Мой лучший враг
– Что с тобой? Тебе плохо? Где болит? – закружилась надо мной Дашка.
Я слабо шевельнула рукой. Сейчас все пройдет.
– Какие люди, – послышался насмешливый голос Стаса. – Гном! Ты чего делаешь на полу? Меня испугалась? Ты, конечно, мелкая, но под плинтус ты не затечешь…
Я не видела его. По-прежнему держала глаза закрытыми.
Дашка накинулась на него:
– Отвали от нее! Ты что, не видишь, ей плохо?
– Да? А выглядит вроде ничего, довольно живо. Эй, Гном, тебе помочь?
«Даже если я буду умирать, то ты будешь последним человеком, к которому я обращусь за помощью», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Говорить было тяжело.
Послышались удаляющиеся шаги. Стас ушел. Через пару минут все прошло. Я поднялась на ноги и увидела Дашкино испуганное лицо.
– Ты пугаешь меня! Не делай так больше! Что за чертовщина с тобой произошла?
– Не знаю. Просто вдруг стало плохо. И опять что-то в спине, – я ударила себе кулаком по спине, пытаясь прогнать это неприятное ощущение.
– Сходи к врачу и не пугай меня, – строго сказала она.
Всю субботу и воскресенье я провалялась дома. Я думала, что заболела, и нахождение дома поможет мне выздороветь.
Голова больше не кружилась, но в спине кололо несколько раз. Мерила температуру – около тридцати семи. Небольшая.
Бабушка беспокоилась за меня.
– Может быть, не пойдешь завтра в школу? Еще посидишь дома.
– Нет… Снова долги, надо сдать.
Долги по русскому и литературе. И еще надо было сдать старую домашнюю работу по обществознанию, которую я не сделала в прошлый раз и клятвенно пообещала сделать к этому понедельнику.
После последнего урока Дашка чмокнула меня и убежала. А я всю перемену искала учителей, чтобы сдать долги.
Я шла в раздевалку, и снова что-то кольнуло в спину. Стало очень жарко и нечем дышать. Я зашла внутрь, села на подоконник и приложилась лбом к холодному стеклу. От окна дуло, и дышать стало легче. Я просидела так несколько минут.
Кто-то вошел внутрь. Закрыл за собой дверь. Я открыла глаза и увидела Стаса. Мне было настолько плохо, что я никак не отреагировала на его появление.
– А я ждал тебя, – улыбнулся он.
– Зачем? Чтобы опять поиздеваться? Соскучился? – слабо ответила я.
– Можно и так сказать, – нагло ухмыльнулся он, встал передо мной и уперся руками в стекло, раскинув руки по обе стороны от меня. – А вообще-то я хотел поговорить с тобой.
– Да? И о чем же? – с трудом выговорила я, всеми силами борясь с желанием поддаться головокружению и упасть.
– Почему ты все это терпишь? Почему не нажалуешься учителям на меня? Я ведь порчу тебе жизнь.
Спина горела огнем. В нее будто втыкали раскаленные иголки. По всему телу разливался неприятный жар.
– Это ничего не изменит… – медленно проговорила я. – Я хочу, чтобы ты понял…
– Понял – что? Гном, ты неважно выглядишь… С тобой все нормально?
– Понял, что я буду терпеть, потому что ты…
Мои ноги ослабли.
– Тома! Тома! Что с тобой? – последнее, что помнила, это этот испуганный голос.
Я рухнула вниз, меня подхватили чьи-то сильные руки. Все потемнело.
Я открыла глаза и уперлась взглядом в белые стены. Пахло лекарствами. Все тело горело. На лоб опустилась чья-то прохладная рука. Ладонь была очень жесткой, как будто она вся была покрыта рубцами. Я пошевелилась.
– Тсс, тихо, – прошептал такой мягкий и такой родной голос, – я здесь.
– Где ты?
– За твоей спиной. Где всегда был.
Я снова провалилась в пустоту.
Когда я снова открыла глаза, то увидела девушку в белом халате. Она держала в руках капельницу.
– Проснулась? – улыбнулась она.
– Что со мной случилось? – спросила я. Прислушалась к своим ощущением. В спине кололо, но жар спал.
– Ты в городской больнице. Тебя доставили сюда с острым пиелонефритом. Довольно запущенная форма, судя по анализам.
– Пие… Что?
– Пиелонефрит. Инфекционное заболевание почек. Сопровождается острыми резями в почках и частым и болезненным мочеиспусканием.
– Но у меня не было проблем с туалетом!
– Ну, у каждого проходит по-своему. Врач завтра утром посмотрит тебя. Он сегодня уже был, но ты спала из-за высокой температуры.
