Мое падение (СИ)

Наверное, все надо начать с начала. С первого дня вдали от тебя. Я свалилась родителям как снег наголову. Моя мама, она так остро чувствует меня. Она все поняла. И сказала, что какое бы решение я не приняла – оно правильное. С папой было сложнее. Он постоянно требовал твой номер, адрес, собирался поехать и найти тебя сам. Его остановили мои слова. О том, что ты ни в чем не виноват. Виновата я. Я не хочу, чтобы ты знал о нашем сыне. По крайней мере, не сейчас… Может позже. Когда я буду вспоминать о тебе без раздирающей боли. И воспринимать тебя просто как отца моего ребенка. Я обязательно все расскажу. И познакомлю вас. Мне одновременно и хорошо, и плохо без тебя. Хорошо, потому что ты далеко, очень далеко, и я не могу бежать к тебе сломя голову, не взирая ни на что, чтобы я и сделала, оставшись там. Плохо, по той же причине… Ты далеко. Чертовски далеко. До того, как я стала тебе писать, я плохо спала по ночам. Ужасная бессонница. Хотела истерично рыдать в подушку, чтобы выпустить все наружу. Но я не могла. Наш малыш не простит мне нервный срыв. Я держусь ради него. Ты знаешь, он уже не просто маленькая точка на экране аппарата УЗИ. Ему уже четыре месяца. Мой врач сказал, что он должен скоро начать шевелиться. Я постоянно жду этот момент, прислушиваясь к себе с замиранием сердца. Я хочу его почувствовать. Я выполняю все предписания и рекомендации. Питание, режим дня, прогулки, витамины, упражнения.
Наверное, надо написать тебе, что я соврала. Я солгала всем. И они мне поверили. Видимо, я была достаточно убедительна. На второй день после прилета я позвонила Лизке и сообщила, что улетела домой. К мужчине, с которым познакомилась в интернете, мы начали тесно общаться, когда поняли, что нас связывает этот город, в котором живут мои родители. Честно, я выдумывала на ходу. Я несла бред о том, что я его полюбила, а он меня. Я врала, что ты ничего для меня не значил. И что теперь я по-настоящему счастлива. И мне поверили! Поверили все. Видимо, в прошлой жизни я была достаточно взбалмошная и непостоянная. Поэтому ни у кого не возникло подозрения, что я лгу. Лишь только Маринка долго меня пытала вопросами о том, почему я не сказала ей об этом, когда уезжала. Я честно не помню, что несла, но она, мне кажется, тоже поверила. Или я оказалась хорошей актрисой. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал истинные причины моего отъезда. Эта новость бы обязательно дошла до тебя. Лизка бы рассказала. А я не хотела, чтобы ты знал. Ты обрел свое счастье с женщиной, которую любишь. Нет, я не думаю, что ты бы меня бросил, но ты все равно бы меня не любил. Или любил, но за ребенка. А я хотела, чтобы ты любил меня просто так, ни за что. Как я тебя. Просто потому, что ты есть. Наверное, это неправильно и эгоистично с моей стороны лишать ребенка отца из-за своих принципов. Но я не могу по-другому. Я надеюсь, что меня отпустит до того, как наш малыш начнет все понимать. И я вас познакомлю.
Вчера мне приснился странный сон. Как будто ты зовешь меня, твой голос совсем близко, но я тебя не вижу. Я пробираюсь сквозь густой туман, иду на твой голос, но чем ближе я приближаюсь, тем дальше он от меня. А ты настойчиво меня зовешь. Ты звал меня не по имени. Ты звал меня Дюймовочкой. Я так и не нашла тебя. Я проснулась…
Дан
Письмо 1
Черт, Дюймовочка! Я не знаю, зачем я это делаю. По-моему, я сошел с ума. Я сам не замечаю, как вместо работы строчу тебе на ноутбуке письма. Но мои руки печатают сами собой этот текст на твою почту. В никуда. Ты удалила аккаунт, и письма так и остаются в черновиках. Но я продолжаю их маниакально писать. Нет, я знаю про тебя все: и адрес, и новый телефон, и номер рейса, которым ты улетела. И даже новую почту. Но я не смею на нее писать.
Я искал тебя. И нашел. Это не составило мне труда. Теперь тот день кажется мне нереальным, он словно кошмарный сон. Я просто чертов трус и идиот. Когда ты спросила, люблю ли я тебя, я не мог ответить положительно. Осознание еще не пришло. Оно пришло позже, позднее, чем надо. До сих пор не могу сложить весь паззл того дня. Что-то не сходится. И даже сейчас, когда я почти смирился, где-то глубоко внутри мне кажется, что что-то не так. Но это смахивает на паранойю. Иногда мне кажется, что я схожу с ума без тебя.
