Ежонок (СИ)

Почти весь берег зарос травой, и лишь тонкая полоска песка у самой воды отличала этот водоем от болота. Женька нашел наиболее ровное место с низкой травой и расстелил клетчатое покрывало, бросая на него сумку от фотоаппарата и полотенца. Виктор, тем временем, уже успел раздеться и окунуться в воду. Устюхин переложил его вещи с небольшого валуна на покрывало и сам разделся. Было неловко находиться рядом с Витей в одном элементе одежды, но с другой стороны это купальные плавки – многие видели его в таком виде на пляже.
Когда Женька зашел по пояс в озеро, то мужчина подплыл к нему и прохладными от воды пальцами схватил его за запястья и потянул на себя. Юноша с громким воплем плюхнулся на Виктора и замахал руками, создав кучу брызг и заставив Марецкого хохотать как ошалевшего. Оттолкнув от себя бизнесмена, Женя перевел дыханье и недовольно посмотрел на улыбающегося Виктора.
— Не делай так больше, — попросил юноша и отплыл поодаль мужчины.
— А ты не обижайся, — игриво ответил Витя, подплывая обратно к Женьке. Он обнял его под водой и трепетно прильнул к его губам на секунду.
— Буду, — пробормотал Устюхин и отвернулся, а Виктор вновь улыбнулся. Мужчина поместил ладонь за ухом юноши, аккуратно поглаживая там кожу, и принялся целовать скулы, щеки, челюсть Женьки, иногда задевая губы. Юноша громко сопел, терпя приятные ласки.
— Убери иголки, ежонок, и поцелуй меня, — Марецкий крепче сжал бока Жени под водой, и тот, закатив глаза, обнял его за шею и впился в его губы жарким поцелуем.
Витя подхватил Устюхина, и мальчишка окольцевал ногами торс бизнесмена. Отвечая на поцелуй, Виктор невесомо оглаживал ягодицы Женьки, иногда чуть ощутимо проводя пальцем между половинок. Несмотря на то, что они были в прохладной воде, юноша горел. Ему было нечем дышать, а голова уже кружилась. Таких чувств он не испытывал никогда, а прикосновения Виктора в сокровенных местах вовсе вызывали дрожь. Поцелуй был донельзя влажным, вульгарным, до сих пор они никогда так не целовались. Но Жене нравилось. Он впивался пальцами в поджарые плечи мужчины, их языки сплетались, словно жгучие змеи, а тела тянулись друг к другу все ближе.
Устюхин бессознательно потерся начинающим наливаться кровью членом о твердый живот Виктора, и только через секунду понял, что только что сделал. Он не был уверен, чувствовал ли мужчина то же самое или нет, но ему нужно было быстрее это прекратить. С особым нехотением Женька отстранился от столь желанных губ, которые уже успели слегка опухнуть, и отплыл от мужчины.
— Прости, я просто… — он опустил глаза и вдруг неожиданно нырнул, за секунду наполнив легкие кислородом. Марецкий же наоборот поспешил выйти из воды, чтоб быстрее отвлечься.
У него стоял, наверное, даже крепче, чем у Женьки. Но мужчина ничего не мог с этим поделать, ему нравилось, что юноша пробуждал в нем давно забытые ощущения и заставлял чувствовать новые. Виктор небрежно сел на покрывало, протерев капли воды на лице ладонью, и прикрыл пах полотенцем.
Пробыв под водой около двадцати секунд, Устюхин вынырнул. Стоило еще поплавать, чтоб привести рассудок в порядок. Юноша заметил Марецкого на берегу и подумал, что может спокойно поплавать в одиночестве.
Женька считал, что так не должно быть. Неправильно это, еще рано… Он понимал, что мужская физиология так устроена, но ему не хотелось делать больно ни себе, ни Виктору, ведь у них только начался конфетно-букетный период. Осталось немного до невыносимого и необузданного желания, Женя это чувствовал. Кажется, ему придется выходить из этой ситуации более примитивными способами у себя в комнате под одеялом.
Почувствовав, что возбуждение спало, Устюхин вышел из воды и прилег рядом с мужчиной, накрывая лицо полотенцем. Солнце приятно грело, и капельки воды почти сразу высохли на теле.
Виктор старался не смотреть на улегшегося юношу, потому что он только избавился от болезненного стояка, а этот мальчишка снова его распалял. Хотя наверняка не специально. Кинув свое полотенце в сторону, Марецкий поднялся на ноги.
 
