Судьба (СИ)

Да, Рэй достаточно хорошо разбирался в людях. Его можно было обвинить в грандиознейшей тупости по ряду вопросов, но когда дело касалось выбора близких, парень подходил к делу как старый параноидальный дед, давно живущий в этом мире и видящий всех говнюков насквозь. Разумеется, он этого не показывал, но предпочтение проводить долгое время лишь в компании Хэйлы указывало на осторожность под маской дружелюбия.
Именно она заставила посмотреть на гостя с иного ракурса, ракурса жажды выживания.
Всего один момент, один встречный взгляд, но в нём было нечто цепкое, пробежавшее по спине холодком, ощущение что ловят самого Рэя. Не он наблюдает, но за Рэем наблюдали. Не безликий незримый враг, боящийся выйти в открытую и знающий что будет повержен Светом, а дружелюбный и любезный человек, союзник. Молодой страж увидел в нём то, что обычно не замечают другие — внутреннего зверя. Такого же, каким отчасти был он сам. Охотника.
— Я это ценю, — пробудившийся ответил ставшим чуть бесцветным голосом.
— Друзья, которым можешь доверить спину. Вот наверно самое ценное, что только может быть у стража, — ответил Джон. Безобидный повар? Хищник. — Знаешь… Мы, варлоки, любим спорить о многих вопросах, на которые не знаем ответа. Например связь нас нынешних с нашими смертными жизнями…
— Уверен, ты работал вахтёром. Возможно именно это тебя и убило, — Рэй решил попытаться смутить собеседника, чтобы увидеть реакцию.
— Ставлю на библиотекаря, — тем не менее, Джон продолжал выглядеть полностью невозмутимо. — На самом деле, этот вопрос куда сложнее. Мы не помним прошлых жизней как таковых, но у нас есть сформированные личности и, случается, эмоциональные следы последних мгновений. Есть теория, что это иллюзия, которую создаёт призрак в момент первого оживления.
— Я ничего такого не делал! — возмутился Фелис.
— Я не верю в эту теорию, — отмахнулся варлок. — На мой взгляд, мы действительно несём в себе какую-то часть прошлых себя. Но интересно, что без воспоминаний эта “часть” может сработать совсем иначе. К добру или к худу…
— К чему ты клонишь? — спросил Рэй, слегка наклонив голову набок и едва уловимо прищурившись.
Лицо Джона, видевшего эту перемену, не дрогнуло. Но именно это и указывало на фальшивость его эмоций.
— Интересно какой жизнью ты жил, что получил характер, позволяющий пройти через пещеры Улья? — начал варлок. — Но позволь, я дам тебе немного контекста. Ты наверно слышал, что до Коллапса у человечества было множество идеологий, культур, религий… И закономерно это порождало войны. Люди погибали на них ради того, что считали высшей целью. Уверен, немалое их число могло стать стражами. Жертва… Упорство… То что нужно. И ты только подумай! Чудовище, некогда убивавшее невинных с именем того или иного бога на устах, теперь может быть действительно хорошим стражем! Или напротив… Хороший в сущности своей человек, который имел целостное видение мира и строгие принципы, позволившие ему стать потенциальным стражем, теперь идёт по кривой дорожке. Потому что именно свои принципы он и забыл, — Джон тихо усмехнулся. — Это и правда интересно, думать кто и кем мог быть. И какие ещё тайны лежат в нашем подсознании, ожидая своего часа.
Рэй очень выразительно смотрел в ответ. Что? Опять?!
Джон улыбнулся шире, вставая с табурета:
— Просто я варлок и люблю странные теории. Отдыхай, парень. Ты заслужил это. А я пожалуй пойду, займусь своими делами.
Когда Джон вышел из комнаты, Фелис грустно спросил:
— Тебя снова приняли за злодея?..
