Счастье под угрозой
Развернувшись, чтобы Роберт накинул плащ ей на плечи, она добавила:
– И насколько серьезно вы ошиблись?
– Достаточно серьезно, чтобы дед как следует меня отшлепал, а бабушка пригрозила наказать еще более сурово, если я еще хоть с кем-нибудь заговорю в подобном тоне.
– О Господи, и как бы она вас наказала?
Роберт вновь засмеялся:
– У меня не хватило смелости это выяснить.
С губ Майри сорвался смех, и Роберта охватило ощущение победы: ведь он все-таки заставил ее рассмеяться. Веселье плескалось в прекрасных серых глазах Майри. А когда она запрокинула голову, Роберту показалось, что нежная кожа ее шеи так и манит прижаться к ней губами.
Прогнав прочь опасные мысли, Роберт мягко взял девушку за плечо и подтолкнул к двери. При этом он едва не наступил ногой в деревянный ящик с землей, который поставил у порога.
– О, как предусмотрительно с вашей стороны! – воскликнула Майри, заметив ящик. – Я боялась, что котенок справит нужду на полу или, еще хуже, на кровати. Даже хотела просить вас придумать что-нибудь.
– Надеюсь, он поймет, для чего я принес ящик, – сказал Роберт. – Повариха поставила такой же на кухне, и я подумал, что это было сделано специально для маленького чертенка. Мы можем оставить дверь открытой. Я лишь припру ее одним из сундуков, чтобы она не захлопнулась от сквозняка.
Роберт так и сделал, заметив при этом, как котенок запрыгнул на кровать и улегся на ней точно полноправный хозяин.
– Сюда.
Роберт указал рукой на лестницу. Подхватив подол платья – ее собственного платья, как заметил Роб, – Майри поднялась по лестнице и теперь ждала, когда молодой человек распахнет перед ней дверь.
Вскоре они оказались на плоской площадке на самом верхнем этаже башни. Бортики были довольно низкими, и ветер, налетевший с залива, принялся трепать платье Майри, облепив соблазнительные изгибы ее тела.
Роберт прикрыл глаза, стараясь не думать об этом зрелище. Он жалел лишь о том, что не может подчинить своей воле собственное, слишком восприимчивое к женским прелестям, тело.
Ветер был бодрящим, но недостаточно сильным, чтобы Майри не справилась с юбкой, так и норовившей взлететь вверх. Она похвалила себя за то, что заплела волосы в тугую косу, а не стала делать более сложную прическу и прикрывать ее вуалью. Шелковая ткань, хлещущая по щекам, иногда ужасно раздражала.
Вид, открывающийся с башни Трейлингхейла, захватывал дух. Несмотря на то что Майри уже видела все это из окон предоставленной ей комнаты, отсюда расположение замка представлялось более четко.
С самого верхнего этажа Аннан-Хауса Майри могла разглядеть берега Англии. Отсюда же она их не видела. К югу от замка Трейлингхейл расстилалось лишь бескрайнее море.
Повернувшись на север, Майри заметила шпиль церкви, который уже видела, когда плыла в лодке. Она также разглядела башни замка Мейнс в Керкудбрайте и островерхую крышу городского храма.
На южной стороне башни стоял часовой. Когда он обернулся, Роберт махнул ему рукой и повел Майри на другую сторону площадки. Ветер по-прежнему дул с юго-запада, и девушка с удовольствием подставляла ему лицо. Ощущение было очень приятным, да и лучи утреннего солнца больше не слепили глаза.
Взглянув на узкий морской залив, Майри увидела, что волны прилива по-прежнему устремляются в него с небывалой силой, разбиваясь об огромные валуны и наполняя воздух облаками брызг.
Остро ощущая присутствие рядом с собою Роберта Максвелла, Майри вспомнила о том, зачем он ее сюда позвал.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она.
Роберт долго молчал, словно раздумывал, не разозлят ли Майри его слова? Не расстроят ли? Потом, грустно усмехнувшись, заговорил:
– Я знаю, что вам ужасно хотелось выбраться из предоставленной вам комнаты. Мой брат часто упрекает меня в том, что, планируя что-либо, я совершенно забываю о мелочах. Вот и на этот раз, боюсь, я вновь совершил туже ошибку. Готовя ваше похищение, я думал лишь о реакции вашего отца да о том, чтобы устроить вас как можно комфортнее. Однако мне и в голову не пришло, что вам захочется чем-нибудь себя занять.