– Долго я тут лежу?
– Нет. Тебя днем привезли, а сейчас шесть часов. Врач уже назначил общее лечение, противомикробное и жаропонижающее, но тебе нужно сдать мочу и кровь, а то без этого невозможно подобрать правильные лекарства.
– А когда меня везли на скорой… Кто-нибудь ехал со мной? – спросила я, вспомнив чье-то присутствие за спиной.
– Этого я не знаю, – покачала головой медсестра. – Но потом приехала твоя бабушка. Она совсем недавно ушла, но скоро снова придет.
Еле встав с кровати, я поняла, что меня переодели в домашнее. Мне стало стыдно – бабушка одевала меня, как маленькую.
Медсестра всучила мне контейнер для мочи. Я встала с кровати и осмотрелась. Палата была рассчитана на четверых, но пока здесь было только двое – я и еще какое-то непонятное тело н кровати напротив. Я вышла из палаты. Здесь были столы и лавочки, а в углу стоял телевизор. Рядом – соседняя палата. Такая же, как моя. Внутри никого не было. Кровь сдавать оказалось делом не из приятных, но я отважно справилась и с этой задачей.
Вскоре пришла бабушка. И приехала мама. Их напуганные лица меня почему-то рассмешили.
Они привезли сумку с вещами, я хотела посмотреть, что они привезли, но я чувствовала себя плохо и решила отложить это дело на завтра.
На следующий день рано утром меня разбудила медсестра. И снова вручила контейнер. И снова – кровь и моча. А потом ко мне пришел врач. Он очень ругался на меня, я отдувалась сразу за всех пятнадцатилетних девочек в мире.
– Знаю я вас… Мини-юбка, куртка по пузо – и идут, а на улице минус десять… А потом – цистит, который потом перерастает в хронический пиелонефрит, и лечатся потом всю жизнь.
Я молча кивнула и виновато опустила глаза. Я не стала объяснять, что мини-юбки я не ношу, куртки у меня по колено, а пиелонефрит начался всего-то от пятичасового сидения на ледяных перекладинах на морозе.
Врач перешел к соседней кровати и стал тормошить тело. Тело зашевелилось. Поднялось. Сонная светловолосая девчонка хмуро смотрела на врача.
Когда врач закончил с ней и ушел, мы остались вдвоем. Она улыбнулась мне.
– Привет. Я Света.
– Привет. Тома.
Мы стали друг друга спрашивать, кто с чем лежит, кому сколько лет и кто из какой школы.
Вдруг из коридора послышался звон колокольчика. И громкий голос:
– Завтрак!
– Пойдем на завтрак, – позвала она. Я порылась в большой спортивной сумке. Предусмотрительная бабушка дала мне с собой целый набор посуды.
Мы вышли в коридор. Пахло хлоркой и едой из столовой. Бойкая повариха стояла возле тележки, на которой стояли огромные ведра.
Возле нее уже образовалась очередь. Я протянула ей свою тарелку и она плюхнула туда шматок серой массы, кинула сверху желтый прямоугольник масла. Налила в кружку чай и дала в руки каменный пряник.
Мы пошли за столик.
Я кое-что вспомнила.
– Света, а ты здесь давно?
– Уже неделю.
– А ты видела, как меня принесли?
– Обрывками. Я от лекарств такая сонная…
– А кто меня принес? Ты не запомнила? Кто-нибудь был в палате из посторонних?
– Как же, не запомнила! Парень тебя на руках нес. Такой красивый, волосы светлые, глаза голубые. Фигура ухх. У меня, как его увидела, сон сразу пропал.
Я засунула в рот ложку с кашей.
Так значит, меня принес Стас.
– А потом он сразу ушел– тут детское отделение, никому нельзя из посторонних находиться. И он больше не приходил. А это кто был? Твой парень? Просто мечта… Везет тебе, мне бы такого парня.
«Ты явно ему не обрадуешься», – ухмыльнулась я.
Я не стала отвечать на ее вопрос – это и не потребовалось – Света быстро забыла о вопросе и стала о чем-то весело щебетать.
Я не слушала ее. Все мои мысли вертелись вокруг Стаса. Мысленно я пыталась представить, как падаю, как он подхватывает меня, несет на руках, едет со мной в машине скорой помощи… Но я не могла. Это просто не укладывалось в голове. Все ужасные вещи, которые он делал, вся боль, которую он мне причинил – все забылось в один миг. Я потрясла головой. Нет. Я не должна расслабляться. Не должна доверять этому парню. Он – чудовище. И мне нужно было постоянно помнить об этом.