I need a doctor (СИ)
Не то, чтобы я была настолько неуверенна в нашем плане, однако свернувшееся где-то глубоко внутри беспокойство не позволяло расслабиться ни на секунду.
Все так же под конвоем мы пересекли набитый народом зал, вышли к неприметной двери в конце помещения, возле которой стояло еще двое вооруженных ребят, проводивших нас изучающими взглядами, а после оказались в длинном коридоре, плохо освещенном мигающей одинокой лампой на потолке. Тяжелая металлическая дверь захлопнулась за нашими спинами, отрезая шум множества голосов и истерическое громыхание музыки, мерзкий холодок скользнул по спине, от чего кожа покрылась мурашками, и я невольно выдохнула, ощущая себя героиней захудалого фильма ужасов. Голые бетонные стены и мигающий свет только усугубляли это впечатление, и я попыталась заставить себя сосредоточиться.
Взгляд незаметно скользнул к каменному, непроницаемому лицу Леонарда, идущего рядом, метнулся к Кирку, обманчиво расслабленно спрятавшему руки в карманы, а после устремился к широкой спине незнакомца, идущего впереди. Вышагивая по длинному, холодному коридору, он даже не оглядывался на нас, не ожидая подставы и прекрасно понимая, что его напарники не сводят с нас своих прицелов, которые я чувствовала между лопаток, и чем дальше мы уходили от главного зала бара, тем больше росло внутри меня беспокойство. Дышать было тяжело почти физически, при виде еще одной двери, замаячившей впереди, зубы сжались так крепко, что на скулах заиграли желваки, и я, на мгновение зажмурившись, отпустила ладонь МакКоя. Пальцы мужчины скользнули по нежной коже, нечитаемый взгляд пересекся с моим, однако прежде, чем мы успели сделать хоть что-то, наш провожающий остановился у двери, трижды постучав, а после с какой-то издевательской учтивостью оглянулся на нас, поведя рукой:
— Леди первая.
Под ложечкой засосало, внутри все буквально перевернулось, однако я, не желая демонстрировать этого никому, упрямо вскинула подбородок и качнулась вперед, пройдя мимо улыбающегося незнакомца и решительно толкнув дверь. По глазам ударил яркий теплый свет, легкие наполнились запахом сигарет, алкоголя, пороха и чего-то еще, неуловимо знакомого, от чего задергался нос. Почти родная, изученная за несколько лет до малейшей детали обстановка погрузила меня в водоворот воспоминаний, захлестнувших с головой, а все внимание мгновенно сосредоточилось лишь на одном-единственном человеке, при виде которого с губ все-таки сорвался предательский вздох.
Ник Харпер был для меня когда-то и спасением, и самым худшим кошмаром в одном лице, и я, к сожалению, слишком поздно поняла, что этот человек из себя представляет. Тогда, десять лет назад, когда умерла мама, справиться с собственной беспомощностью, злостью и ненавистью ко всему миру было невозможно, я искала утешения хоть в чем-то, не заботясь о том, что делаю только хуже, и когда один знакомый, толкавший мне наркоту, познакомил меня с главарем банды, я даже не поняла, насколько сильно попала. Лишенный каких-либо моральных принципов, следующий своему собственному своду правил и сосредоточенный на том, как заполучить больше власти, денег и уважения, Харпер не останавливался ни перед чем, с легкостью брался за самые грязные и подлые сделки, если это сулило ему большую выгоду, и я, видя перед собой уверенного и сильного парня, думала, что его покровительство станет для меня выигрышным билетом.
Глупая, бессознательно тратящая деньги богатого высокопоставленного отчима, со смазливым личиком и жаждой адреналина, я была для Ника, как он сам говорил, талисманом на счастье, была вхожа туда, куда не могли попасть другие члены его банды, и умела нравиться людям, которые при заключении сделки с куда большим интересом рассматривали меня, чем слушали самого Харпера. Он таскал меня на свои встречи, он отправлял меня договариваться с клиентами, прекрасно зная, как важно мне его одобрение, и я, пачкаясь в этой грязи с каждым днем все больше и больше, была искренне уверена в том, что мне повезло больше, чем другим девочкам из банды, которых Ник легко и без зазрения совести мог подложить под нужного человека.
Это было для меня всего лишь развлечением, способом отвлечься и не думать о боли, и слишком поздно я начала понимать, что делаю себе медвежью услугу.
