Охота на выбивание [СИ]

— Да нет, я по другому делу, — пробормотал Колодников, рассматривая расположенные у инвалида на рабочем столе вещи. Тут был шлем, один к одному как у российских богатырей, металлическая перчатка, явно из рыцарского набора, незаконченный, без наборной рукояти меч.
— Ого, целый арсенал, — удивился он. — Откуда это такие вещи?
— Да, тут один клуб любителей старины обратился с просьбой помочь в реставрации. Шлем настоящий, вон, ржавчина по нему пошла, а все остальное делали где-то на Урале, кажется в Златоусте. Попросили вон рукоять сделать, сломали где-то на турнире. Чем только люди не занимаются, когда много свободного времени.
— Да, пусть занимаются, лишь бы не пьянствовали, и не убивали, — пробормотал Андрей, а потом достал свои корочки.
— Я из милиции, уголовный розыск, майор Колодников. Как вас зовут?
— Александр Павлов, в дальнем прошлом — прапорщик Советской Армии, потом инвалид, сейчас художник по металлу.
— Ноги то где потеряли? — не удержался, и спросил Андрей.
— Афганистан, Баграм, за полгода до вывода. Под минный обстрел попал.
— Понятно. У меня к вам такой вопрос.
Колодников бережно достал из внутреннего кармана куртки сверток из грубой материи. Развернув его, он выложил перед мастеров два охотничьих ножа, Зотова, и второй, которым убили Прокопьева.
— Это ваша работа? — спросил Андрей.
— Да, моя. Вот, — он ткнул пальцем в небольшую монограмму на лезвии, у самой рукояти. — АП, это мое клеймо.
— А вы можете сказать, кто хозяин этих ножей?
Мастер снова осмотрел оба ножа.
— Ну, с этим все понятно, это нож Императора, Зотова, Александра Ивановича. Он мне тогда кучу всякого хлама притащил, он дедушкиной сабли, до зажигалок. Велел на всем этом свои вензеля вывести.
— А этот нож, второй? — поинтересовался Андрей.
Мастер еще раз взял его в руки, осмотрел со всех сторон, и отрицательно покачал головой.
— А с этим уже трудно. Я таких штук двадцать сделал, один к одному. Хотя обычно мои ножи ко мне все и возвращались.
— Как это, возвращались? — не понял Колодников.
— Ну, как. Я же делаю под заказ, охотничий нож. Вот он купит нож, идет в охотинспекцию, регистрируют его, а потом снова ко мне, номер наносить. А на этом нету, странно. Обычно я помню, кому, какой делал, но сейчас память хуже стала. Сейчас я уже не вспомню, чей это нож, года два ведь прошло.
— Почему вы думаете, что года два? — удивился Андрей.
— По ручке. Это рога сайгака, мне тогда один армейский дружок привез из Казахстана их пар пять. Обещал еще снабжать, но потом его убили. Ввязался в какие-то разборки, и застрелили его нахрен. Так что таких ножей мне уже не повторить.
— А по фамилиям вы помните тех, кому делали такие ножи.
— Это да. Сразу всех не упомню, а вот так, если хорошо подумать, смогу вспомнить всех. Делал то практически всем знакомым. Охотники, там ведь то же много афганцев. Да и так как-то все знакомые. Пока работаешь, с каждым ведь познакомишься. Люди прибегают на пару минут, а как увидят, как все это происходит, застревают, и порой надолго. Разговоришься, с ним, познакомишься хорошо. Так, незаметно, и друзей набралось чуть не полгорода. Тот же Император у меня тут два дня просидел. Смотрел, как я на меч, что губернатор вашему генералу, Глухареву, подарить хотел, рисунок наносил. Сначала его звонками донимали, а потом он вообще мобильник отключил. Сидел рядом, смотрел.
— А что за рисунок? — поинтересовался Андрей.
— Ледовое побоище. Тевтонские рыцари, на другой стороне — Александр Невский, с картины Корина.
— Да, интересно, — признался Андрей. — Так, когда сможете составить это список?
Мастер прищурился.
— Завтра, к обеду.
— Хорошо, завтра я тогда подойду. Там пометьте еще, пожалуйста, кто наносил на свои ножи номера, а кто нет.
— Ладно. А что с этим ножом, что случилось? — спросил инвалид. — Нехорошее что-то?
— Да, нашли его на месте преступления. Убили хорошего мужика, кстати, тоже афганца. Виктор Прокопьев, случайно не знали такого?
Павлов отрицательно мотнул головой, но по лицу его было видно, что он расстроился.
 
