Смерть от воды
— Не вините себя, — сказала Дженнифер. — Вам и без того тяжело.
— Я говорила, что он был знаком с Бергером?
Об этом Дженнифер ничего не знала.
— Они болтались вместе, когда я познакомилась с Лассе. На вечеринках они безумствовали. Но все это весело, когда ты юна и знакомишься с художником с неограниченной верой в собственный талант.
Повесив трубку, Дженнифер еще пару раз набрала Викена, снова безрезультатно. Тогда она решила позвонить Роару. Это даст ему возможность пригласить ее вечером к себе по дороге домой.
— Торчу в пробке, — простонал он, кажется чем-то недовольный. — Сначала жутко проспал, а теперь — пробка из-за аварии. Должен был быть на совещании вот уже пять минут как.
— Папенька тебя отругает, — поддразнила она, хотя понимала, что он не настроен на шутки.
— Там все кипит, — пожаловался он. — Напоминает медвежьи убийства.
— Мы это тоже почувствовали, — утешила она. — Если бы у нас не хватало охраны, они бы уже ворвались в прозекторскую.
На секунду она представила себе стаю вопящих журналистов, прижимающих ее к стене, пока фотографы пихают объективы в брюхо наполовину вскрытого трупа.
Она вздохнула и неожиданно захотела поговорить с ним о чем-нибудь другом. Однако сказала:
— Хочешь новости о вскрытии? У Бергера был рак поджелудочной.
Она расслышала присвист в трубке:
— Не от этого же он умер?
— Конечно нет. Первые результаты анализов крови подтверждают предположение о передозировке героином.
— Но ты говоришь, он был смертельно болен?
— Вот именно, я звонила в больницу, побеседовала с главврачом, который лечил Бергера. Опухоль была обнаружена более полугода назад. Она развивалась очень быстро. Ему дали три месяца, в любом случае не больше шести.
— А Бергер об этом знал? — пробурчал Роар.
— Они ему все самым внятным образом рассказали. По мнению врача, он это принял.
— То есть он готовил все эти передачи в ожидании смерти? Его как-нибудь лечили?
— Только обезболивающими. Кроме того, он сам себя лечил, как ты знаешь. Он явно предпочитал героин морфину.
Когда она закончила разговор, в дверь постучали. Заглянула девушка — инженер из Секции следов и пятен.
— У меня есть для вас новости, — сказала она и помахала документом.
Дженнифер схватила его, расправила и долго смотрела. Потом в задумчивости прищурилась на девушку. Та все еще стояла в дверях. Она о чем-то спросила, но Дженнифер не расслышала. Она сняла трубку, и девушка исчезла за дверью, не дожидаясь ответа.
34
С последнего звонка Дженнифер прошло только пять минут, и снова она звонила Роару. Он все еще мертво стоял в пробке.
— Если бы я могла чем-нибудь помочь, — защебетала она.
— Пришли вертолет.
Она засмеялась — кажется, была в хорошем настроении.
— Я только что получила результаты анализа.
Он пытался объяснить ей, что не надо передавать информацию через него, это создавало только лишние проблемы. Не успел он это повторить, она сказала:
— Волосы, найденные на теле Майлин Бьерке, имеют редкий вариант митохондриальной ДНК. Среди населения Норвегии такой вариант встречается у одного из десяти.
— У Бергера?
— Да.
Роар просигналил мотоциклисту, пробиравшемуся через пробку и задевшему локтем его зеркало. Выругавшись про себя, он сказал безнадежно:
— Об этом, Дженни, ты должна сообщить руководству, а не мне.
— Я звонила Викену уже трижды, он сидит на совещании и не берет трубку.
«Я тоже должен был там быть», — простонал Роар про себя. Он догадался, что надо положить трубку, чтобы остальные новости Дженнифер сообщила непосредственно Викену. Но не смог справиться с искушением:
— И тем не менее нельзя утверждать точно, что волосы принадлежат Бергеру?
Дженнифер подтвердила это.
— Еще одно, — продолжила она.
Пробка, кажется, начала понемногу рассасываться, Роар проехал тридцать метров, после чего опять намертво встал.
— Еще? — Он сам заметил, как ворчливо разговаривает. — Прости, Дженни, у меня стресс.
