Озорные стихи

4
 
 
На квартире в Малой Бронной,
 
С обстановкою бон-тонной,
 
Проживает с давних пор
 
Доктор Шванц, гипнотизер.
 
 
 
Все болезни организма
 
Тайной силой гипнотизма,
 
Погрузив больного в сон,
 
Исцелял чудесно он.
 
 
 
Так лечил сей чародей
 
Слабость хуя и мудей,
 
Что бывал здоров в минуту
 
Самый злостный пациент.
 
 
 
Доктор Шванц в два-три момента,
 
Погружал в сон пациента
 
И внушал больному так,
 
Что стоял его елдак.
 
 
 
Шванц женат был. Его женка,
 
Миловидная бабенка,-
 
Весела, как мотылек,
 
Но слаба на передок.
 
 
 
Пров у Шванца был друг дома.
 
Многим роль эта знакома:
 
Посещал их часто, ну…
 
И, конечно, еб жену.
 
 
 
Знал ли Шванц об их скоблежке
 
И о том, что носит рожки?
 
Я могу сказать в ответ:
 
«Может — да, а может — нет».
 
 
 
Пров Фомич в своем недуге
 
Вспомнил о враче и друге
 
И не больше, как чрез час,
 
Был со Шванцем с глаз на глаз.
 
 
 
— Что у вас? — спросил тот тихо.
 
— Ах! Мой милый, невставиха.
 
Кляп хоть вовсе отрубай
 
И собакам отдавай.
 
 
 
Прову кресло Шванц подвинул,
 
Сморщил лоб и брови сдвинул,
 
Почесал в раздумьи нос
 
И так начал свой допрос:
 
 
 
— Не дрочили ли вы в детстве
 
Иль, быть может, в малолетстве,
 
Спавши с нянькой молодой,
 
Познакомились с пиздой?
 
 
 
Был ли ваш отец покойный,
 
Может, пьяница запойный?
 
Мне признайтесь — врач что поп, —
 
Не любитель ли вы жоп?
 
 
 
Пров Фомич засуетился,
 
Заклялся и забожился:
 
Пусть свидетельствует Бог,
 
Что он жоп терпеть не мог.
 
 
 
Коли он на жопу глянет,
 
У него и хуй не встанет.
 
— Ну-с, отлично, бесподобно,
 
А теперь ваш член подробно
 
 
 
Мы рассмотрим. — И вот Пров
 
Вынул хуй свой из штанов.
 
Доктор Шванц вздохнул и смолкнул,
 
Кляп его зачем-то щелкнул
 
 
 
И промолвил наконец:
 
— А ведь хуй-то ваш подлец!
 
Ну да мы его поправим,
 
Живо на ноги поставим.
 
 
 
Поглядите через час,
 
Он штаны порвет у вас.
 
 
 
Шванц вперил свой взор в больного,
 
Тот не вымолвил ни слова,
 
Клюнул носом, осовел,
 
Раз зевнул и захрапел.
 
 
5
 
 
 
Снится сон больному чудный,
 
Будто в зале многолюдной
 
Очутился как-то он,
 
И его со всех сторон
 
 
 
Окружают образины,
 
Но не дамы, не мужчины.
 
Гладки лица, без усов,
 
Нет ни глаз и нет носов.
 
 
 
Пара толстых глупых щек
 
И дыра как бы у жоп.
 
 
 
Пров напряг свое вниманье,
 
Разглядел их очертанье
 
И почувствовал озноб:
 
Он один средь сотни жоп!
 
 
 
Увидали жопы Прова
 
И, как гостя дорогого,
 
Окружив со всех сторон,
 
Отдали ему поклон.
 
 
 
А потом толпою шумной,
 
Будто в радости безумной,
 
Норовили за хуй дернуть,
 
В рот ему старались пернуть.
 
 
 
Они под нос ему срали,
 
Ловко с припердом скакали,
 
Испуская вонь и смрад,
 
Одним словом — сущий ад.
 
 
 
Жутко сделалося Прову,
 
И от шуму, гаму, реву,
 
Пациент что было сил
 
Вскрикнул и глаза открыл.
 
А над ним, с улыбкой злою,
 
Шванц склонялся и рукою
 
Тер виски больному он,
 
Чтоб прервать тяжелый сон.
 
 
 
— Поздравляю вас, мой милый, —
 
Молвил доктор, — с новой силой
 
Встанет хуй на радость вам
 
И в утеху милых дам.
 
 
 
Так он молвил, весь сияя,
 
К двери Прова провожая.
 
Сам он думал: «Жопоеб!
 
Чтоб ты мать твою уеб!»
 
 
6
 
 
Сидя у камина дома
 
За бутылкой доброй рома,
 
Пров мой весел, оживлен
 
И от хвори исцелен.
 
 
 
Вспоминая приключение,
 
Таню, Шванца, сновидение,
 
Отгадать старался он,
 
Что мог значить этот сон.
 
 
 
Патрикей уж в это время,
 
Притащив с двора дров бремя,
 
Стал укладывать их в ряд,
 
Оттопыривши свой зад.
 
 
7
 
 
Вдруг у Прова моментальной,
 
Силой роковой, фатальной,
 
Верьте, господа, не вру,
 
Хуй поднялся на слугу.
 
Овладела им тут похоть,
 
Начал он стонать и охать,
 
В руки взяв свою елду,
 
Он промолвил холую:
 
 
 
— Ты послушай-ка, мой верный,
 
Мой слуга нелицемерный,
 
Старикашка Патрикей,
 
Ты снимай штаны скорей!
 
 
 
За твою примерну службу,
 
За любовь ко мне и дружбу
 
Я по-барски награжу,
 
Тебе в жопу хуй вложу.
 
 
 
Патрикей, слуга покорный,
 
Видя барский хуй задорный,
 
Ни полслова не сказал,
 
Снял штаны и раком стал.