Доверься мне

Чушь собачья.
Остаток вечера я прожила в режиме «зомби». Почти не следила за тем, что рассказывал мне папа, и отвечала на его вопросы хоть и максимально бодро, но немногословно. Я приклеила на лицо широкую улыбку, когда мы прощались, и крепко-крепко его обняла. Даже его родной запах опилок и дерева не смог меня утешить.
Путь домой я прошла как оглушенная и ползла как черепаха. А когда начался дождь, на миг застыла и подняла лицо к небу. Мелкие холодные брызги, как иголки, падали на мою кожу, и я позволила им успокаивать меня.
Чтобы дойти до общежития, потребовался час. С размазанной косметикой я не только чувствовала себя как зомби, но и выглядела, наверное, так же. Девушки, встречавшиеся на пути, провожали меня взглядами, однако это проплывало мимо меня, будто в тумане. Я целенаправленно шла в свою комнату, ничего не замечала, никого не слышала.
Каким-то образом мне удалось добраться до своей кровати и упасть лицом в подушку. Сойер о чем-то спросила, однако я не желала ни слушать, ни объяснять причины своего кошмарного состояния. Поэтому натянула на голову одеяло и отвернулась к стене.
До меня постепенно доходили папины слова. И чем глубже я их в себя впускала, тем больше вреда они причиняли. Голова словно потяжелела, наполнившись горем, которое уничтожило меня после разрыва с Нейтом.
Нейт купил наш дом. Для девушки, с которой изменял мне на протяжении нескольких месяцев.
К этому времени мне уже должно было стать все равно, но не стало. Не после совместных шести лет. Не после того, как мне нанесли такую рану. Обнаружить в нашей спальне Нейта, а под ним Ребекку – это самое худшее, что я когда-либо переживала. Боль разодрала меня на части и отняла способность чувствовать хоть каплю доверия. Та боль… Я даже не могла ее описать. Так это было мучительно.
Воспоминания парализовали меня, и я свернулась в клубок. Глаза плотно закрыла, потому что их жгло, а я не собиралась рыдать из-за Нейта. Мои резервы для Натаниэля Даффи полностью израсходованы. Так звучал мой зарок перед переездом в Вудсхилл. Отпустить. Построить новое будущее. И не проливать из-за него больше ни одной слезинки.
Он купил особняк Мэйнарда.
Он просто шел дальше, как будто ничего не случилось.
Он проживал нашу мечту с другой.
Нельзя сказать, что я до сих пор любила Нейта. Любви не осталось уже довольно давно. Я даже сама удивлялась, как быстро испарилось это чувство, после того как выяснилось, какой он человек в действительности. Однако это не значило, что мне все равно не больно от того, что он просто пошел вперед, как будто нас никогда не существовало.
Но я не заплакала.
В какой-то момент мне послышалось, что Сойер с кем-то разговаривает, а сразу после этого раздались приближающиеся шаги.
– Доун?
Повернувшись под одеялом, я выглянула оттуда одним глазом. Элли присела возле моей кровати. Я подвинулась чуть дальше к стенке и приподняла одеяло, чтобы она могла лечь ко мне. Подруга приняла немое приглашение, и чуть позже мы уже вместе лежали в моей норке.
Мы смотрели друг на друга, и я с трудом сглотнула. Серо-зеленые глаза Элли потемнели, когда она увидела, какими пятнами покрылись мои щеки. Тем не менее вопросов она задавать не стала. Элли никогда меня ни к чему не принуждала. Одна из причин, почему я так ее любила.
– Я тебе Reese’s принесла, – сказала она вместо этого.
В качестве эксперимента я приподняла один уголок рта, чтобы выяснить, получится ли. Судя по всему, ничего не вышло – лоб Элли нахмурился еще сильнее.
– Все, видимо, совсем плохо, раз твоя реакция на Reese’s выглядит вот так.
– Нейт купил наш дом, – прошептала я. В горле образовался плотный комок, который мешал громко говорить. – Уверена, скоро он заведет болонку и назовет ее Кексиком.
– Вот же мерзкий урод.
Я кивнула, при этом чуть не ударившись головой о ее лоб.
– Никогда больше не хочу чувствовать себя так, как сейчас. И это всего лишь смягченная версия того, как все было тогда. – Я потерла грудь, будто таким образом могла избавиться от неприятного ощущения.
 
