Песня ночи

До этого момента Пенни слушала вполуха, но о землетрясении она слышала от Каролины, и ей захотелось узнать подробности.
— Расскажите об этой ужасной катастрофе! — воскликнула она. — Говорят, там был настоящий ад!
Капитан Хуарес отпил вина и продолжил рассказ — сообщил, что ничего более ужасного в жизни не видел и ему удалось спастись лишь потому, что он прекрасный пловец. Капитану в конце концов удалось зацепиться за что-то, и он обнаружил, что держится за обломок носа корабля, выброшенного на берег. А вокруг плавали обломки множества других судов: обшивки, сломанные мачты, рваные паруса — и все это среди печных труб и уцелевших крыш.
И Каролина все это пережила! Что может быть более захватывающим, чем рассказ недавнего очевидца событий! Пенни подлила гостю еще вина.
Капитан Хуарес перевел дух. Он подходил к самому главному месту своего повествования. После многозначительной паузы капитан заявил, что сумел прочесть название одного из разбитых кораблей.
«Морской волк»!
Пенни так и не донесла до рта стакан. Чтобы не разлить вино, она поспешила поставить стакан на стол и с восхищением взглянула на капитана.
Наверное, ненависть к английским флибустьерам придала капитану сил, потому что он сумел-таки забраться на тонущие обломки корабля, который когда-то наводил ужас на все суда, появлявшиеся в карибских водах. Капитан Хуарес посмотрел вверх и увидел человека, висящего на такелажных канатах. Он непременно упал бы вниз, если бы не сапог, угодивший в снасти. Капитан бросился в воду и сделал это очень вовремя, ибо корабль тут же накренился и тот самый человек, что зацепился сапогом за снасти, тоже оказался в воде рядом с Хуаресом.
В тот же миг раздался треск дерева, надрывный звук, идущий изнутри корабля, звук, казавшийся Хуаресу в тот момент более жутким, чем рокот моря, — этот звук побудил капитана к немедленным действиям.
Стараясь не запутаться в хитросплетении канатов, ставших ловушкой для несчастного, Хуарес поплыл прочь, к ближайшей крыше, вернее, к трубе. Уже вскарабкавшись на трубу, он почувствовал: что-то держит его за сапог. Оказалось, тот самый канат. Испугавшись, что тонущий корабль может затащить его на дно, капитан Хуарес принялся стаскивать с себя сапог. И тут взгляд его упал на запутавшегося в снастях человека — вернее, даже не на него, а на его сапоги…
На ногах у несчастного — живого или мертвого — были те самые сапоги, черные, с красным отворотом. Капитан вытянул шею и разглядел на отвороте одного из них золотые буквы ДВ!
Не зря капитана считали человеком действия. Он подплыл к несчастному, приник к его груди — сердце билось. Значит, посланник короля жив! Рискуя жизнью, капитан стал освобождать от канатов обладателя королевских сапог. Быстро справившись с этой задачей, он снова поплыл к спасительной трубе, увлекая за собой пребывавшего без сознания дона Диего Вивара.
Не вдруг осознал капитан нелепость ситуации: как мог дон Диего Вивар прибыть в Порт-Рояль на пиратском корабле? Но, будучи человеком здравомыслящим, капитан Хуарес представил себе возможное развитие событий.
Дон Диего Вивар плыл из Испании на «Санто-Доминго», но корабль стал жертвой пиратов, а дона Диего пираты взяли в плен и доставили в Порт-Рояль для того, чтобы держать там в ожидании выкупа? Он не был в цепях, но разве это о чем-то говорит?
— Так, значит, вы узнали его по сапогам? — воскликнула Пенни.
Капитан, уже изрядно накачавшийся вином, кивнул с победоносным видом.
Потом Пенни с сияющими глазами выслушала рассказ о том, как губернатор приказал разрезать сапоги дона Диего и прочел приказ королевского совета. Дон Диего спал, и губернатор велел лекарям пустить ему кровь, однако дон Диего не Просыпался. Вскоре в дом губернатора явился дон Рамон — посмотреть на прибывшего, но тот по-прежнему не просыпался.
Когда же дон Диего наконец проснулся и схватился за отчаянно болевшую голову, он так и не смог ничего вспомнить, ничего из своего прошлого.
— Вы опознали его по сапогам… — в задумчивости пробормотала Пенни. — Всего лишь по сапогам…
 
