Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

 
92. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[Июль 1774]
Каким образом до рук Ваших дошел сей пакет? Естьли он прислан к Вам для пересылки к Фельдмаршалу, то пошлите его к Чернышеву назад, сказав, что Вы сие делаете для того, что, конечно, ошибкою он запечатан партикулярною его печатью, а не коллежской.
Естьли же Фельдмаршал его к Вам прислал, то скажите мне, и тогда я Чернышеву скажу, чтоб впредь в противности обычаю сие бы не делал, ибо печать его, конечно, не государственная.
 
93. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 1 августа 1774]
Голубчик, странное я тебе скажу. Сего утра вздумала я смотреть план московского Екатерининского дворца и нашла, что покои, кои бы, например, могли быть для тебя, так далеко и к моим почти что непроходны, и вспомнила, что я их полтора года назад зделала сама нарочно таково, за что я была бранена1, но оставила их так, отговорясь, что места нету. А теперь нашла шесть покоев для тебя: так близки и так хороши, как луче быть не можно. Avec Vous tout devient aise; voila ce que c'est que d'aimer veritablement. [62]
Прощай, миленький.
 
94. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 1 августа 1774]
Что делать, миленький, не мы одне, с кем сие делается1. Петр Великой в подобный случай посылывал на рынки, где обыкновенно то говаривали, чего он в тайне держал. Иногда par combinaison [63] догадываются. Прощай, душа. Я на плане черчу твой на Москве покой2.
 
95. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[1 августа 1774]
Я теперь только читать могла твою цыдулку. В[еликий] К[нязь] у меня сидел. Кой час оденусь, пущу Кохиуса1, а луче бы его послать в город и тамо бы вручил он мне свой инструмент, ибо я не одета, а сегодня пятница, и я за столом не обедаю.
Д[уша] м[илая], су[пру]г, м[уж] ми[лый].
 
96. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[16 августа 1774]
Объявить Военной Коллегии, что до утушенья бунта я приказала Гене[рал]-Поруч[ика] Суворова — быть под командою Ген[ерала] Графа Панина.
 
97. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[18 августа 1774. Царское Село]
Позволь доложить, друг милой и любезный, что я весьма помню о тебе. А сей час, окончив тричасовое слушанье дел, хотела послать спросить. И понеже не более десяти часов, то пред тем опасалась, что разбудят тебя. И так не за что гневаться, но в свете есть люди, кои любят находить другим людям вины тогда, когда надлежало им сказать спасибо за нежную атенцию всякого рода.
Сударка, я тебя люблю, как душу.
 
98. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 18 августа 1774]
Весьма мне прискорбно, миленький, что недомогаешь, а наипаче, что моими рассуждениями, кои тебе неприятны были вчерась, можно быть, что я умножила в тебе болезни, ибо оне тебя, мне казалось, обезпокоили. Милая душа, верь, что я тебя люблю до безконечности.
 
99. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 18 августа 1774]
Сударушка, ангел мой, ты можешь быть здоровейший человек в свете, буде здоровье твое зависит от моей к тебе любви. Милой м[уж], душа бесценная.
 
100. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 23 августа 1774]
Умные люди так, как и мы дураки, подвержены ошибкам. Ошибае[шь]ся радость, думав, что малейше о Черныш[еве] задумаюсь1. Все прочие заключенья Ваши в сем случае таковой же силы. Adieu, Amour ou conge. [64]
 
101. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[23 августа 1774]
Суд не бывает, не выслушивая наперед оправдание обвиняемого. Встала я в осьмом часу, потом пошла в бани1. Вышедши оттуда, слушала Генер[ал]-Прокурора. И твои доклады имев на уме, чтоб больного не будить, послала тогда, когда думала, что, например, проснулся2. Моn Ami, je suis bien fachee que Vousj etes malade, [65] а что не с сердцов, не с досадою, о том не сумневаюсь, ибо знаю, что ни об чем ни досадовать, ни ни сердиться. Ужо посетить буду больных.
  
102. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 23 августа 1774]
Заготовила я теперь к Гр[афу] П[етру] Пани[ну] письмо в ответ на его от 19 ч. и посылаю к нему реестр тех, кои отличились при Казанском деле и коих награждаю деревнями, как Вы то здесь усмотрите из приложенного письма. А впредь, как офицер наградить, кои противу бунтовщиков? Крестьян не достанет, хотя достойны.
Пришла мне на ум следующая идея: в банк Дворянский орденская немалая сумма в проценты идет1. Я из процентов велю противу орденских класс[ов] производить им пенсии. Как Вам кажется?
Adieu, mon tonton. [66]
 
103. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 23 августа 1774]
Я думаю, что прямой злодейский тракт на Царицын, где забрав Артиллерию, как слух уже о его намерении был, пойдет на Кубань. А по сим известиям или сказкам десяти Саратовских казаков он намерен на Дон итти1, который от Царицына в 60 верстах и, следовательно, уже сие бы было обратный ему путь. И естьли сие сбудется, то он [с]толкнется с Пушкиным2, и тут его свяжут, нежели ингде. Защищенье Керенска показывает, как сие лехко противу толпищи черни3. Делать теперь нечего. Все поздо будет. А вопль Щетнева скорее чего зделает, ибо он правил на ногах и Долгорукова, и Щербинина4.
Все, что теперь делать Вам для меня нужнейшее, есть то, чтоб быть здоровым и держать счет порядочен.
Изволь и то приметить, что он и от Яика и казацких жилищ не далее, как верст с двести5.
 
104. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 30 августа 1774]
Mon tres cher Epoux, [67] я к тебе не прийду, потому что я вспотела немного ночию, что кости болят по-вчерашнему и что весьма холодно. Душечка, спала я хорошо и тебя люблю всем сердцем.
 
105. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[30 августа 1774. С-Петербург]
Mon cher Ami, donnes-moi un conseil, je n'ai aucune envie d'aller au Couvent; [68] устанешь, как собака, никто спасиба не скажет. J'ecoutairai la Messe ici et je dinerai a la table avec les Chevaliers. [69] Права рука болит и колика маленько есть, да сверх того сыро на дворе, как сам видишь.