Послевкусие

– Спать негде было, вот он лёг туда… Мы тут ни при чём, – бубнило скрюченное и высохшее чудище женского рода, сидящее прямо на полу. Глаза у чудища полуприкрыты. Руки вяло лежат на согнутых коленях. Иссиня-бледная кожа, сальные волосы. Ногти на руках и ногах устали отрастать и стали заворачиваться.
– Мамой своей клянусь! Мы звонили в «скорую», там не поверили и не приехали.
Люди в штатской одежде безмолвно ходили по квартире. Снимали отпечатки пальцев, фотографировали. Фотокамера нависла над головой пьяницы. Та оживилась и стала поправлять волосы, перевязанные мужским носком.
– Не юродствуй! – строго произнёс старший по чину.
– Я не юродствую. Всех таких фотографирую. Издам альбом или выставку открою в трудные времена. Если настанут… – ответил фотограф и сделал ещё снимок.
– Уже настали, напишешь объяснение.
– Подумаешь… – обиделся сотрудник милиции и отошёл от женщины.
К понятому подошёл дознаватель, чтобы записать данные паспорта. В дверь неожиданно вломился мужчина с явными признаками длительного опьянения. Очень обрадовался, увидев гостей, и стал предлагать выпить из принесённой им бутылки. Все отказались. Алкаш обиделся и сам пить не стал.
– Не пью в одиночку, – с гордостью объявил он присутствующим.
– А с кем собирался пить? – быстро среагировал дознаватель.
– Так с другом…
– Будем ждать друга, – тут же отозвался старший по чину.
Друг не заставил себя долго ждать. Входная дверь распахнулась без стука, и ещё один алкаш, чуть постарше, раскланиваясь, изображая галантность, стал приглашать кого-то в квартиру. Пахнуло свежим воздухом. Было слышно, как присутствующие задышали глубже. Через порог переступила женщина. На мгновение замерла. Обвела всех взглядом. Задержала взгляд на пьянице, сидящей на полу, и остановила глаза на трупе в ванной. Пошатнулась и привалилась к грязной стене коридора белоснежной блузкой. Сумочкой закрыла лицо. За ней следом, протолкнув очередного алкаша в квартиру, зашёл представительный мужчина. Всё, что было на нём, и то, как он держался, говорило о его состоятельности и высоком положении в обществе. Видимо, его знала и милиция. Опустив руки по швам, все поздоровались. Он не ответил.
– Моё терпение иссякло, – тихо проговорил мужчина, вполоборота-повернувшись к женщине у стены, после беглого ознакомления с местом преступления.
Дверь за ним закрывать не стали, так легче дышалось. Пришедшая женщина относилась к тому типу женщин, на которых всегда задерживается мужской взгляд. Выточенная, ухоженная хрупкость. Исполнять прямые обязанности представители власти стали тише, не употребляя слов с ярко выраженной окраской. Старший по чину подошёл к ней со словами:
– Опять, Татьяна Владимировна, встретились…
– Опять.
Она назвала его по имени-отчеству.
Наш герой услышал дрожащий, но такой приятный её голос. Слёз слышно не было. Она прошла мимо понятого к открытой двери балкона и осталась стоять там. Даже со спины было видно, как тяжело на сердце у человека. Пьяница с пола подала реплику:
– Я тут ни при чём…
Собутыльников её вывели из квартиры и посадили в машину.
– Вы можете идти. Большое спасибо за проявленную сознательность. Вам придёт повестка. Постарайтесь прийти в указанное в ней время и место, – тихо, как на похоронах, проговорил понятому старший по чину.
– Постараюсь.
Понятой не вышел, а выскочил из квартиры.
Осадок от происшествия был гадок. У себя в квартире он стремительно смолол кофе, и его аромат оправдал надежды и перебил запах, который он принёс собой. Снял с себя одежду и забросил в корзину для белья. Кофе пил медленно, небольшими глотками. Кофе на этот раз вкусен, как никогда. Что значит контраст! Даже плетеные кресла из Малайзии перестали раздражать его. За них цеплялись одежда и кухонные полотенца. Как хорошо дома! Как уютно! Как можно так опустить свою жизнь, до уровня помойки?! Чтобы не думать о квартире сверху, мужчина решил сходить за сдобой в ларёчек. В жару такую хочется потолочь ягод с сахаром, развести водой, будет морс. Да с булочкой его!
