Арбин (СИ)

Я не могла произнести ни слова от кома, застрявшего в горле и сдавившего все дыхательные пути. Глотая воздух распахнутыми губами, я почувствовала прикосновение грубых рук к своей коже, а на глазах стояла пелена, через которую я ничего не видела. Меня куда-то вели, я с болью спотыкалась, падала и вновь поднималась, пока не оказалась в ванной. Меня кинули плашмя на плитку.
- У тебя тридцать минут, чтобы помыться. И пакли свои тоже в порядок приведи!
- Даже не подумаю, - выкрикнула я, обхватывая свои колени.
Марат резко повернулся:
- Не сделаешь этого сама, я тебя буду пемзой отмывать! Чтоб я еще возился с тобой… - пробормотал он с неохотой в голосе.
Послышался хлопок двери, и я, наконец, вздохнула полной грудью. Сильно зажмурившись, я пыталась остановить поток слез и начинающиеся рыдания, однако плечи продолжали сотрясаться от того ужаса, который предвещали мне чужие янтарные глаза.
Вот так закончился мой день рождения. Именно так. И Людка эта оказалась полной негодяйкой! Почему я не послушала Машу?!
Вскоре на гнетущих ногах я зашла в душевую кабину и плотно закрыла ее за собой. Открытая дверь ванной не приносила удовольствия, и я была рада, что стекла в кабинке оказались матовые. Прямо в кабине я сняла остатки белья и включила горячую воду, получая незыблемое наслаждение от прикосновения теплых струй к своей коже.
Сомнений в том, что он действительно придет сюда с пемзой, не было, и оттого вся моя спесь и желание бороться куда-то пропали. На время. Мне нужно было привести себя в порядок перед встречей с дядей, ведь я была уверена, что он вытащит меня отсюда.
Я пыталась драться, угрожать, бороться, думала о побеге, но все это привело лишь к тому, что я вновь оказывалась на полу у чьих-то ног. Этим людям не писан никакой закон, а все мои попытки пресекались мужской силой, противостоять которой я не могла!
Я приложила теплые влажные ладони к лицу и с удовольствием умыла соленую кожу. Взяла какой-то тюбик и, не глядя, вылила немного себе на голову, пеня жидкость по длинным рыжим волосам. Жизнь постепенно теряла смысл, хотя я всеми силами противостояла этому. Внутри где-то теплилась надежда, что дядя успеет до завтра выполнить все его условия и вернуть тех, кого забрал у Арбина. И я не сдавалась. Не думала о том, что угроза похитителя может возыметь какой-то эффект, кроме моего страха.
- Арбин, – услышала я зовущий голос Марата снаружи, - куда ее потом вести? Она после ванной окочурится в подвале, понимаете же.
Я замерла, прислушиваясь. Как жаль, что я не могла выключить воду, иначе привлекла бы к себе их внимание. Я видела только тени, которые стояли у выхода из ванной.
- Ты прав. Отведи ее в комнату, которая без окон. Возьми еще кого-то, чтобы сторожить всю ночь. Глаз не смыкать!
Его приказы звучали столь громко, что наводили на меня неподдельный ужас.
- На утро в подвал.
Я прикрыла глаза и устало прислонилась к стенке кабины, пытаясь удержаться на ногах. Нет, это не могло являться правдой. Я не предвидела такого исхода в своей жизни, этого просто не должно было случиться со мной. Не так ли думает каждый, когда беда приключается с ним? На что рассчитывают люди, оказавшиеся в западне?
В конце концов, как я могла отдать всю оставшуюся надежду своему дяде?..
  
Глава 4
 
Шел третий, четвертый или пятый день моего пребывания здесь. Я сама себе уже призналась в том, что точно сбилась со счета. Я была слишком занята, считая часы и минуты до вечера этого дня. Я верила, что все закончится более чем прекрасно для меня, но уже вечерело, и это не сулило ничего хорошего. Все так же мне приносил еду Марат, а точнее быть, кидал ее мне под ноги и вновь уходил. Молча. Даже не трогал и не задевал своими словами, как это делал надзиратель до него – ужасный тип. Однако это молчание и было хуже всего - хуже оскорблений или даже пощечины. Он просто молчал, и это молчание казалось мне сродни траура.
Все пути были отрезаны, отсюда мне без чьей-либо помощи точно не выбраться, и в эти моменты отчаяния мне казалось, что цифра в моем паспорте ни черта не значила: сейчас я чувствовала себя той девочкой четырнадцати лет, и, кажется, не осознавала всю трагедию случившегося до конца. Какая-то надежда теплилась в моем сознании: ведь не могло все закончиться плохо для человека, который несколькими днями ранее радовался этой жизни, несмотря ни на что? В конце концов, я отмечала свой день рождения, свое восемнадцатилетие, и я была счастлива.
 