К этому времени вернулась Марина в сопровождении дуэньи. Капитан Хуарес вскочил, расплескав на одежду вино.
— Донна Марина, — прошептал он и низко поклонился, едва не ударившись лбом о кафельный пол.
Девушка брезгливо поджала губы.
— Капитан Хуарес, — протянула она со скучающим видом, — как приятно вас видеть. — И бросила уничтожающий взгляд на Пенни.
Пенни, решив предоставить бравому солдату шанс, оставила молодых людей наедине, тем более что ей было о чем поразмыслить.
— По сапогам, вот, значит, как вас узнали, дон Диего, — пробормотала она, плюхнувшись на кровать. — Да, это многое объясняет…
  
Глава 23
 
Дом на площади де Армас
Гавана, Куба
Было уже довольно позднее утро, когда Пенни, взлетев по ступеням в спальню Каролины, растормошила сестру.
— Вставай, соня! — закричала она. — Иди к окну, посмотри на свою соперницу!
Каролина помотала головой, сонно глядя по сторонам. Затем, очевидно, окончательно проснувшись, подошла к окну.
— Вот она! — воскликнула ликующая Пенни. — Донна Химена Менендес! С утра она нанесла визит губернатору и теперь уходит.
Каролина увидела, как сам губернатор галантно подсаживает в карету стройную темноволосую женщину. Со второго этажа трудно было разглядеть ее лицо, но двигалась она весьма грациозно и одета была весьма богато.
— Черный шелк, — пояснила Пенни, — самый лучший. И прекрасное черное кружево. В ушах — серьги с бриллиантами непомерной величины, а на шее — отборный жемчуг. Глаза… Вот это глаза! Какие огромные! Неудивительно, что дон Диего за ней приударил.
Каролина нахмурилась:
— Это мы еще посмотрим, кто за кем ухлестывает!
— Возможно, влечение взаимное, — улыбнулась Пенни. — Ах, посмотри, она машет рукой Марине, Чертова девка вниз не сойдет, но донна Химена знает, что она стоит где-нибудь у окна и наблюдает, вот на всякий случай и помахала.
Теперь, когда кружевная манжета платья отогнулась и обнажилась безупречной формы рука, когда блеснули влажные черные глаза испанки, Каролина убедилась: у Марины действительно имелись все основания для ревности. Старая Хуана, конечно, преувеличивала, называя донну Химену самой красивой женщиной в мире, но все же… Смуглое лицо, густые блестящие волосы, отливавшие в синеву под ярким гаванским солнцем… Красота испанки была яркая, броская — брови вразлет, огромные бархатные глаза, опушенные длинными черными ресницами. И при этом она казалась изящной и элегантной — истинная аристократка. Неудивительно, что бедная Марина так ее возненавидела.
— У нее голос сладкий, как мед, — продолжала подзуживать Пенни. — И она так садится в кресло, так лениво и грациозно, что, ей-богу, сразу представляешь, как она укладывается в постель. Разумеется, у нее множество любовников!
Что до Каролины, то ей было все равно, сколько любовников у донны Химены — хоть все мужчины в Гаване, кроме одного! Она не желала отдавать ей дона Диего Вивара!
— Слуги говорят, что донна Химена составила свое расписание так, что для дона Диего у нее находится время по меньшей мере три раза в неделю, — с ехидцей добавила Пенни, искоса глядя на сестру.
«Этому будет положен конец!» — пообещала себе Каролина. И тут же сказала:
— Сомневаюсь, чтобы он особенно беспокоился на ее счет, ведь для него она падшая женщина, а такие женщины, как правило, привлекают более робких мужчин.
— Мы, кажется, научились философствовать, — насмешливо протянула Пенни. — Уверена, что она находит твоего дона Диего занятным, ибо в нем есть некая тайна.
 
— Тайна? — с рассеянным видом переспросила Каролина, провожая взглядом карету.
Пенни отошла от окна и села на кровать. Сегодня она нарядилась на славу, что прямо-таки бросалось в глаза. Черный кружевной наряд согрел бы сердце любой испанки, а буйные огненные волосы были аккуратно уложены в высокую прическу и заколоты резным черепаховым гребнем.