 
Уже знакомые руки продавца протянули булочки с заварным кремом. Он поздоровался с ними и вложил в них деньги. Ветер закинул ему на плечо занавес, что висел на двери ларёчка. Свёрнутое в калачик тело собачки зашевелилось. Уши повернулись в его сторону. Блеснули глазки.
– Полегче ему стало, гляжу.
– Это он на вас среагировал. Он всегда вам вслед смотрит.
– Скажете тоже… – недоумевал мужчина.
– Нет! Правда, правда!
Мужчине хотелось развеять плохое настроение, и он присел на корточки у раскрытой двери. Ларечек стоял на колёсах, потому собачка оказалась на уровне его глаз.
– А вот мы проверим.
И зря сделал. Собачья тоска сродни человеческой, и обида на всех во все глаза смотрела на него. Не отрываясь и не моргая.
«Я не такой», – захотелось сказать человеку.
Вместо этого он отвёл взгляд в сторону двора. Стало стыдно за чью-то оплошность. Уши собачки старались спрятаться в собственном теле.
– До свидания. – Мужчина встал и пошёл домой.
У своего подъезда, прежде чем зайти в него, обернулся. Собачка подняла уши и смотрела ему вслед.
– Ишь ты… – Толкнул дверь и столкнулся со старшим по чину, тот суетливо открывал двери перед уже знакомой женщиной. Мелькнуло ухоженное красивое лицо. Тёмные волосы в короткой стрижке делали его моложавым, но виски посетила седина, которая теперь никогда не расстанется с такой красивой головкой. От них пахнуло запахом неблагополучной квартиры. Когда несвежую, наполненную пепельницу несут, чтобы выбросить окурки и помыть, запах содержимого обязательно коснётся всех. Так и люди, пробыв в такой вот «пепельнице», насквозь пропитываются никотином. Мужчина проводил взглядом женщину и полицейского. В подъезде продолжил разглядывать женщину через подъездное окно, пока не подъехало такси. В такси женщина села вместе с дознавателем, чинно выпрямив спину, положила сумочку на колени. Мужчина постоял с ключом у своей двери, повернулся и поднялся этажом выше. Двери злосчастной квартиры опечатывали люди в форме.
– Закончили? – спросил он, лишь потому, что надо было что-то сказать.
– Только начинается! – пошутили в ответ.
Всё-таки как приятно смотреть на белые рубашки. Красивая летняя форма у нынешней милиции.
– Спасибо за помощь.
– Конечно… – Он посторонился.
Дома мужчину ждал сюрприз. Позвонила жена с предложением забрать мебель из квартиры, потому как она не собирается строить своё будущее на останках прошлого. Как красиво сказала!
– Мне мебель не нужна. Купил всё новое.
– Ну надо же, как ты быстро! – озлилась женщина. Она рассчитывала проявить свою якобы доброту и душевность, а получила холодный отказ. – Ну да, ты же у нас самостоятельный и не бедный.
– Согласен. Тебе ли не знать.
– Извини, что побеспокоила.
– Можешь беспокоить ещё.
– Не подумаю. Не дождёшься.
Мужчина пожал плечами и положил трубку, чтобы через минуту опять её снять.
– Насчёт дочери помнишь?
– Помню. – Короткие гудки в трубке.
Мужчина нашёл в себе силы улыбнуться воспоминаниям. Как-то ехали они в машине друга за город на отдых. В ушах жены были серьги. Крупный гранёный камушек висел на золотой цепочке, касаясь её плеч. День был солнечным. Серьги раскачивались из стороны в сторону. Невероятное количество солнечных зайчиков забрызгало кожаную обивку кабины, так солнышко искрилось в её серёжках. Точно так же болтала и сыпала всякими глупостями жена, разговаривая с его другом. Любила она искриться да блестеть и делала это самозабвенно. Милая трещотка. На что он только улыбался, видя в ней маленькую девочку, вечно капризную, с надутыми губками. Тогда же он и сравнил её с этими серёжками.
Шло время. Жена вдевала в уши более дорогие и массивные серьги. Речь её становилась более громкой и требовательной. Потому так радовала тишина офиса, куда он пришёл однажды в нерабочее время, по возращении из очередной командировки. Думал, разберёт корреспонденцию и поедет домой. Только расстегнул молнию на папке, раздался звук упавшей чашки в соседней комнате для менеджеров. Чашка упала и разбилась. Было очевидно: там кто-то был.