Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Устал? – спросил я, чувствуя, как снова накатывает злость.
Макс не ответил. Только отвернулся.
Я подхватил его на руки и всё-таки затолкал в машину – только не на водительское сидение, а на заднее, а сам сел за руль.
- Ты что творишь? – попытался он возразить, но я не слушал и только когда уже завёл мотор, ответил на его истерический вопрос: - Куда?
- В больницу.
Макс затих, и минут пять мы ехали молча, и только когда остановились на каком-то перекрёстке, он потянулся вперёд, опустил руку мне на плечо. Рука его была слабой, совсем не такой, как обычно, будто у него внутри села батарейка.
- Вить, не надо, я отлежусь.
Я не ответил. Ярость почти хлестала через край. Бросил на него один единственный взгляд, и он заткнулся.
Потом была та часть, которую я обычно переживаю в бессознательном состоянии – регистратура, врачи, насмешливые взгляды. Я сжимал его плечи, заставляя игнорировать подколы, и уже жалел, что привёз его к этим людям.
Я оставил его в палате, когда он уснул. Хотел посидеть до утра, но вышел врач и сказал, что утром его уже выпишут. А я не хотел общаться со здоровым и злым Максимом. Мне было страшно.
И я уехал, оставив его там.
Не знаю, когда его выписали – утром или всё-таки позже, но на следующий вечер мне пришла смска с незнакомого номера, от которой я едва не сошёл с ума. Всего два слова, которые мог писать только один человек:
«Вить, спасибо».
Я забил номер в телефонную книгу, а вот ответил не сразу. Думал над ответом всю ночь и всё утро, наворачивая по треку круги. А потом в раздевалке взял в руки телефон и написал:
«Макс, я тебя вызову. Пожалуйста, не отказывайся. Мне просто необходимо тебя увидеть».
***
Я позвонил Альберту вечером, назвав на сей раз собственное имя. Он сказал, что шансов у меня немного, и повторил то, что я и так знал – Максим не хотел работать с Red Bulls. И всё же он согласился спросить у него самого, и этого мне пока было достаточно.
Он перезвонил следующим вечером и сказал, что у Макса свободен конец недели. Я вздохнул с облегчением и назначил на пятницу. В этом, наверное, и была моя ошибка, потому что пятницы мои просто оккупировал Яр.
Макс пришёл в восемь по моему настоящему адресу. Я открыл дверь и замер, глупо улыбаясь.
Макс улыбкой не ответил. Он снова выглядел вымотанным, и против воли в голову мне закралась мысль, что я у него в этот день не первый. Мысль идиотская до невозможности, потому что как он сказал потом, и как уже говорил мне Яр, эскорт его уровня редко делал более одного выезда в неделю.
Я отступил в сторону, позволяя Максу войти. Он высокомерно, но не без любопытства, оглядел мои хоромы.
- Я думал, это какая-то штабная квартира, - признался он, бросив на меня короткий взгляд.
- Это моя. Дело с автосервисом выгорело.
Макс коротко кивнул, и я почувствовал, как он зажался, когда его посетили воспоминания о прошлом.
- Пальто? – я протянул руку к его чёрному полупальто. На улице уже становилось прохладно, и дыхание октября чувствовалось всё отчётливее.
Макс благодарно кивнул и, скинув пальто мне в руки, позволил повесить его в шкаф. Мы оказались совсем близко друг от друга и, избавившись от пальто, я не удержался и взял его за плечи.
Макс напрягся, но я его не отпускал. Наклонился, запутался носом в волосах и вдохнул исходивший его запах, всё так же сводивший меня с ума.
- Я думал, ты хотел поговорить, - сказал он тихо и как-то грустно.
- Я хотел. Хочу. Боже, Макс… Я так много от тебя хочу, а времени каждый раз так мало.
Макс изогнул шею и его глаза оказались в десятке сантиметров от моих.
- Разве я в этом виноват?
Я почувствовал, как снова поднимается волна злости, но торопливо запихал её обратно.
- Ты винишь меня? – я постарался говорить спокойно, насколько мог. Старался не показать удивления, просто пытался нащупать какой-то мостик между нами.
- Я давно об этом не думаю.
- Хочешь сказать, я виноват, что ты стал шлюхой?
