Блэкаут

– А почему бы нам не поменяться ролями? Я возьму интервью у тебя. Все-таки ты добыла компьютер, с которого я вышел на нужный сайт.

У Лорен снова зазвонил телефон. Она обменялась парой реплик с собеседником, отключилась и кокетливо заметила:

– Меня и так отовсюду дергают…

– Ты же знаменитость, – отпарировал Манцано.

– Я лишь разношу новости. – Шеннон села на диван и задумчиво посмотрела на Пьеро: – О чем ты думаешь?

– То есть?

Вся задиристость из ее голоса испарилась; теперь Шеннон говорила мягко, но уверенно:

– Прости, но мы столько пережили вместе, и я вижу, что тебя что-то заботит.

– Может, как раз то, что мы пережили?

Шеннон бросило в жар. Она почувствовала, что краснеет, и ей стало неловко. Лорен по-прежнему не могла разобраться в своих чувствах к Пьеро. За время своей одиссеи они заметно сблизились, во многих смыслах. Но, прислушиваясь к себе, Шеннон признавала, что воспринимала его скорее как старшего брата, которого у нее никогда не было.

Должно быть, Манцано заметил ее смущение.

– Я о том, что мы видели и пережили. Последствия этой безумной акции, через что пришлось пройти людям.

Лорен ощутила легкое разочарование и вместе с тем – облегчение.

– Такое не сразу забудется.

Пьеро, кивнув, посмотрел в окно.

– Я одного не понимаю, – произнес он. – Эти люди столько сил отдали ради воплощения своего замысла… Помнишь, я говорил об этом с Болларом, когда тот улетал в Стамбул?

«Помню, – подумала Шеннон. – Он хоть иногда может отвлечься?»

– Я все думаю, как они собирались определить, что достигли своей цели. Или им это уже удалось? В своих публикациях они рассуждали о новом порядке, более справедливом и честном. Но чтобы прийти к этому, необходимо начать все с нуля. Перезагрузиться. Привести систему в исходное состояние. Если лишить нас основ нашей цивилизации, как они планировали, то нам пришлось бы все выстраивать по новой. Мы не знаем о долгосрочных последствиях, но ситуация не затянулась настолько, чтобы свергнуть существующий порядок. В большинстве стран избранные правительства по-прежнему у власти, существующие структуры возвращаются к работе. Двенадцати дней оказалось недостаточно. Предполагали они такое или нет? Намеревались ли растянуть ситуацию во времени? Я долго думал, как поступил бы на месте этих сумасшедших… Если б зашел так же далеко, – рассуждал Манцано, – я принял бы меры на тот случай, если б меня остановили раньше. Я позаботился бы о том, чтобы мои цели были достигнуты, несмотря ни на что. Посмотри на их лица после захвата. Они не выглядят поверженными. Наоборот, они спокойны, даже в чем-то торжествуют.

– Может, они просто хотели прославиться, как многие убийцы… Это им удалось, и они об этом знают.

Пьеро покачал головой, глядя в пол, словно искал там ответ.

– У меня дурное предчувствие, – произнес он. – Словно это еще далеко не всё.

– Знаешь что? – ответила Шеннон. – Мне нужно ехать в Брюссель, на встречу с разными политиками…

– Ты теперь всюду востребована.

– Может, удастся взять интервью у Сони. Все-таки благодаря ей мы смогли разобраться с нашим сайтом… Хочешь, поехали тоже? Развеешься немного.



Стамбул

– Что бы вы сделали на месте террористов? – спросил Боллар.

За окнами, над крышами города, опускался багряный диск солнца.

– Я не видел последних результатов анализа, – ответил Манцано по видеосвязи. – Элементы вредоносного кода уже реконструировали?

– Только часть.

– Они затрагивают атаки прошедших двух недель?

– Мы этого пока не выяснили. Речь идет о миллионах строк и нескончаемых совещаниях с разработчиками. К чему вы клоните?

– До сих пор казалось, что весь процесс был запущен в первый день. Или есть некие признаки, что они непрерывно манипулировали системами?

– Нет.

– Вы спросили, как бы я поступил на месте террористов. Так вот, я сделал бы так, чтобы процесс не останавливался, даже если б я сам не смог его контролировать. Я оставил бы бомбу замедленного действия, которая сработала бы, когда электроснабжение оказалось восстановлено, а я уже не смог бы сам его отключить.

Боллар замер на пару секунд, глядя в монитор. Значит, в разговорах террористов что-то было: Манцано думал, как они. Или он просто стал параноиком после всего, что выпало на его долю…

– Когда я первый раз перешел на сайт, мне попался диалог, и в нем речь шла о какой-то лазейке, – продолжал Манцано. – На что им лазейка, если они и так проникли в систему?

– Чтобы войти, когда все будут думать, что система снова безопасна… – закончил Боллар его мысль.


