О долгах и их последствиях (СИ)

Уж поверьте присутствовавшему там автору, голос мистера Поттера звучал так убедительно и убеждающе, что даже самые отдаленные участники пресс-конференции закивали в подтверждение сказанному. Ваш покорный слуга едва сдержался от этого действа. Казалось, даже стены вторили Победителю.
— Убедительно рекомендую Вам оставить мою личную жизнь личной и не пытаться заглянуть за завесу конфиденциальности моей семьи. Вам будет достаточно той информации, которую предоставляет первоисточник. Не следует напрягаться и выдумывать подоплеку там, где ее нет. Мы ведь с вами поняли друг друга, мисс Скиттер. — Свечи вспыхнули, и показалось, будто всех пронзило могильным холодом, после чего свет магических светильников выровнялся, и двери снова приоткрылись.
 С третьей попытки слова: «Безусловно, мистер Поттер» все же сорвались с ее губ, после чего уважаемый автор «Пророка» поспешила ретироваться из зала, даже не поблагодарив гостя за интервью. Утром перед самой версткой мы узнали, что она приняла решение отдохнуть от трудовых будней».
— Поттер! Я все еще жду тебя! — В этот момент Гарри как-то особенно осознал, что ему лучше не просто поспешить, а аппарировать. Что он и сделал.
Драко, его бесподобный Драко лежал на кровати, растрепанный, хмурый, нестерпимо сексуальный, и пролистывал палочкой страницы.
— Гарри, любимый, ты помнишь, что было в прошлое Рождество, когда мы наконец остались наедине?
— Ты имеешь в виду то, как мы четыре дня не выходили из покоев Снейпа, дорвавшись друг до друга?
— Да, ты помнишь, чем мы именно там занимались? — Драко не прекращал придирчиво изучать газету, лишь иногда бросая короткие взгляды на Поттера. Тот углубился в воспоминания и даже немного покраснел от особенно жарких моментов.
— Помню, дорогой. И что ты предлагаешь? Закрыться на Гриммо до самого Нового года?
— Нет, я просто убеждаюсь, что ты хорошо понимаешь, что именно тебе грозит в течение месяца, если я еще раз буду вынужден так долго дожидаться своего утреннего поцелуя, особенно, если для него будет такой непревзойденный повод!
— Ты меня решил запугать четырехдневным секс-марафоном. Ты уверен, что это наказание?
— Ну, если ты действительно напряжешь память, то убедишься, что секса у нас не было… — Как бы между прочим проронил Малфой, и до Гарри только сейчас дошло, что действительно — как только они вернулись с Косой Аллеи, выбрав и отправив подарки родителям Драко, они заперлись у Снейпа и…
И оба замерли, не зная, что делать. Потому что одно дело — когда так ситуация сложилась, или момент располагает.
— Так… Чем займемся? — Гарри замялся, не зная, как подступиться к блистательному слизеринцу. Будто не он до дрожи в пальцах признавался брюнету в любви. Будто не он стекал по стенке от самого невинного прикосновения.
— Ты как хочешь. А я в душ. День был жутко длинным.
Когда за дверью ванной полилась вода, Гарри, злой и раздосадованный, уселся на кровать. А потом подумал: «Была — не была. В конце концов, он мой муж…» Представив, как именно Драко выглядит под медленно стекающей по его спине пеной, он в мгновение разделся и зашел вслед за ним. А услышав облегченный вздох и бормотание чего-то вроде: «я уж думал, ты так и будешь тупить», одним движением оказался под согревающими струями воды. В первый раз они кончили, едва осмелились прикоснуться друг к другу. Уж очень долго они этого ждали. Для второго им понадобилось чуть больше времени, но не намного. За эти четыре дня они изучили тела друг друга так тщательно, будто от этого зависела их жизнь. В итоге у них не осталось ни одного, даже самого маленького и незаметного непоцелованного, невылизанного, не открывшегося им кусочка. И тем не менее…
И тем не менее, до секса у них ни разу не дошло. Тут Гарри, наконец, понял, чем именно ему грозит такая вольность, как пойти завтракать с родителями без супруга. Малфой будет дразнить, соблазнять и изводить своего мужа до боли и изнеможения, специально подогревая атмосферу и сводя его с ума, но так и не позволит зайти дальше, чем в те первые дни их замужества.
