Права и обязанности некроманта (СИ)

— Налог? Какой еще налог? — всполошился хозяин.
— Таков закон, — пожала плечами я и процитировала одну из бумаг, выданных Лерроем. — Недоучки представляют опасность, соответственно, опекуны обязаны дать им возможность…
— А если семья не богата? Даже у простолюдинов, бывает, появляется в семье маг! Откуда у них деньги?! Должен вам сказать, обучение в этой вашей Академии вещь недешевая! Паршивец моего согласия вообще спросить не потрудился, когда отправился сдавать вступительные экзамены.
— Какой, простите, паршивец? — приподняла бровь я, окинув демонстративным взглядом далеко не бедную обстановку кабинета.
У меня дома, конечно, все это выглядело гораздо солиднее, но и тут явно не считали медные монетки. Скорее, кабинет выглядел хуже из-за обилия позолоты и громоздких безделушек в каждом углу. Но вкус, как известно, не купишь… Тис Ликаст намек понял. Впрочем, смущался не дольше, чем одну секунду, и тут же снова двинулся в атаку.
— Паршивец — мой старший сын, разумеется. Упаси Единый от таких деточек! Своевольный, разбалованный, наглый… Я потратил на него столько дене… кх-м… сил. А он, неблагодарный, даже учиться не желает!
— Наследники часто бывают несколько… — попыталась закинуть пробную удочку я. Зря старалась. Тис заглотил наживку вместе с крючком и удилищем еще в замахе.
— Он мне не наследник! — Ликаст возмутился так, будто я заподозрила его как минимум в скотоложстве. — Я еще осознаю свой долг перед Родом, чтобы не сделать своим преемником этого ур… — Он осекся, бросив в мою сторону затравленный взгляд. — Мой наследник — младший сын. Это зафиксировано во всех документах. Что же касается Дона… Передайте ему, что если его вышвырнут из Академии, то домой он может не возвращаться. Я отлучу его от Рода.
Я кое-как подавила желание подсказать склочному аристократу, кого он может выбрать себе «передавальщиком», и холодно покачала головой:
— Мое дело лишь передать вам уведомление и выяснить, нет ли в семье каких-нибудь проблем, мешающих юноше сосредоточится на учебе.
— Проблем?! — всплеснул руками «любящий папочка». — В моей семье есть только одна проблема — недостойный сын!
— Понятно, спасибо, — кивнула я. — Так и запишем.
— Что запишете? Куда?
— В отчет. Я же должна отчитаться об этом визите в ректорате. Кстати… Получите ваши копии уведомления.
Я достала из наплечной сумки запечатанный пакет, предназначенный для Ликаста. Два таких же еще несколько дней отправились к родителям других лоботрясов с нарочным. Ничего сверхъестественного там не было. Всего лишь список задолженностей по зачетам, выдержка из уложения по налогам и уведомление, что деньги не возвращаются. Про последнее, кстати, жирным шрифтом писали на каждой странице контракта с Академией. В принципе, учиться в нашей альма-матер мог любой, кто сумел сдать вступительные экзамены. Но те, у кого денег не было, принимали на себя обязательство отработать затраты на свое обучение там, куда направят. Чаще всего это были какие-то всеми богами забытые пограничные остроги. Впрочем, одна богиня об этих закоулках помнила даже слишком хорошо. Последняя Гостья, простите за тавтологию, была там частой гостьей.
С недовольной миной Ликаст взял запечатанный конверт и не глядя бросил в ящик стола. Разговор, по сути, был окончен, и мне предложили освежиться с дороги и спускаться к ужину. Откровенно говоря, с куда большим удовольствием я бы более или менее вежливо откланялась и забыла неприятное знакомство. Даже то немногое, что я успела узнать о Доне, никак не вязалось с определениями «скандальный, склочный, ленивый, подлый». А это были самые приличные слова из тех, что нашел для старшего сына любящий родитель. Но вот с моими планами спешный отъезд не сочетался никак. Поэтому я даже выдавила из себя некое подобие благодарности и пошла за слугой.
Ужин меня не разочаровал. Крикливый сынок-наследник лет десяти, весело швырявшийся зеленым горошком через весь стол, стоило отцу отвернуться. Визгливая, безвкусно накрашенная супруга хозяина, с умилением взиравшая на это безобразие. Ну, и сам тис Ликаст, решивший изобразить оскорбленного в лучших чувствах папашу. Трагическое выражение на физиономии, впрочем, не помешало ему трижды уточнить, действительно ли он не может сразу после отчисления отправить сына охранять рубежи нашей родины.