Мой папа никогда бы не простил своего брата за то, что мне сейчас приходится переживать. Я уверена, что и дядя знал это и думал об этом, несмотря на черствость своей души. Так почему же меня никто не спасает? Лучи солнца уже не пробивались сквозь маленькое окошко, в моей коморке становилось все холоднее и холоднее, что заставляло меня закутываться в одеяло с головой, и вскоре стемнело вовсе.
Мое состояние невозможно было описать даже матом. Страх своими мерзкими щупальцами проникал и подавлял все взбунтовавшееся во мне сопротивление. Страх меня парализовал, хотя я его ненавидела.
Если этот Арбин до сих пор не вернулся ни с какими новостями, то у меня была надежда на то, что ведутся переговоры и все закончится благополучно. Иначе, почему его так долго нет?
О плохом варианте я подумать не успела: мои размышления прервали тихие шаги. Я встрепенулась, а атмосфера вокруг тут же накалилась до невозможности. Привычное звяканье ключей прозвучало рядом, и дверь распахнулась, являя мне хмурого Марата. По его взгляду невозможно было ничего прочесть, как бы я ни пыталась, однако дышать все равно стало сложнее. Каждый глоток воздуха давался мне с трудом.
- Замерзла? – услышала я грубый бас, который никак не вязался с его спокойным видом.
Может, он уже просто привык? Вот так разговаривать со всеми узниками Арбина…
- Да, - тихо призналась я, пока он не начал приближаться, - вас прислали за мной? – с содроганием спросила я, пытаясь сделать тон голоса как можно отважнее.
Марат почему-то поморщился, а затем глубоко вздохнул. Видимо, все то время, что я здесь, он работает без выходных и без сна.
- Арбина еще нет, - коротко.
Я с удивлением повернулась в сторону окошка – еще чуть-чуть и наступит ночь. А ведь обещали, что это мой последний день здесь. Сколько еще можно мучить меня ожиданием?
- Это хороший знак? – выдохнула я, переводя взгляд на моего охранника.
- Честно говоря, нет, - раздалось его уверенное «нет», и я вся похолодела, - возможно, твой дядя не выполнил условия и Арбин с ищейками в городе. Или Виктор убил всех ребят, и Арбин возвращается сюда.
Я встала с пола и двинулась к мужчине, который решил поведать мне немного информации. Марат тут же прищурился, следя за моими движениями, и даже сделал шаг назад.
- Помоги мне сбежать, прошу… - выпалила я, пользуясь возможностью, - пожалуйста!
Он поджал губы и тут же отрезал:
- Я рассказал это тебе не за тем, чтобы ты меня о чем-то просила! Только попробуй сбежать! – грубо ответил Марат, и моя надежда разлетелась в пух и прах, - просто будь готова ко всему.
В ответ на мой шаг к нему Марат тут же покинул подвал и закрыл дверь прямо перед моим носом.
- Ты даже не представляешь, как можешь погубить мою жизнь! – закричала я, с ненавистью вцепляясь в эту железную дверь холодными пальцами, - а ведь у тебя есть дети, сволочь! Или будут дети, неужели у тебя нет совести, урод?!
Я судорожно вздохнула и зажмурилась, упираясь взглядом в штаны, выделенные мне здесь.
 
- Дядя не выполнил условий? Не выполнил, да?
Я замолчала и на подкашивающихся ногах двинулась к своему ночлегу. Боже, пусть мои родители не видят всего этого бесправия, пусть они не знают об истинной сущности своего родственника. Если дядя не выполнит условий Арбина...
Я прикрыла глаза. Пусть они не наблюдают за мной, потому что даже мне страшно представить, что меня ждет, а что уж говорить о них? Я подняла взгляд к потолку, принявшись шептать слова мольбы. Лишь бы они не видели мою судьбу!