Грань / The Brink (СИ)

— Какой-то вы бледный, — он коснулся широкой ладонью его лба. — Не знобит? Похоже, у вас жар.
От руки мистера Стэнхоупа исходила приятная прохлада. Кевин непроизвольно повел носом и ощутил сладковатый аромат сандалового дерева. По телу пробежала дрожь, но совсем не от простуды. Как бы он хотел оказаться на несколько лет старше, чтобы тот, перед кем он испытывал этот трепет, перестал видеть в нем только ребенка.
— Да, нормально, — он, взбунтовавшись, дернулся в сторону и ударился головой о дверной косяк.
— Боже! Что вы творите?! — воскликнул Чарльз, схватив его за плечо в попытке развернуть к себе пострадавшей стороной.
— Мне не больно, — заверил его Кевин, смаргивая мелкие блики в глазах. — Я вообще за лекарствами пришел и переодеться.
— Так переодевайтесь, пока никого нет, — мистер Стэнхоуп великодушно пропустил его в комнату.
Кевин достал из шкафа спортивный костюм и усмехнулся про себя, подумав, что если бы не девочки, то мужчина давно бы снял свой строгий костюм и разгуливал бы по дому в трениках и майке, или того лучше, вообще с голым торсом. От этих ярких воспоминаний его снова накрыло, оставив на этот раз вполне видимую и ощутимую проблему. Он прикрылся спортивками и ушёл в гостевую с нераспакованными коробками. Переодевшись, он бросил взгляд на свой мольберт в углу, вспомнил мастерскую и лицо Хизер. После этого необходимость в самоудовлетворении отпала сама собой. Стараясь прогнать жуткий образ из воспоминаний, Кевин направился в спальню Чарльза.
Охваченный легким волнением, он остановился у двери. Ему стало интересно, что же мужчина прятал там от него до сих пор.
— Входить не собираетесь? — спросил мистер Стэнхоуп, наблюдая его нерешительность с другого конца коридора.
— А вы? — начал парень, но осекся, осознав насколько нелепо прозвучал бы вопрос, что он собирался задать.
— Я буду у себя в кабинете, — пояснил Чарльз, уловив его мысль. — Нужно закончить кое-какие дела. Я разбужу вас к полудню.
С этими словами он скрылся за дверью.
Кевин ещё немного постоял на пороге комнаты, а затем вошёл внутрь и зажёг свет. К своему разочарованию, он не обнаружил в спальне Стэнхоупа ничего интересного. Решив, что хозяин все это время скрывал от него свою и без того довольно очевидную неаккуратность, Квинси забрался на просторное ложе мужчины. Отсюда на комнату открывался несколько иной вид. Нет, вокруг царил все тот же бардак, вот только теперь взору Кевина была доступна висевшая над дверью картина, та самая со сценой оммажа, которую мистер Стэнхоуп получил в оплату за защиту Квинси в суде. Засыпая, парень думал, значит ли это что-нибудь для мужчины. В этой квартире было столько места, но почему-то он выбрал для неё именно это.
Сон Кевина был беспокойным. Ему снились кошмары. Всё, что он долгое время пытался забыть, всплывало теперь под напором свежих переживаний. Но один хороший сон всё же был у него под утро. Реалистичный и совершенно нереальный одновременно.
В полудреме он чувствовал, как чьи-то большие руки гладят его лицо, убирают со лба мокрые от испарины волосы. Он приоткрыл глаза и сквозь занавесь собственных ресниц разглядел лицо мистера Стенхоупа. Мужчина смотрел на него с такой нежностью, с какой никогда не смотрел в жизни. Да, должно быть, это и правда был просто сон. Как же Кевину не хотелось, чтобы он заканчивался.
