Общение по-взрослому (СИ)

Я поражался его умению, вести диалог волнами, говорить что-то отрезвляющее, а потом снова выводить все на возбуждающий лад.
 — Ты меня слушаешь?
 — Да, — почти простонал я в трубку, стараясь сосредоточиться на своих фантазиях, а не на голосе.
 — Да?
 — Да, — подтвердил я чуть громче.
От своих стонов становилось стыдно, но это подстегивало возбуждение во мне. Сделав еще несколько довольно резких движений рукой, я с наслаждением кончил, услышав судорожный вдох в трубке в ответ.
 — До завтра, солнышко, — хрипло проговорил он и отключился.
========== 1.5 ==========
Этот парень явно что-то вынюхивал. Пока Дашка с Андрюхой стояли у автомата со всякими ништяками типа газировки и бутербродов, я залипал на доску объявлений у противоположной от гардероба стены. Точнее залипал я совсем не на неё, а на стоящего на лестнице первокурсника, который явно смотрел на эту парочку. Почему-то у меня не возникало сомнений, что обьектом его интереса был именно Андрюха, а не Дашка. Выходит, что парнишка не случайно вызвался принести нам работы?
Андрюха был натуральный натурал. Как он сам выражался, геи ему были до лампочки, пока не нацеливаются на его же задницу. Так что парнишка останется в пролете. Откуда же тогда у него такой интерес, если Андрюха даже имени его не помнит? Понравился? Были знакомы раньше? Или судьба выкидывает очередную шутку?
 — Андрюх, — позвал я его, подойдя к другу ближе, — не оборачивайся сейчас резко. Но тот первокурсник из столовой пялится на тебя уже минут десять.
 — Чего? — нахмурился он.
 — Тсс… — предупредил я. — Спугнешь же.
 — Может он на Дашку?
Андрюха повернулся, высматривая на лестнице своего преследователя, тот сразу же резко отвернулся и поспешил подняться на второй этаж.
 — Да, на Дашку.
 — А что? — вклинилась девушка. — Мы так часто ходим вместе, что кто-то может подумать, что я встречаюсь с вами обоими.
 — Мы так часто ходим вместе, что кто-то может не понять, кто из нас должен быть рыжим, — хохотнул я.
 — Чего? — нахмурились друзья.
 — Забейте, — махнул я рукой. — Вы ничего не шарите в Гарри Поттере.
Мы шли по длинному коридору к нужной аудитории. Сегодня пар Вересова не было, но мысли то и дело возвращались к его странному взгляду. Теперь дома меня преследовали мысли о моем незнакомце, а в универе о трудоголике-преподавателе.
 — Фурашов первой парой… Это слишком жестоко, — зевнула Дашка.
 — Да еще и в такую погоду.
На улице продолжал лить дождь. До звонка никто не хотел включать свет, поэтому аудитория утопала в сумерках. Ивану Макаровичу было восемьдесят с лишним лет. Этот человек большую часть своей жизни преподавал и выпустил несколько поколений прекрасных специалистов. Лекции у него всегда были интересными, но подавал он материал так плавно, почти напевно, что даже самый бодрый и активный студент засыпал на восемнадцатой минуте. Первое время я боролся, думая, что мне просто нужно лучше высыпаться перед его парами, но к концу первого семестра сдался весь поток. Староста вышел из положения тем, что просто ставил на его стол диктофон, а потом заливал в облачное хранилище запись. Доступ к папке был у всех. Посещали же мы пары Фурашова просто из уважения и ради галочки.
Когда я почти уже уснул, свернувшись калачиком и начиная замерзать, дверь в аудиторию с тихим скрипом открылась, и на пороге показался Вересов во всей красе, чем вызвал заинтересованные взгляды и перешептывание девушек.
Наверное, так он мог бы выглядеть в их мокрых эротических снах. Белоснежная рубашка немного промокла на мускулистых плечах, будто он шёл с парковки без зонта. Ткань быстро прилипла к телу, стала немного просвечивать, очерчивая сильное тело мужчины. Он небрежным жестом убрал мокрую челку с глаз и окинул взглядом аудиторию. Из практикантов я был сегодня один.
 — Иван Макарыч, я у вас Горячева на пятнадцать минут заберу? — гаркнул Вересов, потому что слух у Фурашова уже был не тот.
 — А что он натворил? — доброжелательно поинтересовался старичок.
И тут бы Вересову ответить, что ничего, что я просто его практикант… будущий. Но мужчина облизал губы, усмехнулся, тронув по привычке языком свой верхний клык, а потом повернул голову в мою сторону и только потом ответил.
 
