Огонь Земли (СИ)

Каким же долгим представился Энару единственный отделяющий их от церемонии Связи день разлуки! Но нужно ждать до завтра. До той минуты, когда Верховный Настоятель заключит их брак. До того, как вернувшись из храма, они поднимутся в спальню. И там уже, с полным на то правом, смогут подарить друг другу высшее наслаждение.
А пока нужно пройти до конца церемонию Выбора. Энар подвел Ллоэллина к храмовникам и тут же понял, что рано расслабился. Верховный Настоятель был явно недоволен сделанным им Выбором. Только вот Энар на этот раз не собирается ему уступать. Его счастье не имеет никакого отношения к Храму. Но если будет нужно, он готов за него сражаться. Никто, даже Верховный Настоятель, не вправе запретить ему выбрать того, кого он захочет. И храмовник это понимал, а потому согласился отложить разговор на время после церемонии. Не хотел затевать бессмысленный спор на глазах у всех.
К удивлению Энара, когда все ушли и они остались в зале выбора втроем, Верховный Настоятель не заговорил о несоответствии Ллоэллина роли супруга капитана Хранителей. Лишь спросил, понимает ли он всю возложенную на него ответственность. Вроде бы, все прошло хорошо. Но вот тяжелый взгляд, каким храмовник смотрел на его мальчика, Энара по-настоящему беспокоил.
Интуиция подсказывала ему: быть беде. Но сейчас он ничего для ее предотвращения сделать не мог. Только проводить Ллоэллина до дома и зайти за ним завтра перед церемонией Связи. А там, даст Раа, они с Верховным Настоятелем как-нибудь договорятся.
А если нет… За Ллоэллина Энар будет бороться. И непременно победит!
========== Глава 6 ==========
932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса
Масэра
Счастье… Сколько раз бессонными ночами Ллоэллин гадал, каково это: быть по-настоящему счастливым? Не мимолетно, радуясь проходящему успеху, а безбрежно, всепоглощающе? Так, как, наверное, бывают счастливы растения в первые месяцы времени Земли, когда после продолжительной засухи получают благословенную воду; когда раскрывают свою листву навстречу не жгуче-яростным лучам Рхан, а его мягкой, живительной ласке.
Счастье… В родном поместье Арс-Кандил Ллоэллин нередко наблюдал за Низшими, за молодыми девушками и парнями, которые в начале времени Земли устремлялись на прогулки по окрестным лесам и лугам. Они, в отличие от большинства Высших, никогда не скрывали своих эмоций, и в это время их простые лица так и лучились искренним, незамутненным счастьем. И все было настолько красиво ― эти полуулыбки, этот блеск глаз, ― что Ллоэллин невольно любовался ими, сравнивая с первыми цветами, распускающимися в месяц Сфинкса. Нежными, на первый взгляд невзрачными, но если присмотреться, куда более восхитительными, чем самые яркие цветы времени Воды. При виде этих пар Ллоэллин испытывал светлую грусть: он понимал, что ему самому никогда не оказаться на их месте, но все же радовался, что хоть кому-то бывает так хорошо. И именно наблюдая за Низшими, Ллоэллин научился мечтать. Ведь в его семье, увы, примеров такого счастья не было. Ни сестра, ни братья, ни многочисленные кузины и кузены перед вступлением в брак не сияли заметным каждому встречному счастьем. Да и знали ли они вообще, что такое счастье? Иногда Ллоэллину казалось, что нет. И тогда он начинал испытывать жалость к своим сильным, но лишенным чего-то очень важного родственникам.
Впрочем, не все Высшие были такими. За шесть Сезонов Ллоэллин успел многое повидать. Встречал он и влюбленные пары. Но их было слишком мало. Да и не принято среди Высших демонстрировать свои чувства посторонним.
И вот теперь Ллоэллин сам был счастлив. Так счастлив, что ему даже казалось, что он не выдержит бушующего в груди потока чувств, что его непривыкшее к такому наплыву эмоций сердце просто разорвется, как разбиваются в половодье скалы, оказавшиеся на пути вышедшей из берегов Нэлны. Но эти минуты ― а может, часы ― рядом с Энаром того стоили. Как стоили вообще всего. Ллоэллин даже подумал, сам ужасаясь кощунственности своей мысли, что отказался бы от самого ценного ― от дара целителя, лишь бы только эта греза, этот слишком непохожий на жестокую действительность сон не прекращался.
