Остроги. Трилогия (СИ)
– В принципе да. Только вот Излучатель разобран, некоторые блоки нуждаются в замене, а где их найти… И все же день победы над слизнями не за горами, друзья мои!
Грех не выпить за это.
А потом еще. И еще…
После очередного тоста Ашот взялся за рассохшуюся гитару, обнаруженную на антресолях, подняв пыль при этом и разогнав стонами-ариями половину застолья – женскую его часть. Мужчин же, ожидающих очередной порции пойла, бренчаньем и мерзостными завываниями было не пронять.
– Ну-с, господа и панове, повторим и вздрогнем за многие лета нашего дорогого… А вот и он, легок на помине. – Отставив гитару, толстяк плеснул по чуть-чуть в стаканы.
На пороге комнаты образовался Митрич. Для того чтобы устойчиво возникнуть в поле зрения коллег, он ухватился за косяк – оформление отчета в компании командира огнеметчиков давало о себе знать.
– О. Все бабуины здесь. Даже ученый наш. Ну и отлично.
– Так ведь, старый, твой день рождения отмечаем. – Ашот занюхал самогон рукавом. – Праздник, ёлы, какой, а ты где-то ходишь.
– Но у меня же… – начал было Митрич, но его перебил Гурбан, предложив выпить за «нашего летуна, наши крылья, опору и надежду на победу в нелегкой битве с паразитами всех мастей».
Услыхав такие речи, Митрич расплылся в стариковской улыбке, тайком смахнул слезу – типа, да что вы, прямо-таки опора! Дернув подряд два стакана, он уплыл в алкогольную нирвану. Его усадили – уложили? – в кресло, стараясь не особо кантовать.
С кухни, прикладываясь по очереди к бутылке, явились девушки. Они обнаружили за мойкой ялтинское вино. После воссоединения сильной половины с прекрасной, празднование превратилось в непринужденную беседу с распитием – самый отдых после тяжких испытаний на поле брани.
И потому звонок в дверь прозвучал как-то особенно резко. И тревожно.
Данила сразу вспомнил о рябом посланце Тихонова, который имел привычку являться крайне не вовремя. Опять захотелось пистолет, и чтобы пули разрывные.
Требовательно дзынькнул звонок. И вновь. Кто-то настойчиво хотел помешать корпоративу диверсантов.
Все как по команде поставили стаканы на стол и теперь молча переглядывались. Тыча пальцем и шевеля губами, Ашот пытался сосчитать народ. Фаза, которому хватило удивительно мало для его комплекции, чтобы упиться в хлам, не сумел встать из-за стола.
Махнув ему рукой – мол, сиди уже, – Маркус пошел открывать. Вернулся он в сопровождении вооруженных бойцов СБО – по нашивкам на форме любой определил бы, что они из личной охраны советника Шамардина. Эсбэошников было двое. Крепко сбитые мужчины лет тридцати знали, судя по манере держаться, почем фунт пороха и что делать, если на тебя прет разъяренный зомбак. Таких мужиков на слабо́ не возьмешь, тем более что они при стволах, а «варяги» нет.
– Советник Шамардин вызывает к себе группу «Варяг». – Тот, который повыше (голова чисто выбрита, на лице щетина), камнем застыл, шевелились только губы. Второй пристроился чуть сзади и правее, чтобы, выхватив пистолет, не зацепить коллегу. – Советник также надеется, что многоуважаемый ученый Павел Сташев примет его приглашение. Машины ждут внизу.
Шамардин? Тот самый?.. Данила потянулся за ножом на столе, обычным столовым ножом с закругленным кончиком. От алкоголя мысли в голове путались. Шамардин прислал за «варягами» своих людей – это более чем странно. Зачем ему?.. Хотел бы избавиться от диверсантов – велел бы бойцам открыть огонь прямо с порога.
– Это арест? На моих нарах свежее белье? Если нет, я отказываюсь идти в тюрьму. – Ашот подхватил гитару, ударил по струнам и завыл с надрывом: – Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!..
Ксю прыснула в кулак. Даже Гурбан с Маркусом не удержались от смеха, что уж говорить о Дане с Маришей. Только Павел Сташев и Фаза остались предельно серьезными. Первый – потому что он солидный ученый, ему нельзя. А второй все никак не мог выбраться из-за стола – до смеху ли? Именинник Митрич мирно посапывал в кресле, свернувшись калачиком.