Запросы Харпера переставали быть теми подростковыми забавами вроде наркотиков и мелкого хулиганства, они набирали обороты и давно уже вышли за рамки закона, и даже в моем одурманенном травкой и алкоголем мозгу очень скоро вспыхнуло понимание, что из этой западни нужно выбираться, пока не стало совсем хреново. Вмешательство спохватившегося Эндрю, решившего спасти падчерицу, помогло вырваться, почти всех членов банды взяли прямо во время очередной сделки по продаже не оружия, — живого груза, и после суда, на котором мне единственной удалось, благодаря отчиму, отделаться условным сроком, я была уверена, что с Ником мы больше никогда не увидимся.
Но сейчас он вновь стоял здесь, такой же уверенный в себе, исполненный какого-то животного, хищного шарма, проскальзывающего в движениях и взгляде, и я не могла заставить себя сдвинуться с места, как и когда-то. Харпер был красив странной, выбивающейся за общепринятые стандарты красотой, на пороге сорокалетия обзавелся серебристой сединой, поблескивающей в соломенных волосах, и улыбался знакомой, замораживающей кровь улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание.
— Моя маленькая принцесса! — воскликнул мужчина, словно бы искренне радуясь нашей встрече, и широко раскинул руки, приглашая в свои объятия.
Сердце тяжело бухнуло в груди, язык прилип к небу, и я, огромным усилием заставив себя усмехнуться, послушно направилась к нему. Усмешка вышла натянутой и кривоватой, взгляд затравленно скользнул по комнате, подмечая еще пятерых мужчин, до нашего появления, кажется, занятых разговором, а где-то за спиной захлопнулась дверь, от чего я едва заметно вздрогнула, ощущая пробежавший по спине холодок. Старое, когда-то льстившее, а сейчас искренне ненавидимое прозвище гремело в ушах набатом, и каждое движение приходилось тщательно выверять, чтобы не сбиться.
— Рада видеть тебя, Ник, — мне даже удалось заставить голос не дрожать, распахнуть объятия оказалось не так-то просто, и я пискнуть не успела, когда Харпер, преодолев разделяющее нас расстояние в два шага, крепко прижал меня к своей груди. Дыхание сбилось от дурманящего резкого запаха, острые заклепки кожаного крепкого костюма впились в кожу, доставляя боль, но я даже не пошевелилась, когда широкая ладонь легла мне на поясницу, обжигая холодом сквозь тонкую сетку. Ник весь был каким-то чужим, почти ледяным, и я ощутила непреодолимое желание как можно скорее согреться, только вот вместо этого покорно скользнула ладонью по плечу мужчины, вспоминая, как когда-то радовалась подобному проявлению благосклонности.
Глупая домашняя собачонка, не иначе.
— Сколько же времени прошло, лет шесть, кажется, — Харпер отстранился, окинув меня изучающим взглядом, и, кажется, остался доволен. — Выглядишь ты просто прекрасно, принцесса, я рад, что та досадная неприятность с заключением под арест на тебя не повлияла.
— Неприятная история вышла, — со смешком кивнула я, приложив все усилия, чтобы в глазах не промелькнула охватившая меня тревога. О том, кто сдал тогда всю банду полиции, Ник не знал, мое участие в этом громком деле было по просьбе Эндрю старательно засекречено, ведь все понимали, что такой гад, как Харпер, обязательно захочет отомстить предателю. От одной лишь мысли, что сделал бы со мной глава банды, узнай о моем вкладе в дело, внутри все сжималось. — Мне сказали, тебя посадили надолго, приятно видеть, что это оказалось неправдой.
— Скажем так, мои планы шли вразрез с решением суда, поэтому пришлось устранить эту проблему, — в хрипловатом голосе не прозвучало ни малейшего намека, однако я почему-то даже не сомневалась, что мужчина имел ввиду. Под ложечкой вновь неприятно засосало. — Не представишь мне своих спутников, принцесса?
Внимательный, подмечающий каждую деталь взгляд Ника скользнул куда-то мне за спину, и я, старательно заставляя себя играть по установленным правилам, оглянулась через плечо. Кирк с МакКоем, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, маячили возле самого входа, похожие друг на друга одинаковым хмурым выражением лиц, а за их спинами, недвусмысленно удерживая двумя руками тяжелые дробовики, высились уже знакомые охранники Харпера. Как и прежде, они хранили молчание, вели себя подчеркнуто спокойно, словно их тут и вовсе не было, однако обольщаться я не спешила — подобные тактические уловки были мне хорошо знакомы, я прекрасно видела, как ненавязчиво, но уверенно оттеснили меня от друзей, и знала, что в случае, если все пойдет через зад, уложить всех троих ребятам Ника не составит большого труда.