Истерзанное сердце (СИ)

Но любому терпению однажды приходит конец, и омега, после очередной порции незаслуженного унижения, ушёл из института домой, не дожидаясь конца занятий. Он проскользнул в комнату родителей и, рыдая, то и дело давясь слезами, рассказал маме, которая была дома, что его альфа не любит его и что он ему противен. Мама, ни разу не перебив его, выслушала столь сумбурное объяснение спокойно. А когда Эжени, тихо всхлипывая, закончил говорить, то она предложила ему переехать к бабушке в другой город и перевестись в другой институт, подальше от такой истинной пары. Слёзы омеги высохли как по волшебству, и он с огромной радостью согласился на предложение мамы переехать.
Сразу после переезда он жил у бабушки, а потом при помощи родителей снял однокомнатную квартиру поближе к месту учёбы. И всё наладилось. Только одно обстоятельство омрачало его радость — болезненные течки, от которых было желание сложить ручки на груди и тихо умереть. Но юноша мужественно терпел и сидел на подавителях, хотя порой хотелось просто выйти на улицу и отдаться первому встречному. Естественно, это было только в мыслях и только в течку.
Спустя полгода, когда семья навещала омегу, отец-альфа обмолвился, что Тайлер приходил к ним домой с желанием увидеться с ним и поговорить, но мама, высказав всё, что думает об альфе, просто захлопнула дверь перед его носом. Омега удивился и сказал, что Тайлер так для приличия и очистки совести поступил, а не потому, что соскучился. На что отец, хитро сверкнув серыми глазами, заметил:
— И следит он ежедневно за нашим домом тоже для того, чтобы очистить совесть, малыш?
— А мне почём знать, какую цель он преследует? — как можно безразличнее заметил омега, хотя сердце заходилось в груди нервным трепетанием.
— Ну-ну, — сказал отец и перевёл тему на учёбу сына. Мама же только улыбнулась, похлопав сына по спине.
Так Эжени начал новую жизнь, радуясь своей маленькой, но победе.
Прошли годы, и юноша закончил обучение, нашёл хорошую работу и даже приобрёл друга, омегу Коди, а также много знакомых. Но, правда, не альфу, который бы хоть немного заинтересовал его. Однако некоторое время спустя случился и на его улице праздник. Эжени всё-таки неимоверно повезло: в конце концов он встретил того, кто залечил его раненое сердце и исцелил душу.
— Эжени, ты меня слышишь? — спросила, взглянув поверх очков, секретарша.
— А? Что? Простите, я задумался.
— Я говорю, что ты, должно быть, умираешь от любопытства и хочешь взглянуть на нового молодого босса, не правда ли?
— Хм, наверное, — пролепетал омега, неуверенный, готов ли он подписаться под желанием лицезреть новое начальство.
— Он только что вернулся из весьма продуктивной поездки на Дальний Аваруш и пребывает в весьма благодушном настроении. Я думаю, что вы сработаетесь, ведь никто так лихо не справляется с обязанностями личного секретаря, как ты, дорогой. Билли умирает от желания вернуться на прежнее место, он не привык работать в быстром темпе. Он — не ты. Пойдём, я провожу и представлю тебя, — сказала Мариам, грациозно поднимаясь из-за стола. — И заодно ещё раз взгляну на этого красавца-самца.
Вместе они пошли по коридору к кабинету нового начальника, отвечающего за отдел инженеров-проектировщиков. Увидев омегу, Билли бросился на шею к нему.
— Ой, Эжени, наконец-то! — в порыве чувств воскликнул бета. — Еле тебя дождался! Можно я тебя поцелую, спаситель мой?!
— И мне тоже можно, молодой человек? — раздался мужской звучный голос откуда-то сбоку.
Эжени с улыбкой на губах обернулся и застыл на месте. Свет в глазах померк, дыхание прервалось, и смертельная бледность слизала с щёк все краски. Омега покачнулся и стал медленно оседать на пол. Он уже не чувствовал, как сильные руки подхватили его лёгкое тело возле самого пола и прижали к широкой груди, словно не человека, а величайшую драгоценность.
Широкими шагами альфа пересёк комнату, унося омегу на руках в свой кабинет.