– Думаю, старика будить не стоит? – Накинув на плечи камуфляжную куртку с погонами, Гурбан первым двинул к выходу из квартиры.
– Как скажете, майор, – кивнул лысый, заметив на погоне Гурбана одну, зато большую звезду.
Все бойцы группы «Варяг» получили звания ВС острога Москва. Дан, к примеру, лейтенант. Мариша и Ашот – младшие лейтенанты. Но им на эти звания наплевать и растереть. В группе и так своя иерархия.
Павел Сташев помог Фазе подняться. «Варяги» один за другим следовали за командиром. Ашот спрятал под куртку бутылку самогона и сунул в карман непочатую банку консервов – мол, на киче плохо кормят и наливать не спешат, так хоть на первое время…
В подъезде, на лестничных пролетах, разместились бойцы с укороченными автоматами в руках. Лица вояк скрывали приветливые черные маски с прорезями для глаз.
Улица встретила «варягов» настороженной тишиной. Данилу усадили в один джип с Маришей.
– Прошу вас! – Эсбэошники вели себя подчеркнуто вежливо – мол, вы, господа, не пленники, вас просто велели доставить.
Похоже, им дали указание чуть ли не кланяться задержанным. Иначе Ашот еще в квартире не досчитался бы зубов.
Джипов было с десяток, не меньше. Хорошие джипы, ухоженные. С полгода назад точно по таким же Дан стрелял, когда везли Излучатель отца на Лобное место… У него появилась неприятная мыслишка, что это Маркус подставил «варягов» – по его инициативе все они собрались в одном месте, где их взяли, как малышей, и теперь везут к тому советнику, который отдал приказ скинуть бомбы на зараженный поселок. Неужели Маркус заодно с Шамардиным? Маркус – предатель?..
Джип остановился, дверцы распахнулись.
– Прошу!
Вопреки ожиданиям, «варягов» привезли не в Кремль, а непосредственно к Шамардину, в его квартиру. Это укрепило уверенность Дана в том, что дело нечисто – именно поэтому советник, должностное лицо высокого ранга, принимает спецов-диверсантов в неофициальной обстановке.
Встречал «варягов» сам хозяин, одетый в длинный, до пят, махровый халат, который не скрывал, но подчеркивал внушительное брюхо – не голодал советник, ой не голодал. Судя по раскрасневшемуся лицу, он только-только вылез из ванны. Во рту у советника дымилась толстая коричневая сигара.
– Кубинская. Люблю, знаете ли, – пояснил он, заметив интерес Дана.
А ведь до острова Свободы нынче, все равно что до альфы Центавра на карачках.
– Извините за беспокойство, господа. – Мокрые седые кудри Шамардина стягивала сеточка. – Жаль, что пришлось помешать вашему застолью, зато я приглашаю вас к себе в гости.
Советник развел руки, словно предлагая оценить обстановку квартиры, мягко говоря, очень не скромную. Ковры ручной выделки на полу, картины – наверняка подлинники – на стенах, высокие потолки с лепниной, деревянные шкафы бог знает какого века… В общем, хорошо устроился слуга народа, нам так не жить.
Мариша аж рот раскрыла. А ей, дочери советника Петрушевича, не привыкать к роскоши. Ксю только покачала головой в немом восхищении. Мужчины, наоборот, сделали вид, что ничего особенного, видали круче.
– Рад, что вам понравилось. – Шамардин выпустил изо рта два дымных кольца.
И тут Ашот не удержался:
– Господин советник, вы нас пригласили, чтобы похвастаться, да? Спасскую башню что, закрыли на ремонт?
– Ну почему же? Просто мне очень не хотелось, чтоб о нашей беседе узнали в Совете. Прошу за мной! – Шамардин проводил «варягов» в комнату, где, кроме десятка кожаных кресел, расставленных вдоль стен, мебели больше не было. – Присаживайтесь.
Дождавшись, пока «варяги» рассядутся, Шамардин сразу же приступил к делу:
– У меня есть агент, приближенный к Совету Ленинградской коммуны, и этот агент сообщил мне, что в Верховном совете Москвы есть предатель.
Он сделал паузу, рассчитывая на эффект, который обязано было произвести это сообщение. Но «варяги» сидели с невозмутимыми лицами. Фаза даже закрыл глаза и начал тихонечко посапывать.