Lover Dearest (СИ)

Вампир вздыхает и поворачивается к нему. Ему не составляет абсолютно никакого труда сменить их позиции, толкнуть Лиама на спину и усесться на него сверху, придерживая запястья руками.
- Я так и знал, что скоро ты попросишь об этом, - говорит он, глядя на него из-под челки, которая падает на глаза из-за текущей позиции. - То есть мы все знали, что это произойдет.
- Правда?
Зейн кивает:
- И… Гарри и Найл были готовы тебя отпустить еще несколько лет назад. С тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.
- Но…
- Я им не позволил, - объясняет вампир. - Я не хочу, чтобы ты уходил.
Лиам сопротивляется, пытаясь освободить руки, чтобы прикоснуться к лицу вампира и избавить его от этого замученного выражения:
- Почему?
- Потому что я эгоист, - признается Зейн. - Я хотел… хочу, чтобы ты был здесь. Со мной. Только со мной. Мой Лиам, понимаешь?
- Да, - отвечает Лиам, потому что это правда.
- А если ты станешь уходить, то это прекратится, - продолжает брюнет. - А однажды ты, может, вообще не захочешь возвращаться.
Лиам давится смешком, за что получает обиженный взгляд.
- Прости, - спешно добавляет он. - Просто… я всегда буду хотеть вернуться, и я, честное слово, не понимаю, как ты этого не видишь. Вы моя семья. Я не пытаюсь сбежать, Зейн. Мне просто нужно немного свободы. Я хочу больше, чем просто комнаты этого дома и огражденный забором двор. Больше.
- Луи тебя испортил, - жалуется Зейн. - Этого и следовало ожидать. Возможно, было даже лучше, когда он был одержим мыслью тебя убить.
- Дело не в Луи, - признается Лиам. - Может, он и дал мне толчок в нужном направлении, но это мое собственное желание. Думаю, оно появилось уже давно, просто я не хотел спрашивать, чтобы избежать разочарования.
- А если я скажу нет? - спрашивает Зейн, приподняв брови.
- Тогда я просто возненавижу тебя за это, - честно отвечает шатен.
Зейн вздыхает и отводит взгляд:
- Я так и думал. Но попытаться стоило, - он отпускает запястья Лиама, но продолжает на нем сидеть. - Просто я не знаю, что буду делать, когда не буду видеть тебя все время. Когда не смогу за тобой присматривать. Это… это просто ужасно меня пугает.
- Я не ребенок, - напоминает ему Лиам. - Я способен на гораздо большее, чем ты думаешь.
- Поверь мне, я знаю, - говорит вампир. - Но все равно, - он берет лицо Лиама в руки. - Весь мир в моих ладонях, помнишь? Меня бросает в дрожь от мысли, что кто-то может его отнять. Я доверяю чужому окружению самое важное, что у меня есть.
Лиам облизывает губы, пытаясь не краснеть:
- Я так много для тебя значу?
- Всё, - говорит Зейн. - Ты значишь для меня всё.
Лиам изучает его лицо, в попытке обнаружить следы лжи, но не находит.
- Почему ты мне не сказал? - шепчет он. - Почему ты не признался мне в своих чувствах?
Зейн тихо и грустно смеется:
- Потому что чувства — не мой конек, Лиам. Но я признавался тебе миллион раз. Ты просто не слушал.
- Не признавался, - возражает шатен. - Ты никогда об этом не говорил.
- Словами — нет, - соглашается вампир, проводя пальцем по шее Лиама, словно перышком. - Но говорил всеми другими возможными способами.
«Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня», - думает Лиам.
- Поцелуй меня, - наконец, произносит он.
Взгляд Зейна падает на его губы, и случается короткий унизительный момент, когда он думает, что вампир слезет с него, скажет «нет». Но затем тот наклоняется, щекоча кожу Лиама волосами, и на мгновение просто дышит его воздухом. Лиам первый тянется вперед и заключает их губы в поцелуе.
Зейн падает на него, упершись на руки, впервые не боясь задавить собой Лиама. Он просто ложится на него всем весом, а шатен впивается в его волосы, отчаянно прижимаясь к нему своим телом.
Этот поцелуй до боли медленный, заставляющий Лиама пылать и тяжело дышать. Он обводит языком язык Зейна, толкается всем телом вперед в надежде придвинуться ближе, но безуспешно. Но, по крайней мере, он не единственный, кто сходит с ума. Зейн издает отчаянные, голодные стоны, даже не отрываясь от его губ, словно никак не может насытиться. Он лижет язык Лиама, его губы, проводит кончиком по небу…
Лиам улыбается в поцелуй и слегка отстраняется, чтобы посмеяться.
