Ловушка для ворона
Люди в комитете считали, что она терпеть не может Годфри Во.
– Да ладно вам, – сказал ей мужчина с овечьим лицом. – Переходить на личности не обязательно.
Годфри всегда был вежлив в этих перепалках. Наедине они никогда не обсуждали рудник. Энн казалось, что он чувствует облегчение, когда они притворяются, что испытывают друг к другу неприязнь. Его жена никогда бы не поверила, что он может влюбиться в такую агрессивную крикливую кикимору.
Однажды она увидела их вместе, Годфри и его жену. Даже ребёнок там был. Годфри отдал один из выработанных карьеров Фонду дикой природы, чтобы это место стало основой нового заповедника. Карьеры затопили и превратили в пруды. Директор фонда оптимистично рассуждал о тростниковых зарослях и заболоченных участках. Годфри выделил большие суммы на планировку и землю, но только что подал заявку на открытие огромного карьера в Блэклоу, так что в Фонде дикой природы царила некоторая нервозность. Каковы намерения Годфри Во? Является ли его пожертвование упреждающим ударом в надежде заполучить карьер без лишних проблем? Энн не знала ответов на эти вопросы, но ей было сложно поверить, что Годфри может быть коварным.
Благодаря подозрениям в отношении истинных намерений Годфри Во открытие нового заповедника прошло без всякой помпы. Энн слышала, как один из членов фонда, консервативная дама в кашемировом костюме, сказала другой: «Нам хотелось бы установить шатёр, но в данных обстоятельствах это едва ли допустимо».
Было время ланча, самое начало октября; день стоял тёплый, теплее, чем обычно летом. Заповедник располагался в низине. Равнины простирались до самого побережья. Хоть насыпь, сделанная из отходов с рудника, скрывала море от гостей, его присутствие ощущалось благодаря мерцанию на горизонте, огромному небу.
На берегу пасся скот, поглядывая вниз на празднество. Один из карьеров уже был полностью затоплен и привлёк крякв, лысух и камышниц.
Энн специально опоздала, чтобы пропустить речи, и присоединилась к людям, которые высыпали из одного из зданий – оно принадлежало руднику, и сейчас его переделали в туристический центр. Похоже, настало время церемонии открытия. Между двумя хилыми, недавно посаженными деревьями протянули ленту. Впоследствии здесь будет вход на парковку. Энн заметила спину Питера Кемпа и проскользнула к нему.
– Кому доверили честь?
Он удивлённо обернулся.
– Бог мой, женщина. Чуть до сердечного приступа не довела.
– Так кто из знаменитостей перережет верёвку?
– Девчонка Годфри Во. – Питер поморщился. – Отвратительно, правда?
– Слыхала, ты сам присоединился к толстосумам. А разве не начинал самостоятельно? Консалтинг, кажется, да?
– А, это совсем другое.
– Разумеется, – сказала она. – Всегда так бывает.
– Будь со мной повежливее, Энни. Я мог бы найти тебе работу. Нормальную оплачиваемую работу. У меня есть контракт с ЭОП [3] Блэклоу.
– Господи! – воскликнула Энн. – Как тебе удалось? – Это произвело на неё впечатление. – Разве они не искали кого-то с именем?
– Я лучший, Энни. Вот и всё, что им требуется знать. – Он сделал паузу. – Так работа тебе не нужна?
– У меня нет образования.
– У тебя есть навыки. Мне доверили сбор данных, и я могу нанимать кого пожелаю.
Энн всё ещё раздумывала, главным образом о том, как поведёт себя Годфри, услышав эту новость, когда объявили об открытии. Отец вёл за руку Фелисити Во. Она была пухлой старомодной девочкой с щеками как у хомяка и длинными завитыми волосами. Он протянул ей садовые ножницы, и она попыталась перерезать ленту. Это было непросто, поскольку ножницы оказались совсем тупыми. Наконец Годфри помог ей, накрыв её руки своими. Раздался взрыв аплодисментов.
Годфри повернулся к женщине, стоявшей перед толпой. Вероятно, жене. Энн отпила тепловатого вина, когда все подняли бокалы за заповедник, и посмотрела на неё.