— Я понял тебя. Я учту и исправлюсь. — Тон Гарри был полушутливым, но оба знали, насколько он серьезен. Драко за год их брака не раз доказал, что умеет держать слово. Без «но» и «если», сказано — сделано.
Впервые, когда Гарри узнал об этой черте характера своего мужа, они серьезно поссорились. И это, на удивление Поттера, были не истеричные выкрики с взаимными посылами, как они любили решать свои проблемы в Хоге. Драко был с ним подчеркнуто вежлив, вел себя культурно и как подобает верному супругу, но, как Гарри ни пытался, ни капельки тепла и нежности из мужа выдавить не смог. Когда же эта подчеркнутая вежливость и культурность распространилась на спальню, Поттер не выдержал. И нет, Драко не отказал ему разделить постель. Он собственно так и сформулировал: «Дорогой супруг, желаешь ли ты разделить со мной постель и в какой позе?» И на злой ответ Поттера, покорно принял стойку. Это было последней каплей. Гарри вылетел из их спальни и впервые со времен замужества ночевал на Гриммо.
А причиной всему этому стал один лишь единственный разговор: «Если ты хотя бы не предпримешь попытки подтянуть свои знания не только в областях, которые тебе нужны для работы аврором, но и в плане политики, культуры и истории, мы очень сильно поссоримся. Я вообще был в шоке, когда ты проявил свои знания о Покровительстве. В тот момент я впервые подумал, что ты не так безнадежен, как о тебе думают почти все слизеринцы. Но ты хватаешь крупицы, чтобы закрыть прорехи в образовании. А оно должно быть системным. Ты же блуждаешь в темноте со свечкой, даже не пытаясь выйти на свет. И дело не только в том, что мне иногда стыдно за тебя — все общество понимает, что тебя некому было научить элементарным вещам. Дело в том, что ты думаешь, что это нормально. А я хочу гордиться своим мужем. Поэтому, Поттер, это минимальный перечень того, что тебе нужно изучить».
Монолог этот прозвучал почти сразу после сдачи экзаменов. И Гарри даже подумал, что Малфой шутит. Возможно, потому он и не воспринял это всерьез. Драко и на протяжении семестра постоянно подкладывал Гарри книги, пергаменты с подобной информацией, обсуждал с ним статьи из Пророка и Придиры, пытаясь объяснить тонкости, которые подчеркивало каждое из изданий. Учил его делать неочевидные выводы из простых вещей. Гарри не все это легко воспринимал, но тянулся за слизеринцем, отчасти, потому что некоторые вопросы были действительно интересными, отчасти, потому что то, как светились глаза у довольного Малфоя, давно стало наркотиком для Гарри. И ему хотелось радовать его постоянно.
Но Малфой не шутил. Когда Гермиона услышала жалобы Гарри, она всерьез встала на сторону Драко. Этого он никак понять не мог. А Грейнджер не стесняясь попросила у его мужа дубликат списка, который получил Гарри, и слизеринец, проникнувшийся ее интересом, даже дополнил его некоторыми особенно нужными, по его мнению, сведениями для Гермионы. И когда спустя несколько недель после того памятного разговора, во время планирования церемонии — свадьбе все же быть — Гарри задал один из тех вопросов, Драко спросил, видел ли Гарри отметку в списке, что лучше читать книги и статьи в порядке, предложенном Драко, чтобы информация усваивалась легче и не путалась. Не нужно было быть Трелони, чтобы понять, что Гарри даже не пытался начать его осваивать. «Если ты хотя бы не предпримешь попытки…» С того дня Драко стал предельно вежлив и корректен. Люциус отмалчивался, на третий день вежливого бойкота предложив Поттеру бокал Огневиски. Он никак не комментировал. Они собственно так и просидели в тишине около часа. Но тишина оказалась уютной и умиротворяющей. Нарцисса посоветовала попробовать понять, что именно вызвало разлад в семье. На пятый день Гарри психанул и аппарировал на Гриммо. Доступ туда имели только Орденцы, потому Поттер был уверен, что ему никто не помешает. И после суточного запоя хозяина и его ругательств на упрямого змееныша, Кричер так ненавязчиво спрятал спиртное и запер его в библиотеке с подготовленным списком литературы. Особняк был полностью на стороне домовика, потому Гарри пришлось смириться — уж очень не хотелось разнести родовое гнездо Сириуса по досочкам и камешкам.