— Афганец, говоришь? Из каких родов войск?
— Майор, вертолетчик.
— Мне вертолетчики жизнь спасли, вытащили меня тогда с горы с перебитыми ногами. Так бы просто кровью истек, и все.
— Ну, ладно, постарайся вспомнить всех, — попросил Колодников, и ушел.
Мастер еще попробовал точить свой нож, но потом бросил его на стол, и откатился к холодильнику, где у него давно стояла початая бутылка водки.
 
ГЛАВА 24
Получилось так, что все выходные штаб-квартирой расследования дела по убийству в «Дубках» была палата номер пять в городской больнице. К Астафьеву шли все, кто хоть маленько участвовал в раскрытии этого дела. Пришел расстроенный Паша Зудов.
— Представляешь, в этой самой «Владе», ну, таксистской фирме, не числиться ни одной «Волги», тем более черной, — сообщил он.
— Забавно. Откуда же появилась эта черная "Волга"? — удивился Юрий.
— Да, хрен его знает. У них работают люди только со своими машинами, и «Волг» среди них нет. Работаю в основном на «Жигулях», "Москвичи", «Оды» есть, и ни одной «Волги».
— Значит, надо поднять в МРЭО список всех «Волг» черного цвета, — решил Юрий. — Модель, какая, 3110?
— Ну да. Только МРЭО сегодня не работает, придется ждать до завтра.
— Да, делать нечего. А что про это парня известно, таксиста из Железногорска?
— Там местные опера должны его тряхнуть. Завтра обещали позвонить.
Тут пришел Колодников, все с тем же мясом.
— Ну, жертва уличного насилия, как здоровье? — поприветствовал он Астафьева.
— Не очень.
— Так кто тебя так хорошо обработал, а, Юрка? Шпана?
— Не сильно вериться, что шпана. Я вот так сейчас припоминаю, лиц то я их не видел, темно было. Но один козел на фоне окна засветился. И есть у меня такое подозрение, что я его не так давно видел. Буквально вчера, днем познакомился.
— И кто это такой?
Юрий подробно рассказал о своем инциденте с водителями маршруток.
— Вот, я хоть и один силуэт его видел, но голову даю на отсечение, это был именно тот здоровый козел. Вот это вот все, — Юрий сделал в воздухе округлое движение руками, — голова, шея, загривок, наклон головы — его.
— Ты хочешь сказать, что тебя отлупили из-за этой девки? — недоверчиво поинтересовался Павел.
— Да самому вериться с трудом, — согласился Юрий. — Но и это тоже нельзя исключать.
— Ну, раз ты его опознал, это уже хорошо, — признал Андрей. — А Ольга то где? Домой уехала, к себе?
— Да, нет, ко мне поехала, домой. Помыться, привести себя в порядок. Она ночевала тут, рядом со мной, — Юрий кивнул головой на пустующую кровать. — Почему-то она думает, что меня непременно должны были прийти, и добить. Так что охраняла.
— Вот, цени, такой бабы у тебя еще не было, — хмыкнул Паша. — Знаешь, как она ревела, когда узнал про твою смерть. Главное, молча, зубы стиснула, а слезы текут. В угол машины забилась, чтоб не видно было, но я то все равно все чувствовал.
— Так вот, Юрка! — Тон Колодникова был назидательно-издевательским. — То ты всех своих телок обычно из каких-нибудь переделок вытаскиваешь, а эта тебя готова собой прикрыть. Цени.
— Кстати, а что, действительно, могли прийти и добить? — спросил Павел.
— Вряд ли, — Колодников покачал головой. — Прошел капитальный слух, что тебя убили. Мне уже человек пять звонили, спрашивали, что с тобой, правда, что тебя грохнули?
— Ну, и что ты им говорил? — поинтересовался невольный автор этих слухов.
— Да ничего, посылал их сначала нахрен, а потом лично к тебе.
— А в дежурной части вообще все уверены, что тебя убили, — подтвердил Зудов. — Я уж не стал их разубеждать, они там деньги на венок собирают.
— Это хорошо, — решил Астафьев. — Пусть думают, что это им удалось. А кто звонил? Не наши кто-то есть? Не из нашего круга?