Алая шкатулка

– Пригнись!

Паренек, хватая ртом воздух, упал на землю.

– Оставьте его! – заорал Оберон на яркий жужжащий пчелиный рой. – Прочь отсюда!

В его голосе прозвучало столько ярости, что через секунду уже не на кого было кричать.

Гидеон, словно контуженный, сидел на траве. Немного придя в себя, огляделся и увидел, что оказался на небольшой лужайке с синими колокольчиками. На ветвях дубов у него над головой только-только начали распускаться почки.

Он был на краю Леса.

Он вернулся.

– Послушайте, Джейк… – с трудом начал объяснять Гидеон.

– Не здесь! – оборвал его Венн.

Он поднял паренька на ноги и в этот момент увидел браслет. Вскрикнув от радости, Венн стащил его с запястья Гидеона, крепко зажал в кулаке и бросился к дому. По тропинке, через маленькие железные ворота в клуатр, порог которого защищала приколоченная к полу металлическая лента, а с притолоки свешивались талисманы.

Гидеон, прихрамывая, бежал следом. Когда переступил через порог, его бросило в дрожь, но это было не сравнить с той острой болью, которую должны испытывать Ши при контакте с металлом.

– Венн, подождите, – попросил Гидеон.

Он был весь исцарапан и искусан пчелами. Оберон подтащил его к скамье, усадил и встал рядом.

– Хорошо, теперь рассказывай. Джейк жив?

В клуатр вбежала Сара со стаканом воды. Она сунула стакан в руку Гидеону.

– Не торопись.

Холодная вода была как благословение свыше. Гидеон пил так быстро, что чуть не захлебнулся. Потом поднял голову и увидел стоящего рядом с Сарой Уортона. Учитель, казалось, постарел на десять лет.

– Где Джейк? Где он?

– Я ни в чем не виноват. – Гидеон опустил стакан. – Я хотел его вернуть, но он такой… такой упрямый. А потом еще эти прутья на окне… – Юноша умолк, пытаясь собраться с мыслями. Именно это и делает с тобой Саммерленд. Это место разбивает вдребезги твой разум и оставляет в таком состоянии. – Джейк в городе, где идет война, – медленно подбирая слова, объяснил Гидеон. – С неба падает металл и разрушает дома. Джейк сказал, чтобы я передал вам это.

Гидеон достал из кармана черный бархатный мешочек и вытряхнул из него стальную кассету с пленкой.

Сара взяла кассету:

– Кинопленка? Что на ней?

– С Джейком все в порядке? – требовательно спросил Уортон.

Гидеон допил последний глоток воды:

– С ним все хорошо. Если не считать того, что он в тюрьме. И скорее всего, его повесят.





9




Джейк, если ему это надо, умеет быть обаятельным. И очень убедительным. Его способности к обучению не подлежат сомнению. Он чересчур уверен в правоте собственных суждений, что зачастую его подводит.

Он никому не доверяет. Верит только себе. По моему мнению, из него получился бы хороший политик.

Или шпион.

Конфиденциальный доклад по окончании семестра. Школа Комптон. Дж. Уортон



Лондон!

Я и представить себе не могла такое безумное место. Моя душа трепетала от этих автомобилей, поездов, экипажей и лошадей! Толпы прохожих на тротуарах. Попрошайки, воришки, аристократы, банкиры – все идут мимо уличных торговцев, которые кричат во все горло, предлагая свой товар: от фиалок до мыла и средства, что «спасет современного джентльмена от облысения».

Когда я наконец ступила под древнюю арку «Стейпл-инн», то почувствовала себя как в тихой гавани. Старый, вымощенный булыжником двор окружен большими деревьями, их листья только начали распускаться под лучами весеннего солнца.


Меня провели в офис «Куинхит и Карбери, солиситоры», где ждал очень высокий молодой человек с длинными свисающими усами, который представился как Маркус Куинхит. Вероятно, после этого долгого и весьма впечатляющего путешествия выглядела я страшно усталой, потому что Куинхит сразу налил мне чашку чая из коричневого керамического чайника.

– И вы весь путь от Юстона прошли пешком? О, моя дорогая мисс Симмс…

– Я просто не знала, в какой омнибус сесть, – объяснила я, с огромным удовольствием отпив глоток чаю. – Их там так много.

– Да, конечно. Что ж, я найму кеб до вашего дома. Если вы позволите мне вас сопровождать.

– О да, я буду весьма благодарна.

