Песни

  
Мое пальто — моя страна…
 
 
 
Мое пальто — моя страна.
 
Мой воротник — моя квартира.
 
И я один, и ты одна.
 
Тебе — полмира, мне — полмира.
 
 
 
Меня ждет олово дорог,
 
Теней безжизненные ласки.
 
Я знаю радость и порок,
 
Но я не сбрасываю маски.
 
 
 
Чужого тела нагота,
 
И темень губ, и глаз сиянье —
 
Все точно так и все не так,
 
И бесконечность — расстоянье.
 
 
 
И, миг у вечности украв,
 
Не станешь к ней на йоту ближе,
 
Вдруг страшно — может, я не прав…
 
«Поднять мне веки — я не вижу.»
 
 
 
Я слышу в дверь беззвучный стук,
 
И входит боль на мягких лапах.
 
Слова, замерзнув на лету,
 
Как птицы — с мертвым стуком на пол.
 
 
 
Не верь сомнениям, не верь.
 
И я простил, и ты простила.
 
Прощай — и гильотиной дверь.
 
Тебе — полмира. Мне — полмира.
 
 
 1967–1968 
 
  
Морская песня
 
 
 
Ни боли, ни досады,
 
Прощаться мне не надо,
 
Я — вот он весь.
 
Да дело и не в этом,
 
Идем, по всем приметам,
 
В последний рейс.
 
 
 
      Маяк кровавым глазом
 
      Мигнул. Забезобразил,
 
      Завыл Норд-Вест.
 
      Качаются постели,
 
      Дешевый крест на теле
 
      И Южный Крест.
 
 
 
Когда рукой усталой
 
Я струны у гитары
 
Перебирал,
 
Я понял — в жизни прошлой,
 
Поверь, что не нарочно,
 
Переиграл.
 
 
 
      И счастье мое ветер
 
      Унес и не заметил —
 
      Как желтый лист.
 
      Теперь без всяких правил
 
      Я сам с собой играю
 
      Под ветра свист.
 
 
 
Я по чужой подсказке
 
Уже не верю в сказки,
 
Что могут ждать.
 
Мечу в колоду страны,
 
Моря и океаны
 
И города.
 
 
 
      Не спрятаться от боли
 
      Во сне и в алкоголе —
 
      С ней вечно жить.
 
      А жизнь, как волны эти,
 
      Как все на белом свете,
 
      Бежит, бежит…
 
 
 
Ни боли, ни досады,
 
Прощаться мне не надо,
 
Я — вот он весь.
 
Качаются постели,
 
Дешевый крест на теле
 
И Южный Крест.
 
 
 Лето 1980 
 
  
На Памире
  
 
 
Здесь вечный снег, как вечный страх,
 
И солнце целый день.
 
А мы мечтаем о цветах,
 
О листьях и дожде.
 
 
 
      О камень бьются здесь ветра
 
      И пыль в провалах щек,
 
      А город мой покрыт с утра
 
      Серебряным плащом.
 
 
 
И где-то в утренний туман
 
Уходят поезда.
 
Здесь каждый шаг судьба сама,
 
Ах, только бы не сдать.
 
 
 
      А ты идешь в своих мечтах
 
      По скалам целый день.
 
      А наши мысли о цветах,
 
      О листьях и дожде.
 
 
  
Над Парижем
 
 
 
Над Парижем птицы не летают,
 
Только чайки, да и то над Сеной.
 
Здесь надежды постепенно тают,
 
Как в России тает снег весенний.
 
 
 
      Здесь красиво утром как в деревне,
 
      Ну а днём по-городски красиво.
 
      Только этот город, хоть и древний,
 
      Выглядит моложе, чем Россия.
 
 
 
Здесь покоя нет и нет спасенья
 
И веселье здесь тоскою мучит.
 
Там, в России, тает снег весенний,
 
Здесь под осень собирает тучи.
 
 
 
      Чуть пахнуло холодом заката
 
      И как будто не было бульвара.
 
      Лист осенний кажется лохматым,
 
      Словно шляпа старого клошара.
 
 
 
Здесь на людях пыль со всей планеты —
 
Дождь не смоет, ветерок не сдует.
 
И всю ночь волшебник до рассвета
 
Над людьми и шутит и колдует.
 
 
 
      Над Парижем птицы не летают
 
      И над Сеной тихо спят бульвары.
 
      Здесь надежды постепенно тают,
 
      Незаметно, словно чья-то старость.
 
 
  
Ничего
 
 
 
Ничего, ничего, все пройдет, перестань —
 
Ты же в дальних дорогах справлялся с собой.
 
Просто-напросто ты постарел и устал —
 
Не поешь про туманы и чью-то любовь.
 
 
 
      Посмотри, как с деревьев слетает листва.
 
      К сердцу слишком уж близко ты стал принимать
 
      И ворчанье дождя, и чужие слова.
 
      Продолжается жизнь, не сходи же с ума.
 
 
 
Закури сигарету, пройдись под дождем,
 
Как и прежде на помощь себе не зови.
 
Люди сами придут, а пока подождем —
 
Как шутили друзья, такова C'est la vie.
 
 
 
      Помолчим над уснувшей ночною Невой.
 
      Дождь прошел — огонек. Кто-то тоже не спит.
 
      Вот и все, потихонечку песню запой.
 
      Возвращайся домой. Все пройдет. Потерпи.
 
 
 1967–1968