Черное сердце

Внезапно пространные отговорки короля Салима за ужином обрели смысл. Отсутствие его дочери было актом неповиновения. Не то чтобы Айан жаждал ее присутствия. Наоборот, он желал максимально отсрочить встречу с названой невестой. Но теперь этот момент настал. За пять минут знакомства он узнал ее лучше, чем некоторые мужья узнают своих жен за всю жизнь. Она упряма. Смела. И что хуже всего, несговорчива.
— Я так понимаю, что вы были не в себе, когда решили прийти сюда, принцесса Зохра. — Слова прозвучали с нескрываемым презрением.
— Не зовите меня принцессой. Я никогда ею не была.
Айан был слишком зол, чтобы спрашивать почему. Холод пронизывал его до костей, как всякий раз, когда он просыпался от кошмаров.
— Чудесно. А теперь объясните, для чего вы пришли в мои покои. С какой целью вы оказались в крыле дворца, закрытом для женщин? И все это посреди ночи. Какая срочность заставила вас?..
— Вас трясло в постели, — перебила его Зохра. — Вы кричали. Я не могла спокойно смотреть на это. И не могла просто уйти, чтобы вернуться в более подходящий момент.
— Вы глухая? — Слова сами вырвались из его рта. — Или тоже не в себе? — Он стиснул зубы, стараясь взять себя в руки. Самообладание редко подводило его. — Объясните, зачем вы пришли?
Ее карие глаза прищурились, губы прошептали ругательство.
— Если вы думаете, что напугаете меня своим бегством, то знайте: это не так.
В другой ситуации он бы рассмеялся. Но этот вызов в глазах, гордо запрокинутая голова… она была принцессой, какой бы бред она ни несла.
— Были бы мы в Дагаре, я бы с радостью…
— Но мы не в Дагаре, — снова перебила его она. — И я не ваша верноподданная, чтоб зависеть от милости вашего высочества. Это Сийад. — Их взгляды соприкоснулись. Айан не говорил ни слова, зато Зохра со всей строгостью смотрела на него. — Я пришла сказать вам, что игра не стоит свеч.
В жизни Айан знал лишь одну женщину, позволявшую себе так с ним говорить. Это была Амира, его старшая сестра. Острый осколок боли пронизал его нутро. Амира имела стальное сердце от природы, а не потому, что родилась в могущественной семье.
Возможно, это распространялось и на женщину, стоящую сейчас перед ним.
— О чем вы говорите? Какая игра?
— Наша женитьба.
— Почему вы говорите это мне, а не своему отцу?
Зохра моргнула, но он успел заметить досаду в ее глазах.
— Я… Он болен. Я не хотела… расстраивать его лишний раз.
— Разве не расстроит его то, что вы пришли сюда посреди ночи? Чтобы доложить, что игра не стоит свеч.
Она пожала тонкими плечами:
— Если вы мне откажете, это расстроит… но не удивит его.
Айан нахмурился:
— Хотите переложить ответственность на меня?
Он видел, как тяжело она вздохнула. Его любопытство росло.
— Я не та женщина, что вам нужна, — сказала она. — Прожить жизнь в вашей тени мне неинтересно. И каждый год рожать вам по наследнику явно не мое призвание.
Несмотря на огонь внутренней злобы, Айан улыбнулся.
У этой женщины есть характер. И без ее слов о собственном призвании было понятно, что она не сможет следовать семейным традициям, принятым в их странах.
Тогда зачем король Салим подстрекал ее к свадьбе? Ведь он знал, что отец Айана, равно как сам Айан, будут на его стороне и без этой свадьбы.
— Если бы вы посетили ужин, то узнали бы о моем призвании, — заметил мужчина.
Зохра отрицательно покачала головой:
— Что я там не слышала? Что жены — это племенные кобылы, рожденные только за тем, чтобы производить потомство. Даже гаремные девицы живут лучше, чем жены королей. По крайней мере, с ними занимаются сексом.
Непроизвольный смех вырвался из его груди. Непривычный, хриплый, несвойственный Айану смех. Так же непроизвольно он сделал шаг в ее сторону.
Слабый румянец окрасил щеки Зохры. Она отвела взгляд, губы неслышно промолвили какие-то слова. На худых щеках залегли тени от длинных ресниц. Губы — розовые, даже без помады. Айан не любил запах цветущих роз, коим был пропитан дворец, его собственная комната, а иногда даже одежда. Однако в сочетании с ароматом ее кожи этот запах казался приятным. Более того, чарующим, дурманящим, искушающим.
 