И пока что сон продолжался.
После разговора с Верховным Настоятелем Энар, взяв его за руку, повел домой через весь подземный лабиринт Масэры. Пока они шли, на них оборачивались, глазели вслед и перешептывались, но впервые в жизни в этом перешептывании Ллоэллин не слышал презрения и насмешек. Впрочем, он ничего сейчас не слышал, кроме слов единственного на всей Арне человека ― Энара. Тот рассказывал о своем поместье и о том, как хорошо они там заживут. И Ллоэллин слушал его, завороженный, и думал о том, что слова любимого звучат лучше всех романтических легенд.
И вот наконец они дошли. Никогда еще путь от храма до дома не казался Ллоэллину таким коротким. Ну почему, почему все хорошее заканчивается так быстро?!
В эту минуту Ллоэллин не думал о том, что на следующий день они с Энаром встретятся снова. Более того, отправятся в храм и выйдут оттуда уже обвенчанными супругами. Лишь о том, что сейчас им придется расстаться. Он настолько привык ждать от жизни только плохое, что не сомневался: даже если случившееся на церемонии Выбора чудо ― не сон, обязательно произойдет что-нибудь, из-за чего им с Энаром не быть вместе. Вопрос только в том, сколько мгновений счастья сумела выкроить для него Энэ.
― Не грустите. Завтра наступит быстро. И я приду за вами ранним утром, ― заметив его настроение, сказал Энар. Ллоэллин молча кивнул ― ему казалось, что если сейчас он произнесет хоть слово, то подступившие слезы вырвутся наружу. И тогда уж точно сказка закончится: доблестный капитан Хранителей увидит, какому ничтожеству он сделал предложение и начнет его презирать. ― Я буду думать о вас этой ночью. А вы?
― И я, ― впервые с тех пор, как они вышли из зала Выбора, Ллоэллин поднял взгляд на Энара. И, как и всякий раз, когда он смотрел в глаза любимому, мир вокруг будто замер, опасаясь нарушить ту хрупкую и прекрасную связь, что незримой нитью соединяла двоих таких разных, но, в то же время, похожих Высших.
Энар сделал шаг вперед, положил руки Ллоэллину на плечи и начал медленно, очень осторожно поглаживать его спину и шею. Ллоэллин запрокинул голову: ему, как и во время церемонии Выбора, казалось очень важным сейчас не разорвать зрительного контакта. Не пропустить ни единого оттенка эмоций, отражающихся во взгляде Энара. А оттенков этих было много. И обещание защиты, и нежность, и что-то гораздо более жаркое, от чего самому Ллоэллину сделалось волнительно-сладко. И под этим взглядом самым естественным было потянуться к Энару за поцелуем. Что Ллоэллин и сделал. Он приподнялся на цыпочки, для равновесия руками упираясь в грудь любимому, и коснулся губами его губ. Робко, немного неловко… совершенно, чудесно. Рот Энара приоткрылся в удивленном вздохе, и капитан Хранителей тут же перехватил инициативу. Но в его поцелуе не было и следа той невинности, почти целомудренности, с какой начал Ллоэллин. Энар целовал его с той же жадностью, с какой вернувшиеся после сражений с Тварями воины набрасываются на воду. Он вылизывал его губы, прикусывал их, настойчиво требуя впустить свой язык в рот, а затем уверенно и нежно исследуя его мягкие глубины.
Сколько этот поцелуй длился? Возможно, мгновение. А может, и целый сек. Ллоэллин совсем не удивился бы, если, открыв глаза, обнаружил, что мир вокруг изменился. Скорее, чего-то такого он ждал. Он чувствовал себя обновленным, кем-то, непохожим на вечного неудачника Ллоэллина Арс-Кандил, и ему показалось странным, что все вокруг оставалось неизменным. Все тот же хорошо знакомый ему коридор лабиринта Масэры с уходящими куда-то в темноту высокими сводами, с облицованными серым камнем стенами, с рядом факелов, менять которые он не раз помогал слугам-Низшим… с мрачно вздымающейся за спиной громадой родового дома.
― Я приду за тобой пораньше, ― охрипшим голосом произнес Энар, все еще не выпуская его из объятий. Ллоэллин тяжело вздохнул и прижался щекой к мощной груди любимого, словно надеясь таким образом перенять хоть малую долю его мужества и сил. Решимости, столь необходимой ему перед предстоящим расставанием и встречей с семьей.