— Еще бы. Тебя ожидает взбучка, когда ты наконец доедешь, Михай Хорват.
Ему не понравилось, что она его так назвала.
— Ну давай.
— Вчера поздно вечером звонила Лисс Бьерке.
— Что, опять?
— Она по-прежнему настаивает на разговорах со мной.
— Хотя допрашивать ее мы пригласили женщину, как она требовала?
Средняя полоса задвигалась, и Роар ринулся туда.
— Она была у Бергера в среду, — сообщила Дженнифер. — Он попытался ее схватить и пробормотал, что знает что-то о Майлин.
— И что же он знал?
— Этого она не выяснила. Он был под таким кайфом, что она предпочла оттуда сбежать.
Роар снова перестроился. Дженнифер собиралась еще что-то рассказать, на этот раз о матери Майлин, которая тоже к ней заходила. Мать в момент сурового испытания беспокоилась об исчезнувшем обручальном кольце. И что они должны проверить, действительно ли не работала университетская телефонная сеть в тот вечер, когда пропала Майлин.
— Мы не знаем, было ли это вечером одиннадцатого декабря, Дженни, потому что у нас нет ни одного свидетеля, который ее вообще в этот день видел. — И вдруг он вздрогнул. — Что там с кольцом?
На одном из первых совещаний, когда в декабре собрали группу, они говорили о кольце, исчезнувшем с пальца Майлин Бьерке. Кто-то другой должен был проверить это, и Роар больше про него ничего не слышал.
— Если Майлин Бьерке ходила с обручальным кольцом, — сказал он, когда Дженнифер договорила, — на нем должна была быть гравировка?
Задавать вопрос — все равно что кидать удочку в воду, где нет рыбы. Он аж вскрикнул, когда клюнуло.
— «Твой Оге», — сказала Дженнифер, — и дата свадьбы.
Он уже почти проехал один перекресток и разглядел конец пробки, когда телефон опять зазвонил. Он взял его, посмотрел на номер и только потом нажал на кнопку ответа:
— Сижу намертво в пробке, проспал, не успел позавтракать, на восемнадцать минут опаздываю на очень важное совещание, и со всех сторон меня поджимает, так что, если у тебя плохие новости, будь добр, сообщи их на автоответчик. А еще лучше не на мой.
— Приятно с тобой поговорить, — ответил Дан-Леви. — Ты же всегда хотел быть там, где что-то происходит. Все, кто слушал новости в последние сутки, понимают, что ты находишься в эпицентре.
Наконец-то пробка стала рассасываться.
— Я тут думал, о чем ты меня спрашивал в «Климте», — продолжил товарищ.
— А я о чем-то спрашивал?
— Ну, «если же правый глаз твой соблазняет тебя», und zu weiter. Я накопал довольно много про Бергера. «Баал-зебуб», например. Пророк Илия в Ветхом Завете объясняет, что «повелитель мух» — это бог без власти. Наш Элиас, то есть Бергер, призывает нас в одном интервью воссоздать культ таких идолов. Я процитирую: «Я не безбожник, но вынужден молиться богу, которого можно оставить здесь, которого я не рискую встретить на другой стороне».
— Какой смысл в этой истории? — простонал Роар. Наконец-то он прибавил газу и объехал разбитую спереди машину, прижатую к ограждению.
— Прояви терпение, Роар Хорват, и узнаешь. Бергера одолевали пророческие амбиции. Не чтобы возвестить явление мессии, но чтобы мы избавились от всякой веры в спасение. То есть пророк наоборот, по отношению к библейскому Илии, в честь которого его назвали. Я посмотрел кое на какие его тексты — он их писал, будучи фронтменом группы «Баал-зебуб». Интересно?
— Гони.
— В песне «Revenge» [27] он отсылает к библейской истории, в которой Илия, пророк Господа, собрал ложных пророков идола Ваала на горе Кармель. Илия потребовал, чтобы они показали, как их Господь может зажечь огонь. Когда они с этим не справились, Господь Илии совершил это чудо. Тогда народ увидел, где истина, а где — ложь, и Илия отвел пророков Ваала к реке и убил их, четыреста человек, именем Господа. В тексте Бергера говорится, что пророки Ваала вернутся из ада и вырвут Илии глаза.