Энн придумала образ Барбары Во. Ей представлялась пухлая, скучная женщина. Годфри встретил её в старших классах. Домашняя жизнь их была ужасна, разговоры редки. Секса у них не было, наверное, с зачатия чудо-ребёнка, и, согласно этой выдумке, дочь была единственным, что объединяло пару.
Энн сразу увидела, что совершенно неправильно оценила ситуацию. Прежде всего, Барбара была серьёзной соперницей. Она была дорого одета, выглядела ухоженно. У неё были скулы, за которые некоторые женщины бы многое отдали, и волосы, завитые мягкой волной. В сравнении с ней Энн ощутила себя костлявой, неопрятной.
Она увидела, как Барбара и Годфри обменялись парой слов, затем Барбара отошла от него и направилась по траве к Энн. Энн разозлилась, решив, что Годфри всё-таки рассказал жене об интрижке. Может, он беспокоился о секретности, только чтобы сохранить имидж уважаемого человека. Может, они были одной из тех отвратительных пар, у которых нет друг от друга секретов. Энн приготовилась к скандалу.
Однако Барбара, казалось, хотела быть дружелюбной. Она нервно улыбнулась. Энн почувствовала натянутость, очевидное напряжение. Барбара слишком бытро говорила. Улыбка уступила место хмурому выражению, которое казалось на этом лице привычным.
Так она невротичка, торжествующе подумала Энн, радуясь, что может наклеить ярлык, чувствуя своё превосходство. Она решила, что Барбара не представляет серьёзной опасности. Теперь, когда они стояли рядом, было очевидно, что они почти ровесницы. Вероятно, Барбаре было под сорок, когда она родила.
– Мисс Прис. Можно вас на пару слов…
– Конечно.
– Просто хотела сказать, как восхищаюсь работой, которую вы делаете. Окружающая среда очень важна, вам не кажется?
Энн потребовалось всё её самообладание, чтобы не выдать своего потрясения. Это было последнее, чего она ожидала.
– О, конечно, – ответила она лишь с лёгким намеком на фальшь. Бросив взгляд через плечо Барбары, она увидела Годфри, который рассеянно глядел на коров. Ей было очевидно, что он в панике.
Бабара горячо продолжила:
– Я только хотела сказать вам, что ни я, ни мой муж не осуждаем ваше противодействие открытию карьера в Блэклоу. Мы очень заинтересованы в сохранении природы, и, если экологическая оценка подтвердит, что угроза существует, могу вас заверить, что проект будет приостановлен. Мы не станем ждать официального расследования.
– Хорошо. – Энн не знала, что добавить. – Что ж, спасибо вам. – Она была сбита с толку, поскольку, хоть и по-прежнему считала Барбару невротичкой, эта женщина явно говорила искренне. А ещё ей показалось странным, что Барбара могла так властно говорить о делах компании. Годфри никогда не упоминал жену в связи с этим, и Энн она виделась примерной северной жёнушкой, сидящей дома и стирающей носки, не лезущей в финансовые дела мужа.
– Вы участвуете в бизнесе мужа? – спросила она. Возможно, Барбара пару раз в неделю забегала поработать в офис.
– Мы партнёры. Не то чтобы я играла активную роль после рождения Фелисити, хотя Годфри, конечно, со мной советуется. Вначале всё было иначе. Я выросла на этом деле. Мой отец был собственником нашего первого объекта в Слейтбёрне. Когда мы поженились, он вышел на пенсию, и мы его сменили. Было нелегко. На самом деле мы были в ужасном напряжении, работая весь день, только чтобы удержаться на плаву. Впрочем, оглядываясь назад, я полагаю, что мне это нравилось. – Она улыбнулась. – Ещё больше мне понравилось, когда мы стали получать немножко денег и смогли перевести дух.
Казалось, Барбара ушла в свои мысли. Она снова нервно нахмурилась и начала скручивать бумажную салфетку, которую всё ещё держала в руках. Энн подумала, что Барбара как будто косяк скручивает, хотя это едва ли было в её стиле.
Энн было интересно, почему Годфри никогда не признавался, что женился на дочери босса. Возможно, история про одиночку, который пробивал себе путь к успеху, просто звучала лучше. Её это не возмущало. Она сама всё время рассказывала небылицы о своём прошлом. Правда была такой неприятной.