 — Ничего, — сказано это было с таким сарказмом, после которого автоматически перестаёшь верить словам собеседника.
 — Забирай, раз ничего…
Я судорожно пытался вспомнить, где же так накосячил, но я реально не сделал ничего. Может нужно было что-то сделать, а я забыл?
 — Горячев, паспорт с собой? — Я кивнул. — Давай со мной в секретариат.
Я схватил документы и, оставив сумку друзьям, поспешил за Вересовым.
 — А мы?..
 — Оформляться, — ответил он, подгоняя меня ладонью под спину.
 — Вам бы полотенце, — посмотрел я на него, поёжившись, потому что подмёрз в аудитории.
 — Ты посмотри, какие мы заботливые… — протянул он, практически вталкивая меня в кабинет.
Среди кип бумаг и прошитых кирпичей, иначе стопки назвать было сложно, сидел этот самый первокурсник, раскладывая на столе кучу бумажек. Мы тоже когда-то такие заполняли.
 — Мартынов, а Эвелина где? — спросил Вересов, и парень тут же покраснел, засуетился, ответил что-то не очень членораздельное, кашлянул и выдал секретаршу, отправившуюся пить чай, с головой. — Да блин…
Мужчина обогнул заваленный стол и ловкими пальцами стал быстро просматривать каждую стопку на предмет нужных бумажек.
 — Арис, помоги пока Никите отксерить паспорт. Один лист. Разворот с фото и пропиской, — бросил он, не оборачиваясь, а парнишка тут же подорвался.
У огромного агрегата, который мог жевать бумагу и в ту, и в другую сторону, а иногда и в себя, первокурсник протянул мне руку.
 — Никита, — пожал ее я.
Он хихикнул, краснея:
 — Паспорт можно.
Теперь пришла моя очередь смущаться. Я сунул ему в руки документы, и пока он колдовал над этой жуткой машиной, искоса посмотрел на Вересова, изучающего уже какое-то положение, которое он откопал на столе Эвелины.
 — Аристарх, — тихо сказал парнишка, отвлекая.
 — О, приятно познакомиться. А то мы в прошлый раз в столовой так и не вспомнили твоего имени.
Когда в маленькую комнатушку, заваленную бумагами, зашёл еще и декан, в ней стало просто не протолкнуться.
 — Влад? А где Эвелина? — спросил Геннадий Степанович.
 — Чаи гоняет, — коротко бросил Вересов, все еще пытаясь отыскать что-то в этом хаосе.
 — Ничего не меняется. А ты какого хрена на работе. У тебя сегодня пар нет. Мне тебя метлой выгонять отсюда?
 — Ген, — со вздохом обратился мужчина к декану по имени, хоть тот и был на пару десятков лет старше, — вообще ничего не успеваю.
 — Еще бы… Кто тебя просил браться за написание программы для новой экспозиции?
 — А кому я ее отдам? Это моя тема. Чтобы я потом рассказывал о ней, а кто-то шипел, что я делаю это не по программе?
 — Бабу тебе надо… — пробормотал декан.
 — Что ты пристал со своими бабами? — усмехнулся Вересов. — Я может после Юльки на мальчиков решил перейти.
Мы с Аристархом, который тоже грел уши, смущенно хихикнули. Декан поперхнулся:
 — И не стыдно тебе при детях?
 — Какие они дети? Все совершеннолетние и знают уже больше нас с тобой вместе взятых. Да, Горячев?
От такого обращения я подпрыгнул, повернулся к мужчинам и не нашёл ничего лучше, чем ляпнуть:
 — Так точно.
========== 1.6 ==========
Зайдя в секретариат, Эвелина застала смеющихся в голос декана и Вересова, смущенного меня и хихикающего Аристарха.
 — Что за собрание здесь? — застыла она в дверях.
 
 — Тебя ждём, — ответил Вересов. — Где формы заявлений на практику?
 — Ой, уже и чаю попить нельзя, — раздраженно фыркнула женщина, очень медленно, прижимаясь всей своей пышной грудью, протиснулась между деканом и столом, который еле держался под тяжестью пронумерованной, прошнурованной и скреплённой печатью, такой обязательно нужной макулатуры и наклонилась всем декольте перед Вересовым, дотягиваясь до стопки бумаг рядом с компьютером.