«Ваш дом».

У меня даже сердце чаще забилось от этих слов. Я расправила плечи и постаралась придать себе вид состоятельной леди. Но при этом не могла не заметить, что мистер Куинхит по какой-то непонятной причине нервничает.

Он пригладил усы перепачканными чернилами пальцами и неуверенно сказал:

– Вот только… есть один маленький нюанс. Возможно, вас несколько расстроит… э-э… состояние унаследованного вами дома.

– В каком смысле?

Я старалась говорить уверенно, но на самом деле при этих словах солиситора сердце замерло и даже стало страшно.

– Дело в том, что дом много лет пустовал. Отец ваш прослыл эксцентриком. Там вы обнаружите завалы из книг и разного рода бумаги…

Я с облегчением вздохнула.

– Ах, бумаги, с ними я разберусь.

– И еще один… механизм. Он может показаться вам очень своеобразным. Расположен в кабинете. Весь в проводах. Занимает всю комнату.

Я только рукой махнула.

– Его можно разобрать и продать по частям. – Я сгорала от нетерпения и поэтому не удержалась и спросила: – Мы можем поехать туда прямо сейчас?

Куинхит послал клерка за ключами и сел за стол. При этом он старался не встречаться со мной взглядом.

– Думаю… Если позволите, мисс Симмс, я возьму на себя смелость… Мне кажется, для вас было бы лучше остановиться в гостинице. До того, как…

– Никаких гостиниц, – непререкаемым тоном сказала я и встала. Солиситор был вынужден тоже встать. – Я намерена ночевать в моем собственном доме. Мистер Куинхит, могу я спросить: чего вы мне недоговариваете?

Дело в том, что в его голосе явно звучали панические интонации.

Куинхит повернулся к зеркалу и начал поправлять шейный платок.

– Видите ли, об этом доме ходят разные слухи, – наконец признался он. – Как по мне, так все это глупости, но мы все же не смогли найти прислугу, которая бы за ним присматривала. Соискатели очень быстро отказывались от этой работы. Они говорили, что… – Рука солиситора дрогнула. – Говорили, что там появляются призраки.

Куинхит с тревогой смотрел на мое отражение в зеркале.

Должна признаться, я похолодела от страха, но все же взяла себя в руки и сказала:

– Призраки, сэр, меня мало волнуют.



Как бы то ни было, когда кеб остановился напротив обветшавшего фасада, мне стало немного не по себе. Это был великолепный георгианский особняк. Дом стоял на широкой площади, но деревья вокруг не подстригались годами и заслоняли его от солнца. Все ставни были закрыты и походили на мертвые глазницы. Плющ увил весь верхний этаж, а стену возле одного окна покрывали черные подпалины. Как я поняла, это было окно отцовского кабинета. Я поднялась на крыльцо, и, пока Куинхит открывал навесной замок, меня не покидало ощущение, будто отец все еще в доме и с интересом наблюдает за мной с верхнего этажа. Но, подняв голову, увидела лишь слепые окна и ничего больше.

Мы вошли в холл. Мне показалось, что там после стольких лет все еще висел запах раскаленного от огня металла.

– Вот здесь была гостиная. А здесь – столовая. Дальше – малая столовая, примыкающая к кухне. А вот это, как я понимаю, кабинет мистера Симмса.

Куинхит открыл дверь в комнату, всю заставленную укрытой простынями мебелью. Я прикоснулась к креслу, и мои пальцы сразу покрылись тонким слоем коричневой пыли.

– Здесь что, никто не прибирался?

– Как я уже говорил, у нас с этим возникли определенные трудности. Последняя уборщица отказалась от места. Она якобы слышала какие-то шаги. Кто-то ходил там, где никого не могло быть.

Я открыла ставни. Бледный дневной свет упал на стол отца, на его кресло, и вдруг в углу кабинета я увидела ее. Долговязая нескладная девушка, бедно одета, лицо худое и бледное, взгляд встревоженный. Я пошевелилась, она тоже. И тут я сообразила, что это никакой не призрак, а мое отражение. Поняв, что вижу себя такой, как меня видит любой другой, я в смятении прикоснулась ладонью к щеке. Потерянная девушка, неуверенная в себе и без всякой определенности в жизни.

Я взяла себя в руки, но только потому, что за мной наблюдал Куинхит. Он снял простыни с остальной мебели.

И в том числе с еще одного зеркала.

Оно было высокое и сделано из странного черного стекла.