— Билли, воды, быстро, — скомандовал он на ходу. — Мариам, откройте в кабинете окно, пожалуйста.
— Эжени, ну же, открой глазки, приди в себя, — увещевал альфа юношу.
Усадив омегу на диван, альфа приподнял маленький острый подбородок и пристально посмотрел в затуманенные от тревоги и ужаса глаза Эжени. Омежка всё ещё находился в прострации. Его взор непонимающе метался по кабинету, и он беспомощно шевелил побелевшими губами.
Билли принёс воду, отдал боссу стакан и отошёл к двери, где стояла Мариам.
— Можете быть свободны, — твёрдо произнёс альфа. — Сами видите, он уже приходит в себя. Идите на своё рабочее место, Мариам. А вы, Билли, закройте дверь с обратной стороны и никого ко мне в кабинет не пускайте. Ясно? Если понадобится, я вас позову.
Дверь с тихим стуком закрылась. Вот только юноше, который успел прийти в себя, показалось, что захлопнулась крышка гроба. Против воли, он вздрогнул всем телом.
Тайлер в волнении не сводил глаз со своего омеги, замечая, как природные краски жизни медленно, но верно возвращаются на его лицо. В душе он порадовался, что омега не носил метку — знак принадлежности другому альфе. А значит, до сих пор живёт один. Если бы этот маленький негодник только знал, сколько времени он безрезультатно потратил на поиски. На какие ухищрения не шёл, чтобы выяснить, где прячется от него его пара. Тайлер корил себя за все те обиды, что он нанёс этому хрупкому доверчивому омежке, отказываясь, словно безумный слепец, от своего счастья. Он признал, что юноша с ясными серыми глазами стал неотъемлемой частью его самого. Он и не ожидал, что годы спустя назначение на работу в этот город станет возможностью встретить любимую пропажу и попросить прощения за нанесённые обиды. Если бы этот напуганный сейчас мальчик знал, какую власть он над ним имеет, то, наверное, очень бы удивился. Тайлер отдавал себе отчёт, что за годы, что они были врозь, он сильно изменился и повзрослел. Но омежке он запомнился только с плохой стороны, и будет непросто подступиться к своему мальчику. А он желал доказать Эжени, что людям тоже свойственно в жизни меняться. Он уже сейчас готов молить о возможности получить шанс всё исправить, даже встать на колени, если это понадобится и поможет достучаться до омеги. А пока вот она реальность: Эжени молча взирал на него огромными глазами, в которых застыло плохо скрываемое ожидание. Захочет ли омега его простить и начать всё сначала? Это ещё тот вопрос, на который нет ответа.
Эжени чувствовал себя неуютно из-за повисшей в офисе тишины. Он находился в объятиях Тайлера и понимал, что его смущает не только близость своей пары, но странное тянущее чувство, что появилось внизу живота. Он не успел до конца осознать, что не так в его состоянии, как альфа прошептал ему в макушку:
— От твоего аромата, смеси малины и белого шоколада, я схожу с ума, солнышко.
Щелчок в мозгу, и у омеги всё встало на свои места. От близости альфы, назначенного природой, течка дала о себе знать гораздо раньше положенного срока. И это грозило полномасштабной катастрофой. Жар разливался по всему телу, аромат омеги усилился, провоцируя его пару к дальнейшим активным действиям. Мысли юноши стали путаться. Что будет, если альфа его поцелует? Устоит ли он против такого соблазна? Омега внутри тела уже дал ответ и кричал, что хочет отдаться своему альфе. Но где-то на задворках затуманенного похотью разума ещё маячило, что именно в данную минуту он совершает непоправимую ошибку. Однако разум сразу смолк, и не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания, когда альфа, приподняв голову, поцеловал его так, словно хотел выпить душу.
Тайлер нежно взял в ладони личико омеги и, отстраняясь, облизнул губы. Затем тихо произнёс:
— Как ты себя чувствуешь, Эжени?
С огромным, нечеловеческим усилием заставив себя вынырнуть из сладкой неги, омега надрывно прошептал: «Я сейчас уйду. А завтра напишу заявление на увольнение».
— Что? Да ты с ума сошёл, малыш! — воскликнул альфа. — Как тебе это в голову пришло?