Права и обязанности некроманта (СИ)

Закрывшаяся за нашими спинами дверь общежития отсекла взбешенный голос побагровевшего Роя. Он даже догнать и обругать обидчика не мог, потому как в учебные дни покидать общагу после десяти студентам запрещалось. Это у меня на сегодня было разрешение на две персоны, так сказать. Оглянувшись на громаду общежития, я, наконец, позволила себе расхохотаться.
— Как ты его!
— Да ладно, — пожал плечами Виктор, застенчиво улыбнувшись. — Давно мечтал поставить на место этого зазнайку. Пошли, что ли?
— Пошли, — усмехнулась я, мысленно прикидывая, что вечер у Лэнгли может стать вовсе не таким скучным, как мне казалось.
В гостиную в покоях профессора артефакторики мы вошли под руку со всей приличествующей величавостью. Здесь явно применяли пространственную магию: комната была куда больше положенного. Тут и там стояли и сидели группки магов по трое-четверо и что-то вполголоса обсуждали. К нам тут же подошел смутно знакомый старшекурсник и представил присутствующим.
Впрочем, смутно знакомым парень был только мне, Виктор тут же разговорился с провожатым и увлек меня следом за ним к одной из компаний. Мне представили собеседников, но Лэнгли, тут же ловко отделив меня от Виктора, потащил куда-то вглубь комнаты к гостям постарше.
Эти уже закончили Академию. Один, чье имя я не сумела бы правильно выговорить даже под страхом казни, так и вовсе имел все шансы забыть, что такое Академия. Он был старше самого Лэнгли.
— Это и есть юное дарование? — проскрипел он, смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног. — А внешне, так одна из этих юных дурочек, годных только на то, чтобы…
— Тис Риар! — с притворным возмущением попенял Лэнгли. — Таких я сюда не приглашаю, и вы об этом прекрасно знаете. И вообще. Прекратите пугать мою лучшую за последние лет двадцать ученицу. Она и так ко мне неровно дышит. Старт у нас был не слишком удачный.
— Конечно, — старик бросил на моего наставника какой-то нечитаемый взгляд.
Профессор Лэнгли усмехнулся и вдруг подмигнул мне. Опешив от таких вывертов всегда строгого, недовольного, а главное, равнодушного учителя, я даже не нашлась, что ответить. Но он и не ждал ответа.
— Что, скажете, я неправ? Я — вредный заносчивый старик, который учить никого не желает, и только и ждет, чтобы вы дали ему повод подать прошение о вашем отчислении из Академии.
— Эм-м… Я так не думаю, — деревянным голосом отозвалась я.
— Думаете, еще как думаете, — хмыкнул он. — Мне нравится ваше умение не демонстрировать свои чувства, но именно это вы и думаете. Ну, возможно, несколько иными словами. И вы правы. Почему-то ректор вашей Академии считает, что чем лучше мастер, тем лучше из него получится наставник. И он прав и неправ одновременно. На артефакторику чаще всего идут размечтавшиеся о больших и легких деньгах слабодарцы. Они не понимают, что сил тут требуется порой побольше, чем у боевиков. А самое главное, тут необходимо врожденное чутье. Талант, если хотите. И без него можно стать лишь крепким подмастерьем, клепающим слабенькие поделки, не более. Таким станет ваш юный друг.
— Виктор…
— Но, но… — Лэнгли с улыбкой погрозил мне пальцем. — Только врать не надо. Я более чем уверен, что именно вы сделали так обрадовавшие вашего ректора артефакты. Не скрою, вы поставили меня в дурацкое положение. Я-то был уверен, что имею дело с очередными, как говорят студенты, зубрилами правил и наставлений. А тут такой сюрприз. Несмотря ни на что, приятный сюрприз.
Я, слегка ошалев от поведения профессора, которого мы с Виктором иначе, чем «козел», между собой не называли, способна была только кивать. Да и рот от удивления не разинула только благодаря иномирным техникам самоконтроля. Правда, из-за этих техник выражение лица у меня было несколько отмороженным, как однажды выразилась Тория, но в данном случае меня это не смущало. А проф, казалось, задался целью загнать меня в полный ступор.
— Кстати, Лира. Я слышал, у вас была некая стычка несколько дней назад. Очень печально. Очень…
Он умолк, рассматривая меня пристальным взглядом.
— Сожалею, если расстроила вас, профессор Лэнгли, — ответила я, чуть сдвинув брови. — Но в данном случае я не могла поступить иначе. И сделаю так же в любом подобном случае.