- Что? - спрашивает Зейн, на что Лиам просто качает головой, запутываясь пальцами в черных волосах.
- Просто это так невероятно. Я не думал, что ты когда-нибудь… Я никогда не думал, что у меня это будет.
Зейн переворачивает их так, чтобы Лиам оказался сверху, и кладет руки ему на бедра.
- У тебя будет все, что ты захочешь. Что угодно. Всё, что угодно.
- Я не хочу всё, что угодно, - говорит Лиам и оставляет на его губах еще один поцелуй. - Я хочу только тебя.
- Я давно у тебя есть.
- Я этого не знал, - отвечает тот, поглаживая пальцем ключицу Зейна.
- А должен был. Это же было очевидно, малыш.
- Было бы очевидно, если бы ты научился разговаривать, - дразнит шатен.
Вампир притягивает его к себе за воротник, и, пропуская губы Лиама, его губы скользят по щеке, и он кусает его за мочку уха. Шатен даже никогда не фантазировал об этом, но, кажется, ему это нравится. Он вздрагивает от слов Зейна:
- Хочешь, чтобы я научился разговаривать? Хочешь, чтоб я рассказал тебе, как ты приятен на вкус? Как сильно я хотел прильнуть губами к каждому участку твоей кожи? Как я хочу свести тебя с ума, но боюсь переборщить?
Лиам унизительно хныкает и зажмуривает глаза.
- Или, - продолжает Зейн, проводя пальцами по его спине, - ты хочешь, чтобы я рассказал о том, что знаю о тебе абсолютно каждую деталь и люблю каждую из них? Что иногда я жалею о том, что ты не сбежал в тот день, когда я открыл тебе дверь и предложил уйти, потому что иногда мне слишком тяжело? Что я боюсь, что никогда не буду заслуживать тебя, и до ужаса боюсь дня, когда ты это поймешь?
- Что, если это я тебя не заслуживаю? - возражает Лиам.
На это Зейн просто улыбается:
- Это невозможно, милый.
Лиам не спорит, хоть и считает то, что сказал, правдой.
- Я тоже тебя люблю, знаешь, - говорит шатен. - Пока что я не знаю о тебе всего, но очень хочу. И из того, что я уже узнал, нет ничего, чего бы… чего бы я не любил. Просто чтоб ты знал. Уже много лет, Зейн. Господи, я запал на тебя, еще когда мне было 14 лет, я был весь такой несуразный, а ты был таким идеальным, как будто сошел прямиком со старинной картины маслом. Такой прекрасный, что даже невозможно долго смотреть.
- Ты тоже молчал о своих чувствах, - говорит вампир. - Ты никогда мне этого не говорил.
- Потому что я думал, что это глупо, - признается Лиам. - Я никогда не думал, что это может быть взаимно. Зачем об этом говорить, если это все испортит?
Зейн задирает его футболку, впивается ногтями в бедра:
- И как? Всё испорчено?
Лиам нависает над ним, упершись руками в грудь. Волосы Зейна беспорядочно взъерошены, щеки покраснели, губы опухли от поцелуев и блестят слюной.
- Глядя отсюда, всё очень даже прекрасно.
Зейн тянет его вниз, чтобы поцеловать, и Лиам просто подчиняется. Время, проведенное в постели вампира, кажется вечностью. Ко времени, когда им перестает хватать дыхания, одеяло уже валяется на полу. Огонь в камине потух еще давным-давно, когда они перестали обращать на него внимание, но Лиаму до сих пор тепло. Даже руки Зейна горячие на ощупь от того, сколько они пробыли на теле шатена.
Лиам падает на кровать, пытаясь отдышаться. Вампир приподнимается на локте, даже не подозревая, как небрежно он выглядит. Его волосы высохли комками, и лохматый вид делает его моложе. Что ж, он всегда выглядит моложе, чем есть на самом деле, но в этот момент особенно.
Зейн проводит когтем по его груди, и футболка с легкостью расползается пополам.
- Хочешь узнать, как я стал таким? - спрашивает он. - Ты сказал, что знаешь обо мне не все. А хочешь?
Теперь когти Зейна на его животе, поглаживают тонкие волоски. Лиам обильно сглатывает, пытаясь сосредоточиться, потому что это важно, но, кажется, его член имеет немного другое мнение насчет того, что важно в данный момент.