Стихотворения. Поэмы. Пьесы

1926
  
ЭТА КНИЖЕЧКА МОЯ ПРО МОРЯ И ПРО МАЯК
 
 
 
Разрезая носом воды,
 
ходят в море пароходы.
 
Дуют ветры яростные,
 
гонят лодки парусные.
 
Вечером,
 
а также к ночи,
 
плавать в море трудно очень.
 
Все покрыто скалами,
 
скалами немалыми.
 
Ближе к суше
 
еле-еле
 
даже
 
днем обходят мели.
 
Капитан берет бинокль,
 
но бинокль помочь не мог.
 
Капитану так обидно —
 
даже берега не видно.
 
Закружит волна кружение,
 
вот
 
и кораблекрушение.
 
Вдруг —
 
обрадован моряк:
 
загорается маяк.
 
В самой темени как раз
 
показался красный глаз.
 
Поморгал —
 
и снова нет,
 
и опять зажегся свет.
 
Здесь, мол, тихо —
 
все суда
 
заплывайте вот сюда.
 
Бьется в стены шторм и вой.
 
Лестницею винтовой
 
каждый вечер,
 
ближе к ночи,
 
на маяк идет рабочий.
 
Наверху фонарище —
 
яркий,
 
как пожарище.
 
Виден он
 
во все моря,
 
нету ярче фонаря.
 
Чтобы всем заметиться,
 
он еще и вертится.
 
Труд большой рабочему —
 
простоять всю ночь ему.
 
Чтобы пламя не погасло,
 
подливает в лампу масло.
 
И чистит
 
исключительное
 
стекло увеличительное.
 
Всем показывает свет —
 
здесь опасно или нет.
 
Пароходы,
 
корабли —
 
запыхтели,
 
загребли.
 
Волны,
 
как теперь ни ухайте, —
 
все, кто плавал, —
 
в тихой бухте.
 
Нет ни волн,
 
ни вод,
 
ни грома,
 
детям сухо,
 
дети дома.
 
Кличет книжечка моя:
 
— Дети,
 
будьте как маяк!
 
Всем,
 
кто ночью плыть не могут,
 
освещай огнем дорогу,
 
Чтоб сказать про это вам,
 
этой книжечки слова
 
и рисуночков наброски
 
сделал
 
дядя
 
Маяковский.
 
 
1926
  
КОНЬ-ОГОНЬ
 
 
 
Сын
 
отцу твердил раз триста,
 
за покупкою гоня:
 
— Я расту кавалеристом.
 
Подавай, отец, коня! —
 
 
 
О чем же долго думать тут?
 
Игрушек
 
в лавке
 
много вам.
 
И в лавку
 
сын с отцом идут
 
купить четвероногого.
 
В лавке им
 
такой ответ:
 
— Лошадей сегодня нет.
 
Но, конечно,
 
может мастер
 
сделать лошадь
 
всякой масти, —
 
Вот и мастер. Молвит он:
 
— Надо
 
нам
 
достать картон.
 
Лошадей подобных тело
 
из картона надо делать. —
 
Все пошли походкой важной
 
к фабрике писчебумажной.
 
Рабочий спрашивать их стал!
 
— Вам толстый
 
или тонкий? —
 
 
 
Спросил
 
и вынес три листа
 
отличнейшей картонки.
 
— Кстати
 
нате вам и клей.
 
Чтобы склеить —
 
клей налей. —
 
 
 
Тот, кто ездил,
 
знает сам,
 
нет езды без колеса.
 
Вот они у столяра.
 
Им столяр, конечно, рад.
 
Быстро,
 
ровно, а не криво,
 
сделал им колесиков.
 
Есть колеса,
 
нету гривы,
 
нет
 
на хвост волосиков.
 
Где же конский хвост найти нам?
 
Там,
 
где щетки и щетина.
 
Щетинщик возражать не стал, —
 
чтоб лошадь вышла дивной,
 
дал
 
конский волос
 
для хвоста
 
и гривы лошадиной.
 
Спохватились —
 
нет гвоздей.
 
Гвоздь необходим везде.
 
Повели они отца
 
в кузницу кузнеца.
 
Рад кузнец.
 
— Пожалте, гости!
 
Вот вам
 
самый лучший гвоздик. —
 
Прежде чем работать сесть,
 
осмотрели —
 
все ли есть?
 
И в один сказали голос:
 
— Мало взять картон и волос.
 
Выйдет лошадь бедная,
 
скучная и бледная.
 
Взять художника и краски,
 
чтоб раскрасил
 
шерсть и глазки. —
 
К художнику,
 
удал и быстр,
 
вбегает наш кавалерист.
 
— Товарищ,
 
вы не можете
 
покрасить шерсть у лошади?
 
— Могу. —
 
И вышел лично
 
с краскою различной.
 
Сделали лошажье тело,
 
дальше дело закипело.
 
Компания остаток дня
 
впустую не теряла
 
и мастерить пошла коня
 
из лучших матерьялов.
 
Вместе взялись все за дело.
 
Режут лист картонки белой,
 
клеем лист насквозь пропитан.
 
Сделали коню копыта,
 
щетинщик вделал хвостик,
 
кузнец вбивает гвоздик.
 
Быстра у столяра рука —
 
столяр колеса остругал.
 
Художник кистью лазит,
 
лошадке
 
глазки красит,
 
Что за лошадь,
 
что за конь —
 
горячей, чем огонь!
 
Хоть вперед,
 
хоть назад,
 
хочешь — в рысь,
 
хочешь — в скок.
 
Голубые глаза,
 
в желтых яблоках бок.
 
Взнуздан
 
и оседлан он,
 
крепко сбруей оплетен.
 
На спину сплетенному —
 
помогай Буденному!