— То есть вы предпочтете быть в моем гареме, нежели стать моей женой?
Глаза Зохры округлились.
— Речь идет о моей жизни.
Айан присел на кровать. Было приятно, что в ее присутствии он не испытывает привычного напряжения, как при гражданах своего государства с момента своего возвращения.
— Пока что вы не сказали ни слова, чтобы я принимал вас всерьез, принцесса. — Зохра открыла было рот, но он не дал ей сказать. — Я вижу перед собой взрослую женщину, которая закатывает подростковые истерики вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями. А если кто-то прознает о том, что вы были здесь? Поползут слухи, будет скандал. Вряд ли это пойдет на пользу вашему больному отцу.
Этого ей не хотелось. Это четко читалось в ее взгляде.
— Но ведь вы не хотите, чтобы такая истеричка, как я, впоследствии стала королевой Дагара?
— Неужто все только ради этого?
— Я никому ничего не должна. Ни в Сийаде, ни тем более в Дагаре. — Она глубоко и тяжело вздохнула. — Женившись на мне, вы лишь накличете позор на королевский дом Дагара.
Айан снова поднялся с кровати. Он знал, что она провоцирует его, но все же не мог не поддаться.
— Больше похоже на угрозу, чем на предупреждение, — тихо сказал он.
— Я говорю так, как есть. Все ваши ожидания в отношении жены пойдут прахом, если вы выберете меня.
Брови Айана нахмурились. Жаль, что он не знал ее до того, как дал свое согласие.
— Позвольте спросить, какие у вас ожидания в отношении мужа.
Зохра едва сдерживала крик, нарастающий внутри. Почему он интересуется ее мнением? Разве он не должен разразиться гневом, обличить ее в неповиновении, назвать скандальной бабой? Любой мужчина на его месте счел бы себя оскорбленным. А значит, пошел бы к отцу и забрал свое слово назад.
— Единственное, что я жду от вас, — начала Зохра, чувствуя, что переходит невидимую грань, — это то, что вы используете дарованную вам власть, чтобы не допустить этот брак.
Глаза Айана слегка сощурились.
— Если на то не будет веской причины, это станет оскорблением для вашего отца, для вас и для Сийада.
— Не достаточно ли того, что вы просто не хотите на мне жениться?
— Жениться я не хочу ни на ком. Но готов сделать это ради…
— Своей страны? Не сомневаюсь, — выпалила Зохра. Чувство одиночества, преследующее ее одиннадцать лет, проявило себя с новой силой. Она не считала Сийад своим домом и не понимала, почему должна жить в нем. — Я не так верна своей стране, как вы. Все, чего я хочу, — это жить как свободный человек. Без оглядки на эти запреты и предубеждения. А если вам и этого недостаточно, то я назову еще одну причину.
— Я весь внимание, принцесса.
Впервые за всю беседу в голосе Айана слышался надрыв.
Она облизнула губы, молясь, чтобы дрожь в теле не отразилась и в голосе.
— Я не пластилин, чтобы лепить из меня кого-то. Будь то королева, наложница или продавщица на базаре. Мне глубоко плевать на все эти представления о том, что должна или не должна делать женщина. У меня есть образование, и я достаточно умна, чтобы иметь свое личное мнение. — Она выдержала паузу, чтобы отдышаться. — Мой отец жил с моей мамой, пока мне не исполнилось семь. Но так и не женился на ней. После ее смерти он стал мне ангелом-хранителем.
Принц не повел глазом. Его реакция на слова Зохры оставалась загадкой.
— Это все? — спросил он.
«Небеса, прокляните этого человека!» Отчаяние связало нутро принцессы крепким узлом.
 
— Нет. Есть еще одна причина. Самая главная.
— Озвучьте же ее, — не без усмешки попросил Айан.
— Я не девственница, — выпалила она. — И предупреждаю об этом сразу. Чтобы в брачную ночь весь дворец не носился по коридорам с выпученными глазами и криками об измене.