Шанс для дознавателя
ГЛАВА 1
Узкие зарешеченные окна проносятся мимо. Шагая по коридору, я не обращаю внимания на вид в них. Всё и так ясно – середина зимы, ранний рассвет, который перейдет в такой же ранний серый закат. В крепости, впрочем, никакой разницы – здесь каждый кирпич пропитан болью и слезами. Здесь своя зима.
– Восьмая допросная.
Я киваю, не оборачиваясь. Вновь знакомые стены, выкрашенные зеленой старой краской. Вновь ряд скучных вопросов, которые наверняка перерастут в яростную схватку. А вот что из этого всего вынесу я – отдельный вопрос.
Толкаю дверь, враз оказываясь в узкой комнате. В противоположной стене – дверь. В центре помещения – стол, два стула. Яркая лампа, которую я сходу приглушаю. И – темная завеса магии отрицания, за которой обычно стоит инквизитор. Его постамент пока еще пуст – но надолго ли?
– Именем Великой тримудрой Богини!
Открываю папку, игнорируя стандартные фразы секретаря. Пятый год одно и то же.
– Дежурный дознаватель?
– Мейделин Локуэл, – заученно откликаюсь, вызывая в мозгу стандартный отзыв, – именем всего сущего клянусь не причинить зла и отделить зерна от плевел!
– Дежурный инквизитор?
– Риндан Максвелл, – глубокий зычный голос заставляет меня удивленно поднять бровь. Телепортировался, значит! – Именем всего сущего клянусь не причинить зла и отличить правду от лжи!
Голос мне не знаком, имя – тоже. Значит, новичок. Не удивительно, учитывая тот факт, что на прошлой неделе уволился весь инквизиторский состав.
– Да свершится правосудие! – заканчивает секретарь и незамедлительно приступает к делу, – введите задержанную!
Дверь открывается, являя мне заплаканную девушку в разорванном на груди зеленом платье в сопровождении двух гвардейцев кардинала. Я молчу, чувствуя, как мои губы против моей же воли сжимаются в линию. Нехорошо – владеть лицом нужно в полной мере. Но произвола я не допускаю, а в работе – уж тем более.
– Принесите плед, – прошу сдержанно, – и воду. – И, уже обращаясь к девушке, прошу, – успокойтесь, пожалуйста. Давайте побеседуем.
Закрываю папку, успокаивающе кладу пустые руки ладонями вверх на стол, откидываясь на спинку стула. Ну вот – пусть знает, что я не причиню ей вреда.
Мы сидим так некоторое время, пока не приносят необходимое. Протягиваю девушке плед, предлагаю воду. Наблюдаю, как маска ужаса на лице сменяется на более человеческое выражение. И – приступаю.
– Имя?
– Терра Уилсон.
– Должность?
– Служанка в доме Гордона Морриса.
– За что задержана?
– За воровство, – подает голос один из гвардейцев.
Жестом прошу его замолчать и вновь смотрю на Терру.
– Так за что?
– Хозяин… – она всхлипывает, – приставал. Неоднократно. Грозился уволить.
– А вы? – вопреки всем инструкциям у меня нет желания “тыкать” арестованным.
– Отказала. И он… – худые плечики начинают подрагивать и девушка закрывает лицо ладонями.
Но мне уже всё понятно.
– Он поднимал на вас руку?
Плечи подрагивают сильнее и до меня долетает всхлип.
– Приведите мистера Морриса.
Пока секретарь отдает распоряжения, я смотрю на Терру, стараясь впитать всё.
Букет эмоций разрознен, но мне не привыкать. Страх. Отчаяние. Боль – как физическая, так и моральная. Обида. Несправедливость. И – ожидание света в конце тоннеля.
Последнее, впрочем, неизменно у заведомо невиновных.
Спустя несколько минут девушку уводят. Мы не обмениваемся и словом – но я знаю, что сейчас её накормят и предоставят теплое одеяло.
Так всегда в мою смену. И, хоть я и доверяю коллегам, всё равно зайду – проверю.
В ожидании господина Морриса я постукиваю пальцами по столешнице. Торопиться некуда – до окончания смены ещё целых три часа, а дома ждет нетопленый камин и позавчерашние щи. Горничной нет уже полтора месяца – и, несмотря на регулярные объявления в газету и недурное жалование, претендентки обходят мой дом стороной.
Шутка ли – с дознавателем связываться?