Как бы он ни желал обратного, но утро все же наступило, возвращая Квинси в реальность, полную тревоги. Он открыл глаза и бросил кроткий взгляд на написанное им полотно. Оно ли вызвало тот сон? Или может окружающая обстановка? Он перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку. Помимо запаха хозяина на ней остался теперь и его запах тоже. Воображение мгновенно нарисовало их переплетённые тела, он ощутил напряжение внизу живота. В голову пришла безумная мысль — сделать это прямо здесь. «Но что если кто-то войдёт?» Их гостьи не решатся, а вот мистер Стэнхоуп может. Он обещал разбудить его к полудню. Кевин заглянул в телефон. Было почти одиннадцать. «Времени ещё достаточно».
Парень вновь перевернулся и, накрывшись одеялом, приспустил треники. Прислушался. Снаружи все было тихо. Он несмело коснулся себя, чувствуя, как лицо заливается краской. Картина с оммажем мозолила глаза. «Поцелуй». У них ведь даже был поцелуй. Жаль, что он этого не помнил. Закусив губу, Кевин попытался представить. Вдохнул запах, пропитавший комнату. Его дыхание участилось, движения руки стали более уверенными и ритмичными. В его фантазии мужчина настойчиво целовал его и ласкал, опускаясь все ниже. Парень представил его губы, его язык там, где он сам к себе прикасался. Лицо мистера Стэнхоупа, его полуприкрытые глаза, неровное дыхание во время процесса, его движения. Кевин едва сдержал голос. Он кончил себе в руку, но все же немного испачкал одеяло. «Заметит ли он?»
Квинси огляделся по сторонам в поисках салфеток и нашел коробку на столике у кровати. «Выходит, Чарльз тоже занимается подобным. Интересно, кого он представляет, когда делает это?» Парень спрятал скомканные салфетки в карман своей кофты, поправил одежду и вышел в коридор. На его счастье ванная оказалась свободна. Там он избавился от «улик», умылся и почистил зубы.
Направляясь в кухню, он поразился царившей в квартире тишине. С подачи Роук, его подруги даже в незнакомой обстановке обычно вели себя достаточно шумно. В кухне мистер Стэнхоуп в одиночестве пил кофе, изучая что-то в своем телефоне.
— А где все? — поинтересовался Кевин.
— Отец Эмбер забрал их пару часов назад, — ответил мужчина, оторвав взгляд от экрана. — Я не стал вас будить. Мне показалось, вам не очень хорошо спалось на новом месте.
— Да, нормально, — вспомнив, чем занимался несколько минут назад, Кевин смущенно опустил взгляд.
Нервно теребя молнию своей спортивной кофты, он прошел в кухню и сел за стол. Чарльз поднялся, налил в его чашку чай, затем поставил в микроволновку приготовленный ранее и уже немного остывший омлет.
— Эмбер — милая девушка, — осторожно произнес он, расставляя перед Кевином приборы.
Время от времени парень ловил себя на мысли, что одновременно живет в двух совершенно разных мирах. В первом была его учеба, его друзья по колледжу и их непринужденное общение. Второй вращался исключительно вокруг этого угрюмого, но заботливого мужчины. Волей судьбы, вчера эти два мира пересеклись, и их элементы перемешались, оставив в голове парня бардак, почище, чем в спальне Чарльза. Квинси с сожалением осознал, что ему стоило держать свое сокровенное подальше от чужих глаз.
— Мне показалось, Роук вам больше пришлась по душе, — раздраженно ответил он, яростно кроша в омлет свой чуть подгорелый тост.
— Роук? — удивился Чарльз, будто не сразу понял, о ком идет речь.
— Ну, вы так мило беседовали с ней вчера, — пробубнил себе под нос Кевин.
— Я был вежлив с ними обеими лишь потому, что вы учитесь вместе, — сдерживая снисходительную улыбку, сказал мистер Стэнхоуп. — Но ваши слова звучат так, будто вы ревнуете.
— Просто странно видеть, как взрослый мужчина любезничает с молоденькими девушками, — попытался оправдаться парень, мысленно ругая себя за то, что дал волю чувствам.
— Странно, говорите, да? — лицо Чарльза вновь стало задумчивым, и как показалось Кевину, даже немного грустным.
В молчании они закончили свой поздний завтрак, после чего Квинси взялся мыть посуду, а мужчина стал собираться на работу.