— Меня снова приняли за злодея…
Рэй долгое время стоял под струями воды, наслаждаясь теплом, символизировавшим победу самой жизни. Он выбрался, всё закончилось. Быть может, настанет тот день, когда по телу вновь заструится спасительный Свет. Ныне далёкий и притягательный, как мимолётный сон, испуганный рассветом, но в тысячи раз более досягаемый. Даже на волоске от гибели хотелось вновь прикоснуться… Хотя бы в последний раз…
Исправно работавшие фильтры позволяли подольше задержаться в душе и расслабиться, окунувшись в свои мысли. Джон хорошо угадал с поощрением. Захотелось его разыскать и попытаться наладить отношения. Может старый варлок и впрямь хороший человек, просто слишком осторожный? Могло ли случиться простое недопонимание? Конечно же могло…
 
Но в первую очередь пробудившемуся хотелось встретиться с Хэйлой. Амадеус рассказал, как она страдала из-за его “гибели” и лично вызвался разыскать девушку, в достаточной мере пришедшую в себя, чтобы вскоре добровольно отправивиться проверять исправность маяков вместе с группой других стражей. Вряд ли та могла предугадать, что именно в эти часы вернётся Рэй, живой и невредимый. Но от того вкус от победы над злым роком будет слаще… Даже у титана непривычно светились глаза. Такая радость за твоё спасение грела не хуже самого тёплого очага.
Страж глубоко вдохнул и выдохнул. Это был тот редкий момент, когда можно воочию убедиться, что под его бронёй находится не щупленькое тельце, а хорошо сложенное и гибкое тело, не лишённое мускулатуры. Острый и изящный облик, такой же сильным и смертоносный, как удар ножом. Лишь глаза говорили об истинной сути молодого защитника человечества. Яркие, зелёные, задорные и светлые… Истинное зеркало души. Всё, что Рэй делал, было лишь для того, чтобы защитить Свет. И собственный и тот, что даровал эту необычную жизнь.
В этот момент охотник как никогда понимал Амадеуса, восхищаясь им и его верой в добро и Свет лишь сильнее. Они стоили того, чтобы в них верить.
Вода поглощала все внешние звуки, надёжно укрывая от внешнего мира и позволяя забыться, расслабиться. Наверно именно поэтому он не почувствовал чужого присутствия ровно до того момента, когда уже явно ощутил кожей спины чужую ладонь в грубой перчатке. И на миг Рэю показалось, что все его худшие опасения подтвердились. Он впал в ступор, охваченный животным ужасом. Но только прикосновение было слишком мягким и за ним не последовало удара, который так удачно сейчас можно было нанести.
— Ты жив, — голос Хэйлы был пропитан таким неподдельным счастьем, что просто невозможно усомниться в её искренности. Рэй почувствовал, как девушка приблизилась к нему и металл нагрудника коснулся спины. — Ты жив… Я… — её речь сбилась.
Какой смысл говорить то, что и без всяких слов очевидно? “Я боялась, что никогда тебя больше не увижу”? Он и так это знает.
— Х-хэйла?.. — ужас сменился неподдельным удивлением, но обернуться к подруге ему не дали. — Я… Я собирался сам к тебе зайти. Тебе вовсе не обязательно было… Может подождёшь меня снаружи?
Охотник попытался сказать это максимально мягко, не выдавая срывающихся ноток. Такие вещи его вряд ли выбьют из колеи, у Рэя было достаточное количество поклонниц и поклонников. Но это же, чёрт возьми, Хэйла! Почему она его не дождалась? Зачем зашла сюда? Где Фелис, в конце концов, который должен был подождать за дверью?
— Я не хотела ждать, — с незнакомой интонацией сказала Хэйла и Рэй услышал характерный звук, который издают клапаны перчаток. Он почувствовал пальцы подруги, бережно скользнувшие в его мокрые волосы. — И я могу тебе помочь. Голову помыть например… Уверена, что ты сильно измотан, — последнее слово было сказано с нежностью и в то же время с таким нажимом, что пробудившийся понял — если он ещё не измотан, то ему сломают ноги.
— Хэйла, прошу тебя, подожди меня снаружи, я сейчас к тебе выйду и расскажу всё, что со мной произошло, — страж всё-равно решил рискнуть.
Какая-то его часть, стоило признать, хотела предложить флакончик шампуня и отдать свои волосы на милость варлока, но другая говорила, что напарница явно не в себе и всё это выглядит весьма сомнительно. В конце концов, она пережила мучительное время ожиданий со слабой надеждой на что-то лучшее. И воспользоваться этим, идя на поводу у своих странных мыслей, было бы подлостью на уровне поступка в Горниле. Хотя степень удовольствия тоже была бы, пожалуй, равнозначной…