Моррис входит сам. Дорогой сюртук, белоснежный воротник – холеный, как индюк. Брезгливо отодвинув стул, мужчина садится на самый краешек и тут же замирает от моего вопроса:
– Домогались?
От магической завесы идет едва заметная волна недовольства. Успокаивающе киваю головой – поняла уже, что перестаралась. Формулирую вопрос иначе:
– Вы делали непристойные предложения мисс Уилсон?
Лысая, как шар, голова Морриса мгновенно покрывается бисеринками пока, а сам он бледнеет. Ответ мне уже не нужен, но я всё же предпочитаю соблюсти протокол.
– Нет, что вы!
– Виновен! – выдаю, едва дождавшись реплики.
– Подтверждаю! – доносится из-за завесы.
Вот и всё. Открывая папку, будто во сне наблюдаю, как уводят брыкающегося Морриса. К нему будет применено пристальное дознание, а затем вынесен приговор соразмерно поступку.
Cекретарь выходит следом за обвиняемым, плотно притворяя за собой дверь. Вздыхая, я достаю из папки лист бумаги, переносное перо. Писанины здесь, конечно…
– Не любите насильников? – раздается над самым ухом.
– Не люблю, – соглашаюсь я и всё таки поднимаю голову.
Первое, что выхватывает мой взгляд – глаза. Продолговатые, с кошачьим разрезом, зеленые. Красивые. К ним прилагается четко очерченный овал лица, тонкий нос с чуть раздутыми, хищными ноздрями и подбородок с ямочкой. Темные волосы, забранные назад, довершают картину.
– Вам следовало уйти порталом. Положено по протоколу.
– Не люблю протоколы, – хрипло смеется инквизитор, – по правилам, я обязан воспользоваться им единожды во время заседания. Я воспользовался.
Хитро. Усмехаюсь, перевожу взгляд на бумагу и тут же тухну.
– В таком случае, можете покинуть допросную через дверь.
– Пожалуй, так и сделаю, – в его голосе все ещё сквозит улыбка, – мы с вами ещё увидимся, мисс Локуэл?
– Разумеется, – киваю я, выводя первые символы на бумаге, – на дежурствах.
– И всё?
– Я не задействована в пристальном дознании, – качаю головой я, – но там вам знакомств хватит. А теперь простите, мистер…
– Максвелл, – ещё раз повторяет он, хоть я и готова поклясться, что он понял мою небольшую уловку, – можно просто по имени – Риндан. Так не забудете.
– Благодарю… мистер Максвелл, – я подвигаю лампу, – я запомню. И хорошего вечера.
Я провожу за бумагами остаток дежурства. Срочных вызовов нет, а с теми, что есть, справятся утренние дознаватели. Заполняя страницу за страницей размашистым почерком, я расслабляюсь, погружаясь в свои мысли и ничуть не удивляюсь, внезапно обнаружив себя размышляющей о новом инквизиторе.
Интересный. Высокий, статный. Умный – дураков в инквизиторы не берут, тем более в дежурные. Это только в столице ставят во главу угла дар. А чем дальше в глубинку, тем больше мозгов требуется. Да и не прикроет никто в случае ошибки.
Писанина внезапно заканчивается и некоторое время я растерянно кручу в руках перо. Да, не удивительно, что мысли увели меня не туда. Два месяца без мужчины – для женщины не срок, а вот для дознавателя – целая вечность. Cовсем скоро – и я это чувствую, – эмоции, которые я в таком обилии собираю у задержанных, начнут сводить меня с ума. C неделю я смогу продержаться на зельях, ещё пару дней – на алкоголе, но потом за меня никто гроша ломаного не даст.
А значит, нужно начинать искать уже сейчас.
Я вздыхаю – хорошо инквизиторам, у них свои способы избавления от накопленного. Уж не знаю, как они это делают, но им постоянные контакты и не нужны. Жаль, не понимала этого в свое время.
А значит, придется зайти к Тревору – правда, контракты на любовь в последнее время он закрывает все реже.
Перед тем, как посетить свой кабинет, я заворачиваю за угол и по крутой лестнице спускаюсь вниз. Подземелье встречает сыростью и запахом мицелия. Но хотя бы тепло – приказ кардинала о дополнительном отоплении действует. Киваю в ответ на немые указания дежурного гвардейца и заглядываю в окошко ближайшей двери. Терра спит – закутавшись в одеяло, она лежит на кровати и лишь свет из коридора освещает её заплаканное лицо.