В тот день мне звонил Роберт, спрашивал, что между нами произошло. Не то, чтобы его это волновало, скорее, это его жена попросила. Я сказал ему правду, так, как есть. Сказал, что я полное ничтожество. Что отпустил тебя, потому что не смог выдавить из себя одно чертово люблю, которое сейчас я готов кричать на каждом углу. Только вот это уже никому не нужно. И знаешь, что самое интересное и смешное? Во время разговора с Робертом я заметил подслушивающую меня Кристину. Эта сука так спокойно, не боясь, стояла за чуть приоткрытой дверью и слушала, как я выворачиваю душу перед другом. А мне казалось, что она не просто подслушала, а измазала грязью все мои чувства, одним лишь своим присутствием. Когда я положил трубку, она вальяжно, самоуверенно вошла в мой кабинет. Черт его знает, где была моя бдительная, серая мышка секретарша, и почему ее не оказалось на месте. Я уволил ее после этого, не выясняя причин. Кристина что-то несла о том, что знает причины моей неудачи с тобой. О том, что я ее подсознательно люблю, и прочий бред, который я пропускал мимо ушей. Я просто смотрел на нее, думая о том, что в ней ничего не изменилось. И не понимал, как я мог когда-то любить. Раньше мне казалось, что вы чем-то похожи. А в тот день я понял, что ни черта вы не похожи. Она и в подметки тебе не годится. А когда эта тварь заявила, что любит меня и всегда любила, начала каяться, говоря о том, что была дурой, меня взял смех. Я смеялся во весь голос долго, громко, не мог успокоиться, видя ее растерянный вид. Я и слова ей не сказал. Просто поднялся с кресла, медленно подошел к ней, и вышвырнул ее за волосы из своего офиса. И эта сучка в очередной раз показала свое истинное лицо, крича мне в спину, что я неадекватный, посылая проклятья, предрекая мне жизнь в одиночестве. И я стал все больше задумываться, что эта мразь права, так оно, наверное, и будет.
Вернулся в кабинет и обнаружил пропущенный от тебя. Где-то внутри что-то взорвалось и захлебнулось от радости, что я услышу твой голос и смогу еще раз попросить дать мне шанс. Ты трубку долго не брала. А когда подняла, я чуть не задохнулся от твоего голоса надрывного. Ты что-то несла о счастье с другим мужчиной, прощалась. А я не верил тебе. Ни единому слову. О счастье не говорят с такой болью. Ты врала мне! По крайне мере, мне так тогда казалось… Я искать тебя тогда рванул. Но ты у меня умная девочка, телефон грамотно отключила, чтобы не маячил. Домой к тебе ездил, не было тебя там. Перерыл весь город и всех, кто мог о тебе знать. Я к ночи опять домой к тебе поехал, надеясь, что ты вернешься. Так всю ночь тогда возле твоего подъезда и просидел. А утром решил свою гордость куда подальше засунуть и идти к соседке твоей с Алексеем. Они мне и сказали, что ты еще вчера домой улетела, я видел по глазам твоей подруги, что было что-то еще, но твой принц не позволил ей все объяснить. Я рейсы все пробил, ты улетела ровно тогда, когда я землю рыл, чтобы в городе тебя найти. А тебе и не было на земле, ты от меня улетала. Я билеты на ближайший рейс взял, хотел к тебе рвануть, в глаза твои посмотреть, чтобы всю правду там прочесть. Только вот черт меня дернул пред отлетом к Роберту и Лизе в клинику заскочить, с рождением дочери поздравить. А ты как чувствовала, что я там, и била больно, наотмашь, в нокаут отправляя. Словами била – ты Елизавете звонила. Я все слышал, Дюймовочка. И про счастье твое новое и любовь, но добили меня не твои слова. А то, с какой любовью ты рассказывала про мужчину, который всегда будет с тобой и никогда не предаст. Лиза, наивная, помирить нас хотела, необдуманно на громкую связь поставила. Я все равно тебе не поверил! Даже не знаю, почему! Ну не могла ты так искусно мне лгать о любви. Я же слышал ее не только в твоем голосе! Я ее ощущал, трогал. Но ты решила от меня сбежать, скрыться за тысячами километров. Видимо я сильно тебя достал. Я даже понимаю тебя, я бы и сам от себя бежал, если бы это было возможно! Вот так и отменился мой рейс к тебе. В надежду, которой нет. Вот тогда-то я и понял, что люблю тебя. А Кристину не любил, я, скорее, был одержим ею. Поэтому и придушить ее за предательство хотел. А тебя нет. Я должен был тебя отпустить, если ты счастлива там. И если ты от меня сбежала за тысячу километров, то, наверное, счастья я тебе не принесу. Я хотел, чтобы тебе было хорошо. Со мной ты только плакала постоянно. И блеск в твоих глазах пропал. Твоя яркость и непосредственность гасли со мной.