— Вы меня не расстроили, Лира, — усмехнулся Лэнгли. — И сейчас порадовали. Моя печаль относится к несколько иной области. Жаль, что в нашем мире, который и существует лишь благодаря магии, к одаренным порой такое вопиюще недостойное отношение. Ну, кто те двое? Почти бездари. А девушка, которую вы защитили, делает серьезные успехи. Но нет, ей будут мешать совершенствовать и шлифовать свой дар слабые и бесполезные, но, видите ли, родившиеся у подходящих родителей болваны. Никогда этого не понимал!
Я сморгнула и кивнула, как деревянная кукла-болванчик. А что я могла сказать? Впервые кто-то в этом мире озвучил мои собственные взгляды. Да не просто кто-то, а уважаемый профессор и признанный мастер.
— Удивлены? — хмыкнул профессор. — Ну, вот такой я оригинал, как обтекаемо выражаются недовольные моими взглядами лорды. Привыкайте. Нам еще два года с вами работать. А я надеюсь и на более долгое сотрудничество. Кстати. Если у вас возникнут проблемы с теми двумя… Я в этом сомневаюсь, но мало ли. Обратитесь ко мне. У меня найдется управа на их родителей.
— Вряд ли они сумеют создать мне проблемы, — мотнула головой я, все еще переваривая сенсационные заявления нелюбимого преподавателя.
— Вряд ли, — согласился Лэнгли. — Но если вдруг, вы знаете, к кому обратиться. Впрочем, с таким вопросом вы можете обратиться к любому из присутствующих. Все они разделяют и поддерживают мои взгляды: Дар Магии первичен, а все прочее, включая длину родословной — вторично. Вот так, просто и без затей. Ну, идите, пообщайтесь, познакомьтесь, потанцуйте, — он покровительственно похлопал меня по плечу, — ваше дело молодое. А мы уж тут будем скрипеть по-стариковски.
Я не стала спорить и, поклонившись, отошла к Виктору. Прислушиваясь то к одной группке болтающих гостей, то к другой, я убедилась, что старик-артефактор не лгал. Здесь действительно собрались те, кто разделял его взгляды. И я понимала, что вполне могу причислить к ним и себя. «Магия превыше всего, — мысленно повторила я краем уха услышанную фразу и вспомнила Мери. — Вот уж правда. Ее Дар ни в какое сравнение не идет с недоталантами двух идиотов, оттачивавших на ней свое остроумие. И она явно заслуживает куда лучшего отношения и лучших перспектив. Как было бы хорошо, если бы в мире действительно руководствовались этим постулатом: «Магия превыше всего»…»
В остальном же вечер был скучным. Но, пожалуй, исключительно для меня. Ухлопав все свободное время на иномирные техники и изучение всего того, что Лира пропустила мимо ушей в прошлом году, я до сих пор не удосужилась прочесть купленную еще летом книгу по этикету. Поэтому большая часть велеречивых диалогов с завуалированными издевками и многозначительными взглядами была мне просто непонятна. Зато Виктор развлекался, судя по сверкающим удовлетворением глазам, вовсю, и уже ради этого стоило сюда прийти. «Что ж, задание чокнутого «высшего разума» не такое уж сложное. А временами даже приятное», — подумала я, с улыбкой наблюдая, как Виктор обламывает очередного высокородного тиса, вообразившего себя очень умным.
И тут, как всегда случается в романах, которые так любила прежняя Лира, распахнулась дверь. Все еще улыбаясь, я обернулась. Дюжий служитель волок за предплечье Дона, а тот, словно и не замечая своего плачевного положения, шарил взглядом по комнате. Почти сразу он нашел то, что искал. Точнее, кого. Больше медовые глаза от меня не отрывались, и мне сразу стало неуютно и зябко.
Коротко отчитав нарушившего правила студента, Лэнгли царственным жестом отослал парочку. Только когда чертова дверь снова захлопнулась, я отмерла и на мгновенье взглянула на ситуацию со стороны. Компания празднично одетых молодых людей с бокалами в руках. Виктор обнимает меня за талию. И все, включая одну дубовую очищающую, с насмешливыми улыбками смотрят, как профессор отчитывает парня, не удостоенного чести принадлежать к избранному обществу. Меня передернуло и, вывернувшись из рук Виктора с банальным «попудрить носик», я рванула к двери: «Надо найти этого идиота и объяснить, что я смеялась вовсе не над ним!»