— Ежонок, не хочешь поснимать меня? — предложил бизнесмен, улыбнувшись. Женька поднял на него глаза и сощурился от яркого солнца.
— Давай, — улыбаясь в ответ, произнес юноша и вытащил фотоаппарат из сумки.
— Как мне встать? — Виктор принял позу «охранника», заставив Устюхина фыркнуть и закатить глаза.
— Мне нужны открытые позы, а не грозный вышибала, — усмехнулся юноша.
— А так пойдет? — Марецкий поместил одну руку на свой загривок и улыбнулся в объектив.
— Идеально… — фотосъемка шла как по маслу, Витя легко потакал указаниям и советам Жени, они быстро смогли сработаться. Фотографировать бизнесмена было сущим наслаждением, на каждой фотографии он получался словно древнегреческий бог, как казалось Женьке. Его кожа на солнце блестела и принимала приятный золотистый оттенок, выгодно смотрясь на снимках.
Позже Устюхин заставил Виктора одеться, и они поднялись на склон, чтоб поймать другой фон и освещение. Около часа заняла съемка, и Марецкий вскоре устал улыбаться и позировать.
— Я уже не могу улыбаться, — хныкнул мужчина.
— Так я тебя и не заставляю, я говорил только про открытые позы, можешь делать серьезное лицо, — ухмыльнулся юноша, а Витя приподнял брови.
— Издеваешься? — он притянул его к себе и невольно пощекотал оголенные бока Женьки, заставив его громко завопить и захихикать. Мужчина выхватил камеру у юноши и начал щелкать, как Женя кричит, улыбается и пытается забрать фотоаппарат обратно. Фотографии получились неплохие для первого раза, но главное – живые и яркие.
— Ежонок, ты у меня такой красивый, — решил отметить Виктор, рассматривая то, что у него получилось.
— Ты тоже, —улыбнулся Устюхин и отобрал у Марецкого гаджет. Он прижался ближе к мужчине и повернул объектив на себя. — Нажми на кнопку.
Они счастливо улыбнулись в камеру, и Витя нажал на кнопку затвора. Следующим кадром стал случайный поцелуй в щеку, который Виктор оставил на нежной коже Женьки. А потом был снимок, как Устюхин преданно смотрит в глаза бизнесмену, а на последующем они целовались. Женя опустил руку и обнял Витю за шею. Мужчина в ответ нежно обнимал студента за талию и ласкал его губы.
Через пару минут они вернулись на берег, и Виктор полез в воду. Женька не переставал фотографировать, а Марецкий даже не подозревал, что его снимали. Но позже Устюхину стало скучно, и он присоединился к мужчине. Они отлично проводили время, брызгались и дурачились, целовались и ныряли вместе.
Через час они оба устали и стало слишком жарко находиться под палящим солнцем, поэтому было решено вернуться на дачу. Вернувшись, пара приготовила обед и с удовольствием поели. Затем они провели несколько часов в доме, разговаривая на разные темы, фотографируясь и глупо споря. К вечеру Женька захотел на улицу, поэтому Виктору пришлось повиноваться. Там они покачались на качели, болтая и лениво целуясь, а затем их мирное сосуществование нарушил телефонный звонок. Звонил Павел. Женя неуверенно посмотрел на Марецкого, ища поддержки и вздохнув, ответил:
— Да, пап?
— Ты где? — недовольно интересовался мужчина. — Уже скоро вечер, а тебя еще нет.
— Я же говорил, что буду поздно, — напомнил юноша. — Но я уже закончил работать.
— И почему тебя дома нет до сих пор?
— Да я тут… Федьку встретил, гулять пошли с ним, — придумывал на ходу Женька. Соколова отец должен знать, это точно. — Думаю, что вернусь ночью. Или утром.
— Ладно, у тебя все нормально?
— Да, конечно, пап. Ну, давай, пока, — и, услышав «угу», быстрее сбросил звонок и откинулся на спинку качели.
 
— Ну вот, а ты боялся, — улыбнулся Виктор, сжимая плечо юноши и целуя его в щеку.
Вечер, начало ночи,и утро следующего дня прошли в гармонии, им было как никогда хорошо и спокойно вместе. Женя чувствовал, что они становятся все ближе, и он уже намного больше доверял Виктору. А Марецкий открывал свое сердце этому юноше и ни о чем не жалел.