К счастью, даже неприятные события в этом мире имеют одно неоспоримое достоинство: рано или поздно они заканчиваются. Закончилась и эта отвратительная трапеза. Сославшись на усталость, я убралась в отведенную мне комнату и достала свою любимую книгу-артефакт. Трактат Ризали, слава Последней Гостье, уже исчез с его страниц. Я лениво развалилась на кровати, опираясь спиной о резной столбик балдахина и раздумывая, что же такое мне хочется почитать, чтобы счистить с души налет зловонной плесени: именно такое ощущение подарило мне общение с семейством Ликастов.
Но не успела я открыть книгу, как в дверь громко постучали. Я бы даже сказала, дверь попинали ногой… Как-то среагировать я не успела: створка распахнулась почти мгновенно, и в комнату валился деточка-наследник.
— О! А говорили, спит! Ма-а-ам! Не спит она!
Слегка опешив от проявления «детской непосредственности», я смотрела, как из коридора выплывают кружевные оборки, а следом появляется и сама тиса Ликаст:
— Вот и хорошо, — она подарила сыночку ласковую улыбку. — Тогда тиса колдунья, если ты ее вежливо попросишь, покажет тебе магию.
— Сожалею, но я ничего не покажу вашему сыну, — отмерла я. — Вы ошиблись. Нянек готовят в какой-то другой Академии.
— Ах, не сердитесь, вы же душка! — воскликнула женщина и, обдав меня неприятным ароматом тяжелых духов, плюхнулась в кресло у окна.
— Душка? — только и сумела выдавить я из себя, пытаясь решить, что вижу: вопиющую глупость или не менее грандиозную наглость.
Но хозяйка поместья меня уже не слушала, она что-то щебетала своему обожаемому отпрыску, пытаясь уговорить его уйти. В конце концов дитятко позволило себя уболтать в обмен на разрешение не ложиться спать в ближайшие несколько часов и вымелось вон.
— Тиса… — обратила на меня свое внимание заботливая мамаша.
— Мэй, — подсказала я.
— Тиса Мэй… Я зашла не просто так! — с видом записной заговорщицы из провинциального театра провозгласила она.
— Да? — приподняла бровь я.
— Да! Мой муж… Вы должны понять. Он любит своего старшего сына. Хотя юноша этого совершенно не заслуживает.
— Отчего же? — холодно уточнила я, но женщина поняла меня по-своему.
— Отцовская любовь слепа, — со вздохом заявила она, приложив к сухим глазам кружевной платочек.
— Только отцовская? — не удержалась от издевки я.
Но сарказм пропал втуне. Его даже не заметили.
— Обычно да, — совершенно серьезно подтвердила моя незваная собеседница. — Вы пока не понимаете, но, когда у вас появятся свои дети, вы убедитесь, что я права. Мать всегда знает, чего стоит ее дитя. А Дону я заменила мать. Увы… Мальчишка не оценил доброго отношения. Знали бы вы, через что мне пришлось пройти… А уж когда я узнала, как погибла бедная женщина… И я просто вынуждена… Да что там. Это просто мой долг сообщить вам правду. Муж не сможет, но я сумею переступить через человеколюбие. Он убил свою мать…
— Простите, что? — вытаращилась я.
— Да… Я тоже была в ужасе. Муж надеется, что, повзрослев, юноша сумеет сдерживать свои страшные порывы. Видите ли, он каждый год приходит на ее могилу и просит у покойницы прощение. Убийца просит жертву его простить! Верх цинизма! Я не верю ему ни на грош. У меня растет сын. И я обязана позаботиться о его безопасности. Похлопочите, чтобы Дона отправили в Приграничье. Ему нельзя оставаться…
В дверь сунулся слуга, к сожалению, прервав заинтересовавший меня разговор.
— Тиса Ликаст, хозяин просил вас посетить его в кабинете.
— Уже иду, — поднялась женщина и, повернувшись ко мне, громко добавила. — Рада, что вы хорошо устроились. Если вам что-то понадобится — зовите слуг, не стесняйтесь. Они для того и существуют.