Макс вздрогнул и, вырвавшись из моих рук, потянулся к пальто.
- Мне лучше уйти.
- Нет, мы поговорим.
Он сжал губы в тонкую бледную линию.
- Хорошо, - ответил он зло, - мы поговорим. И да, это ты виноват, что я стал шлюхой.
- Надо думать, я подсунул тебя в постель к Руслану?
Глаза Макса сверкнули.
- Нет, Витя, - сказал он очень тихо, но всё так же зло, - ты уничтожил всё, что было между мной и Русланом. Ты уничтожил всё, чем была моя жизнь, и ничего не дал мне взамен.
Ответить я не успел, потому что раздался оглушительный звонок в дверь.
Мы оба вздрогнули и посмотрели на дверь. Открывать не хотелось, но звонок повторился, а когда я всё-таки ничего не предпринял, в замке заскреблись ключи.
- Вот и поговорили, - губы Макса скривила злая улыбка.
Замок щёлкнул, и на пороге появился Яр.
- О-па, ты начал без меня?
Глаза Макса расширились, и забыв про пальто он рванулся к двери.
- Мы не поговорили, - произнёс я с напором и поймал его запястье, промелькнувшее совсем рядом с моим лицом.
Макс развернулся ко мне. Он всё ещё стоял у выхода и смотрел затравленно, как давным-давно, но на меня это уже не действовало.
- Пусти, - попросил он тихо.
- Я оплатил тебя до утра.
Губы Макса снова дрогнули, он хотел, видимо, залепить какое-то оскорбление, но смолчал, обмяк и позволил мне отвести себя в комнату.
Яр за спиной замурлыкал что-то и принялся снимать ботинки, но мне было настолько плевать на него, что я даже не заметил, когда он появился в комнате.
Макс уже взял себя в руки и ,теперь уже всерьёз рванув запястье – так что мои пальцы соскользнули прочь, скрестил руки на груди. Он поглядывал то на меня, то на Яра, но уже без страха – с какой-то особенной злостью, всем своим видом показывая, что ожидает приказаний.
И от этой его позы, от этого взгляда, от этого пренебрежения, когда он, казалось бы, был полностью моим, волна накрыла меня с головой.
Я рванул ремень одной рукой, а другой толкнул его в плечо, заставляя опуститься на колени.
Макс и не думал сопротивляться. Он даже помог мне приспустить джинсы, но когда наши пальцы соприкасались, в них уже не было той трогательной нежности, которая была всегда, даже в последние наши встречи.
- Соси.
Он поймал губами мой член ещё раньше, чем услышал приказ. И принялся сосать – как всегда упоительно сладко, но снова без той тягучей нежности, которую я так любил в нём. Он сосал как шлюха, и за это я ненавидел его ещё сильнее. А ещё он не отрываясь смотрел мне в глаза своими зелёными глазами, полными презрения. Я был уже на краю, – но не на краю экстаза, а на краю какого-то безумия, когда Яр, наконец, прервал контакт наших взглядов. Коснувшись пальцами моей щеки, он заставил меня повернуть голову и поцеловал – тоже без нежности, но протяжно и сочно, так что оторваться не было никаких сил. Я бы кончил от одного только осознания того, что эти два человека одновременно ласкают меня, но губы Макса исчезли, и я почувствовал себя одиноким и пустым, несмотря на то, что моих губ касался Яр.
Я разорвал поцелуй и, посмотрев вниз, увидел, как Макс достаёт твёрдый член Ярослава и принимается облизывать головку – возбуждающе и так пошло, что мне захотелось его ударить.
Его нежные пальцы легли на мой член, но это было настолько не то, что злость стала только сильнее, и, поглощённый попытками затолкать её обратно в глубину своего существа, я больше минуты стоял и просто смотрел, как Максовы губы скользят по члену Ярослава – пока Яр не толкнулся бёдрами в самую глубину этих умелых губ и не кончил. Если бы Макс в этот миг устроил ещё одно небольшое представление, позволил бы мне увидеть белую жидкость на его губах – я бы точно его убил.
Но он не стал -или попросту не смог. Не знаю. Отодвинулся резко, чувствуя приближающийся оргазм, и сперма Ярика закапала на пол.
А Макс зло улыбнулся и, поднявшись с колен, отступил от нас назад.