода.
Чувствуете, какой острый миттельшпиль? Трест остался и без денег, и без приборов, так сказать, ни за что.
Но, впрочем, после нескольких жестоких схваток Трест добился-таки справедливости. Ему возвратили стоимость приборов, а Завод может их теперь продать другому покупателю.
Подведем жирную грустную черту.
Тресту этот матч обошелся без малого в двести пятьдесят рублей (штрафы, пошлины, юридические услуги и пр.).
 
Четырнадцать месяцев около десятка организаций участвовали в поединке Завода и Треста. Были потеряны тысячи рабочих часов и, наверное, сотни киловольт нервной энергии.
Разрешите представить вам главных участников турнира и Судью.
Трест — трест «Лопушинскгоргаз».
Завод — Степнянский завод электроизмерительных приборов.
Судья — госарбитр при Степнянском облисполкоме II. Ганина.
Есть еще и другие. Из них имеет смысл упомянуть хотя бы трест «Ковылянскоблгаз», бывшие руководители которого и подсунули своему подчиненному Лопушинскому городскому тресту два прибора самописца без его ведома и согласия. Отчего и началось грандиозное канцелярское игрище.
Правда, по-деловому принято говорить не «подсунули». а «занарядили». Но это уже детали, в которых мы, конечно, не сумеем разобраться так тонко и остроумно, как» то удалось госарбитру Н. Ганиной.
ЛУЧ НАДЕЖДЫ
Немножко, знаете ли, чересчур начинают приедаться сериалы. Многосерийные фильмы то есть. Не все, разумеется, а так называемые многозначительные: где, например, Она смотрит вослед уходящему Ему десять минут кряду (во весь экран — оба глаза со слезой) или, скажем, герой-передовик, выступая на собрании, длящемся две серии подряд, делает пятиминутную паузу, чтобы просверлить взглядом мерзкого директора-консерватора.
Как-то оно, понимаете ли, поднадоело сопереживать эти затянувшиеся мгновения. Чего-то хочется подинамичнее, поживее, посозвучнее быстротекущему времени.
Хотя, надо признать, для страдающих бессонницей такие сериалы — испытанный препарат. Спится на них легко, сладко, с прихрапом. Особенно если на тахте у телевизора.
По этому унылому поводу и написано и сказано немало критического. В том числе и на страницах «Крокодила». Но дело уже дошло до того, что даже сама эта критика стала неинтересной. Может, потому, что критика критикой, а растягивание и размусоливание сюжетов все равно идет своим ходом. И. конечно, всем понятно, почему.
Но если на съемочных площадках совладать с длиннохвостыми сериалами пока что невмоготу, то лучик надежды нежданно блеснул совсем с другой стороны — от кинопроката. А именно: киномеханик Владимир Корюкин из Лебяжьевского района Курганской области недавно прислал нам обстоятельное письмо, в котором, вообще-то говоря, жалуется на то, что приходится крутить старые, изношенные киноленты. Пишет, что зачастую они «на грани четвертой категории технической годности, то есть когда фильмы идут на списание». А главное, мол, в том, что из-за многих обрывов и склеек ленты усекаются чуть ли не до половинного метража. «Вот дня три назад, — делится В. Корюкин, — я демонстрировал двухсерийный художественный фильм «Семейный портрет в интерьере» — так эти две серии уложились в полтора часа. Конечно, — замечает он, — зрители, заплатившие за двухсерийный фильм, остались, мягко говоря, недовольны».
Недовольны они, наверное, еще и потому, что «Семейный портрет в интерьере» не тот фильм, который непременно требует сокращения и уплотнения. Зато многие другие ленты прямо-таки вопиют о своей непомерной затянутости. И на них усечение пустопорожних кадров, сцен и эпизодов возымело бы самое живительное действие. Отстриги у них все лишнее и нудное, мы вместо нескончаемой пресной киножвачки получили бы стремительное, напряженное развитие сюжета в современных темпах и ритмах.
Но при этом и страдающие бессонницей не останутся внакладе. Достаточно будет склеить отстригнутые кадры-отходы в одну ленту, и такое забористое получится киноснотворное — куда крепче вашего люминала!
  
Владимир Вишневский
 
ЛИРИЧЕСКИЕ ОДНОСТИШИЯ
 
 
*
Куда пропал?.. Да не было в живых!..
*
И вновь я не замечен с Мавзолея!..
*