– Иными словами, – произнесла Майри, – вам не было никакого дела до моих чувств.
Роберт взглянул на девушку, хотя та ожидала, что он не поднимет глаз.
– Тогда я совсем не знал вас… миледи, и не собирался похищать именно в тот момент, когда это сделал. Я и сейчас не знаю вас так хорошо, как хотел бы, но теперь хотя бы понимаю, что просто обязан быть с вами честен. Тогда ваши чувства действительно не имели для меня никакого значения. Теперь же все обстоит иначе.
– Почему?
– Потому что я не могу держать втайне ваше пребывание здесь, – резко произнес Роберт. – И я не стану просить вас лгать относительно причины вашего пребывания в замке в разговоре с моими людьми.
– Но я разговаривала лишь с Гибби.
– Да, но вам нужно женское общество. Нужна служанка, которая помогала бы вам. Поэтому я нанял на работу свояченицу моего управляющего. И в этом-то и состоит проблема.
– И скорее всего не одна.
– Моему управляющему Фину Уолтерсу не по душе тот факт, что ей придется ночевать в замке и находиться целый день в башне, где полным-полно мужчин. Ему было бы проще смириться с этим, если бы она приходила на работу утром и уходила вечером. Или на худой конец ночевала с вами в одной комнате.
– Но вы ведь заверяли меня, что в этой башне, полной мужчин, я в безопасности.
– И я не лгал. И Энни тоже ничто не угрожает. Ни один мужчина ни вам, ни ей не причинит зла. Но Фин Уолтерс боится, что об Энни начнут судачить, и я разделяю его опасения.
– А обо мне не начнут судачить?
– Не в такой степени, – ответил Роб. – Энни знают на несколько миль вокруг, поэтому, если она станет ночевать в замке, начнутся пересуды. Вас же никто не знает. Даже если станет известно, что в замке проживает неизвестная женщина, вашей репутации ничто не угрожает. По крайней мере до тех пор, пока ваше инкогнито не будет раскрыто. Вот почему я прошу позволить мне называть вас Майри при посторонних. И вы тоже будете обращаться ко мне по имени.
– Но Гибби ведь знает, что ко мне нужно обращаться «миледи», – напомнила Майри.
– Об этом узнают и остальные, – согласился Роб. – Энни я представлю вас как леди Майри. Так же станут обращаться к вам и остальные обитатели Трейлингхейла. Однако Энни умеет хранить секреты. Мы лишь не должны упоминать имени Данвити.
– Я думала, вы хотите, чтобы отец знал о моем пленении.
– Нет. Только то, что он получит вас назад, если станет вести себя разумно. С моей стороны было бы крайне недальновидно рассказывать вам о своих планах. Но могу вас заверить: вам ничто не угрожает. Честно говоря, опасность будет грозить вам лишь в том случае, если Данвити узнает о вашем местонахождении и двинется армией на Галлоуэй.
– Если вы думаете, что Арчи Дуглас попытается его остановить…
– Нет, мне не хуже вас известно, что Арчи с готовностью к нему присоединится. А вот шериф сделает все от него зависящее, чтобы не пустить армию Данвити в Нитсдейл и Галлоуэй и тем самым навлечь на себя гнев Арчи. Ведь в противном случае война между кланами, которую я так хочу предотвратить, начнется в Дамфрисе. А мы узнаем об этом слишком поздно, когда будет загублено много жизней.
Майри знала, что все может пойти совсем не так, как планируют Максвеллы, если столкновение все же произойдет. Ее зять, сэр Хью Дуглас, жил в Нитсдейле и вовсе не был предан Максвеллам. До женитьбы на кузине Майри, Дженни, он состоял на службе у Арчи Дугласа. Последний же являлся родственником сэра Хью и его сестры Фейлин.
Майри не стала делиться своими соображениями с Робертом. Вместо этого она произнесла:
– Я не хочу, чтобы кто-то погиб, сэр. Но я также не верю, что мой отец подчинится власти шерифа… независимо от причин, вынуждающих его к этому. Жаль, что я не в силах заставить вас понять это.
Роберт похлопал Майри по плечу.
– Вы не осознаете собственной власти над людьми, миледи. В отличие от меня. Обещаю, что все будет хорошо. Но только в свое время. А теперь поговорим об Энни.