– Уверен, я не первый, кто пришел к этой мысли, – сказал Манцано. – Есть какие-то следы Пукао, Юсуфа и фон Ансена?

Вместо ответа Боллар спросил:

– Так вы полагаете, что это еще не конец?

– Не знаю, – признался итальянец. – Я сейчас еду в Брюссель. Оттуда позвоню еще раз.

Экран погас. Боллар связался с Красным Крестом во Франции.

– Франсуа, – поздоровалась с ним пожилая женщина, – сожалею, но мы пока не разыскали твоих родителей.



Орлеан

– Нет! – крикнул солдат впереди, достаточно громко, так что услышали Аннет Дорель и чета Болларов. – Пока в зону отчуждения никого не впускают!

– Но куда же нам деваться? – воскликнул кто-то.

– Оставаться здесь, – ответил солдат.

– Я не останусь здесь ни на минуту, – заявила Аннет, перекрикивая шум.

Венсан не ответил. Она видела страх в его глазах – страх никогда больше не вернуться домой.

– До Парижа всего сто тридцать километров! Мы должны как-нибудь попасть туда. Если электричество снова есть, мы можем нанять такси или арендовать машину. Я заплачу любые деньги. Или, может, снова пустили поезда…

Венсан с сомнением склонил голову.

– В любом случае у нас дома комфортнее, чем здесь! – воскликнула Аннет.

Она заметила, как легко произнесла «у нас». Тяжело было свыкнуться с мыслью, что Бертрана вдруг не стало. Перспектива остаться одной была невыносима.

– Вы с Селестой, конечно, едете со мной, – заявила она Венсану. – Поживете у нас… у меня, пока не сможете вернуться домой.



Брюссель

Пьеро со смехом обнял старого Бондони.

– Никогда еще не бывал в Брюсселе, – ухмыльнулся старик. – Вот и решил не упускать случая… – Он похлопал Манцано по плечу: – Неважно выглядишь, парень! Правду говорят, что ты чуть ли не в одиночку одолел террористов?

– Я их даже не видел, – ответил Манцано.

Он обнял его дочь. Лара делила с отцом номер класса люкс в отеле, пока в ее квартире не восстановили водоснабжение.

– Вернулись без происшествий?

– Ни царапинки.

– Позволь представить тебе Антонио Сальви, – сказал Бондони и повернулся к худощавому мужчине с жидкими волосами, который до сих пор держался позади. – Его телеканал оплатил все это, – он обвел рукой вокруг, – и перелет на частном самолете из Инсбрука. Он хочет снять про меня репортаж. Каким-то образом узнал, что ты добрался до Ишгля на моем старом «Фиате» и оттуда…



Берлин

Михельсен посмотрела на статс-секретаря Ресса. «Старина сбросил не меньше шести килограммов за эти двенадцать дней», – подумала она.

– Для начала хорошая новость. Системы коммуникации функционируют в большинстве регионов страны. Мы уже можем связаться по телефону с родственниками и друзьями, можем прочитать новости в Интернете и посмотреть телевизор. Теперь необходимо в полной мере дать людям информацию относительно водоснабжения и поставок продовольствия. Но когда СМИ начнут описывать истинные масштабы катастрофы, поток жалоб и критики возрастет многократно. Для правительства и всех государственных структур в этом кроется большая опасность и вместе с тем – шанс. Возникнет множество вопросов. Почему наши системы оказались столь уязвимыми? Какую ответственность понесут энергетические предприятия и какие последствия их ждут? Почему системы аварийного питания оказались малоэффективными? Почему телефонные линии отключаются так быстро, хотя закон требует иного? Каким образом произошли аварии на атомных электростанциях, если те выдерживали все испытания? Насколько умны интеллектуальные счетчики и электросеть будущего? И самое главное: насколько они надежны?

– Уверена, это станет темой для множества дискуссий, – заметила министр по охране окружающей среды. – При этом очень важно не переусердствовать. Обесточенной оказалась существующая электросеть. Выходит, она ненамного надежнее будущей системы. В сущности, ее можно только модернизировать.

– Я не призываю вас занимать чью-то сторону, – спокойно возразил Ресс, – а хочу лишь подготовить к предстоящей дискуссии. А она состоится.



Брюссель

Ангстрём понимала, что смеется слишком много и чересчур громко, но после пятого бокала вина ей было все равно. Подруги, включая Шеннон, вряд ли обращали на это внимание – они явно выпили не меньше.

Отель довольно быстро восстановил работу. Запасы алкоголя за время отключения остались почти нетронутыми, так что они оккупировали бар и теперь резво опустошали бокалы. Соня не видела ничего удивительного в том, что люди вели себя так, словно ничего не происходило. Сегодня всем хотелось забыть о страхе, мучениях и отчаянии прошедших двух недель.