Том 1. Стихотворения
Часть 29 из 160 Информация о книге
1902
«Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пена…» *
Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пенаИ небо меж снастей синеет в вышине,Люблю твой бледный лик, печальная Селена,Твой безнадежный взор, сопутствующий мне.Люблю под шорох волн рыбацкие напевы,И свежесть от воды — ночные вздохи волн,И созданный мечтой, манящий образ девы,И мой бесцельный путь, мой одинокий челн.1902
«Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися…» *
Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися,—Уж не той она будет, не той!Кто вернет тот закат, как навек вы простилися,Темный взор, засиявший слезой?Дни бегут — и теперь от былого осталисяТолько думы о том, чего нет,Лишь цветы, что цвели в день, когда вы венчалися,Да поблекший портрет!1902
«Крест в долине при дороге…» *
Крест в долине при дороге,А на нем, на ржавых копьяхУ подножия распятья,Из степных цветов венок…Как был ясен южный вечер!Как любил я вечерамиУходить в простор долины,К одинокому кресту!Тяжело в те дни мне было.Я был молод, я навекиС тем, кому я отдал душу,Расставался в эти дни.Чья же грусть мою смиряла?Кто, задумчивый и кроткий,Сплел в долине при дорогеИз степных цветов венок?За широкою долиной,В балках, даль полей синела,Южный августовский вечерБыл спокоен, тих и ясен,А в долине кто-то пел.И звала меня, томилаДаль полей, что поздним летомТак прекрасна и бесстрастна,Так безлюдна и грустна.1902
«Как все спокойно и как все открыто!..» *
Как все спокойно и как все открыто!Как на земле стало тихо и бедно!Сад осыпается, — все в нем забыто,Небо велико и холодно-бледно…Небо далекое, не ты ли, немое,Меня пугаешь своим простором?Здесь, в этой бедности, где все родное,Встречу я осень радостным взором.Еще рассеян огонь листопада,И редкие краски ласково-ярки;Еще синицы свищут из сада,И как им тихо в забытом парке!И только ночью, когда бушуетОсенний ветер, все чуждо снова…И одинокое сердце тоскует:О, если бы близость сердца родного!1902
Бродяги *
На позабытом тракте к Оренбургу,В бесплодной и холмистой котловинеБольшой, глухой дороги на восток,Стоит в лугу холщовая кибиткаИ бродит кляча в путах. Ни душиНет на лугу, — цыган в кибитке дремлет,И девочка-подросток у дорогиСидит себе одна и равнодушно,С привычной скукой, смотрит на закат:На солнце, уходящее за пашню,На блеск лучей над темным косогором.Наморщив лоб от ветра, вся в лохмотьях,Она следит в безлюдье за холодным,Печальным солнцем, тенью от холмаИ алой пылью, веющей с дорогиИз-под копыт кобылы, — то молчит,То будто грезит, — что-то напевает…Какая глушь! Какая скудость жизни!Какие заунывные напевы!Вот вечереет, солнце в тучку село,Темнеет в котловине, ветер дует,И ночь идет… Пошли господь бродягамНе думать днем и не слыхать, как ночьюШатается в сухом бурьяне ветерИ что-то шепчет, словно в забытьи!Спи под кибиткой, девочка! Проснешься —Буди отца больного, запрягай —И снова в путь… А для чего, — кто скажет?Жизнь, как могила в поле, молчалива.1902
Эпитафия («Я девушкой, невестой умерла…») *
Я девушкой, невестой умерла.Он говорил, что я была прекрасна,Но о любви я лишь мечтала страстно,—Я краткими надеждами жила.В апрельский день я от людей ушла,Ушла навек покорно и безгласно —И все ж была я в жизни не напрасно:Я для его любви не умерла.Здесь, в тишине кладбищенской аллеи,Где только ветер веет в полусне,Все говорит о счастье и весне.Сонет любви на старом мавзолееЗвучит бессмертной грустью обо мне,А небеса синеют вдоль аллеи.1902
Зимний день в Оберланде *
Лазурным пламенем сияют небеса…Как ясен зимний день, как восхищают взорыВ безбрежной высоте изваянные горы, —Титанов снеговых полярная краса!На скатах их, как сеть, чернеются леса,И белые поля сквозят в ее узоры,А выше, точно рать, бредет на косогорыТемно-зеленых пихт и елей полоса.Зовет их горний мир, зовут снегов пустыни,И тянет к ним уйти, — быть вольным, как дикарь,И целый день дышать морозом на вершине.Уйти и чувствовать, что ты — пигмей и царь,Что над тобой, как храм, воздвигся купол синийИ блещет Зильбергорн, как ледяной алтарь!