Элли подняла ладонь и погладила меня по руке. В ее взгляде не отражалось жалости, только простое сочувствие. Словно она точно знала, о чем я говорила.
– Может быть, поэтому Нейт тебе и звонил. Чтобы сообщить об этом.
Я презрительно фыркнула, и на лицо Элли попало несколько капелек слюны. Она зажмурилась.
– Прости.
– Без проблем. Для этого я здесь.
Теперь я улыбнулась уже чуть шире. Хоть и все еще слабо.
– Поверить не могу, что он купил наш дом.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала, – тихо произнесла подруга.
Проглотив тот жалкий ком, я откашлялась.
– На самом деле это была всего-навсего глупая мечта. Мы всегда разговаривали и фантазировали о будущем. Я собиралась зарабатывать гроши писательством, пока Нейт продвигался бы по карьерной лестнице на фирме своей мачехи и… Мы думали, куда переедем. В том доме несколько десятилетий жил один человек, Эрнест Мэйнард, чьей смерти дожидались все в округе, чтобы дом наконец выставили на продажу.
– Звучит омерзительно, – заметила Элли, и я энергично кивнула.
– Так и есть. Но в свое оправдание добавлю, что Эрнест выглядел, как двухсотлетний старик.
– Почтенный возраст.
Еще один кивок, и одеяло зашевелилось на моих волосах.
– Возможно, ему было всего сто шестьдесят или около того. Так как все вокруг только и обсуждали этот дом, мы с Нейтом как-то забавы ради отправились туда, а когда попытались заглянуть внутрь, нас поймал Эрнест. И пригрозил, что вызовет полицию.
– О нет!
– На следующий день мы с Нейтом приехали с конфетами, чтобы извиниться. Он пустил нас внутрь и напоил чаем.
Элли ухмыльнулась:
– И вы посмотрели дом изнутри.
– Это была настоящая сказка. Правда, Элли. Самый прекрасный дом, который я когда-либо видела. Как из книжки с картинками, только намного красивее. Настоящая девичья мечта, романтический стиль кантри и… просто идеальный дом. Эрнест рассказал нам, как построил его вместе со своим отцом, и очень расчувствовался. Он отлично знал, как сильно все надеялись, что он скоро отбросит коньки, а… – Мне пришлось прочистить горло, поскольку голос совсем сел. – Нейт заявил ему, чтобы даже не думал умирать, потому что мы еще слишком молоды и не можем участвовать в торгах. Нам тогда исполнилось шестнадцать.
– Вы уже тогда мечтали туда переехать?
Я дернула плечом:
– До того, как познакомились с Эрнестом, это было просто ребячеством. Но потом… все изменилось.
– Что произошло с Эрнестом?
Прерывисто вздохнув, я прикусила ноготь на большом пальце.
– Он умер полгода назад.
– Мне жаль.
– Мне тоже. Живых родственников у него не осталось, поэтому дом перешел в собственность города и теперь, очевидно, продан.
Рот Элли сжался в жесткую линию.
– Нейту.
Я кивнула.
– Ох, милая.
– Просто смотри на все так: этот тупой мудак станет следующим, кто сдохнет в том поганом доме, – прозвучал рядом с нами голос Сойер.
Я откинула одеяло в сторону. Соседка подвинула свой складной стул к моей кровати и в данный момент красила ногти за моим письменным столом.
– Это абсолютно бестактно, Сойер, – упрекнула ее Элли.
– Бестактно, зато правда. Кроме того, мы на твоей стороне, – произнесла Сойер, кивнув мне.
Элли села и переводила непонимающий взгляд с меня на Сойер и обратно.
– Думаю, мы теперь друг другу нравимся, – пояснила я и услышала, как моя соседка по комнате издала такой звук, будто ее тошнит.
– Из-за случая с домом братства? А ей известно, что тебя там заперли? – возмутилась Элли.
 
– Что с тобой сделали?
– Ай, это сейчас к делу не относится. Элли, ты что-то говорила про Reese’s?
У нее на мгновение открылся рот, однако потом она помотала головой и подхватила свою сумку с пола.
– Даже большие. – С довольным выражением лица она вытащила огромную упаковку и вскрыла ее двумя руками.