Детектив весеннего настроения

– Нетрудно догадаться.

– Может, расскажешь?

– Ага, разбежался! Ты о своих проблемах помалкиваешь, а я должен…

– Не должен, – кивнула я. – Ладно, куда тебя отвезти?

– Можно я у тебя переночую? – спросил он.

– Как ты пройдешь ночью в гостиницу?

– Мои проблемы. Ну, так что?

– Учитывая твои боевые заслуги, я вряд ли могу тебе отказать.

– Слава богу, – фыркнул Пашка, и мы поехали в гостиницу.

Я высадила его у поворота, он растворился в темноте, и вновь мы увиделись уже в моем номере. Я оставила дверь открытой, и минут через десять он бесшумно материализовался в моей прихожей. Запер дверь, снял бейсболку и радостно возвестил:

– Привет! – Потом в лице его наметилась печаль, и он спросил: – Пожрать, конечно, нечего?

– Чай в термосе и печенье. Но чай давно остыл, еще с дороги остался.

– Сгодится, – кивнул Пашка и устроился в кресле.

Я налила ему чай и выложила на стол печенье.

– И долго ты собираешься бедствовать? – наблюдая за ним, спросила я.

– А уж это как получится…

– И к ментам тебе нельзя?

– Не начинай, а? И давай без морали, о своих проблемах подумай. Может, я, конечно, не прав, но, по-моему, у этого типа были серьезные намерения.

Я вспомнила, как сидела в машине с удавкой на шее, вспомнила руку в резиновой перчатке и шприц, блеск глаз в прорези маски, и холод пошел по спине. «Сегодня тебе повезло», – точно кто-то шепнул на ухо. Рядом была смерть, я чувствовала ее запах, чувствовала… Я вспомнила, как умирала Светлана, и невольно стиснула руки.

– Когда этот тип вертелся возле машины, он был без маски?

– По-моему, на башке у него ничего не было, хотя… Если честно, я его не успел разглядеть. Говорю, он очень ловок.

– Рост, сложение?

– Ну… – Пашка нахмурился. – Нормальный рост, не высокий и не коротышка. Слушай, ты сидела с ним рядом в машине…

– Сидела, – кивнула я. – Но у меня тоже никаких соображений по поводу его внешности.

– Вот-вот. Могу сказать одно: он силен и ловок. Слушай, мне показалось или у него в руках был шприц?

– Был.

– Дела. Он что, собирался тебя похитить?

– Не знаю, что и думать, – вздохнула я, жалея, что завела этот разговор. Толку от Пашки мало, а вот любопытства в нем…

Тут он вдруг поднялся и шагнул ко мне. Провел пальцем по моей шее и присвистнул:

– Черт… удавка?

– Она самая.

– Ни хрена себе! Удавка, шприц… Просто триллер какой-то! И ты мне паришь, что понятия не имеешь..

– Допустим, имею. Хочешь поучаствовать? – быстро спросила я.

– Я? Нет, я… черт… ты мне нравишься. Сам удивляюсь, с какой стати… Ты, конечно, красивая девка, но девок красивых пруд пруди, а у меня сейчас всякого дерьма выше крыши, так что не до девок. Но… Это, наверное, из-за того, как ты себя вела. Ты… ты совсем другая…

Болтая подобным образом, он потянул меня за руки, а когда я оказалась рядом с ним, нерешительно меня обнял и коснулся губами моих губ. Против поцелуя я не возражала. Даже приняла в нем живейшее участие и обняла Пашку. А когда он поднял руки, убирая волосы с моего лица, быстро его обыскала. В кармане его клоунской рубашки, вне всякого сомнения, лежал пистолет.

– Что ты делаешь? – спросил он, отстраняясь.

– А ты как думаешь? – удивилась я. – Мелкий жулик с пушкой? Это забавно. Так кто стрелял: ты или он?

– Я стрелял, с перепугу, – нахмурился Пашка, достал пистолет и выложил его на стол. – В моем положении вещь не лишняя.


– Расскажи мне про свое положение.

– Расскажи мне про свое, – передразнил он.

– Зачем?

– А тебе зачем?

– Чтобы знать, случайно ли ты появился в моей жизни.

– Возможно, у тебя крутые враги, но ты особо-то не увлекайся. До того момента, как ты меня едва не пришибла, я знать о тебе не знал. Это первое. И второе. Ты мне нравишься. Не так, как нравится девка, которую поскорее хочется затащить в постель, хотя и против этого я возражать бы не стал. Просто нравишься. И я хотел бы тебе помочь. Проблема в том, что у меня свои трудности и… я должен быть осмотрителен.

– У меня примерно то же самое, – понаблюдав за ним, кивнула я. – Хочешь принять душ – отправляйся первым. Постель здесь одна, в кресле спать неудобно, на пол постелить нечего. Потому кровать делим по-братски: одна голова здесь, другая там. Начнешь валять дурака, получишь в зубы и окажешься в коридоре. Все ясно?

– Еще бы, – усмехнулся Пашка, но в глазах появились веселые огоньки. Он сгреб пистолет со стола, сунул его в карман рубахи и пошел в ванную.

Я стояла возле окна, наблюдая за спящим городом. Пашка вернулся быстро, спросил:

– Джинсы снимать или так ложиться?

Ответа не дождался, штаны снял и устроился ближе к стене. Когда я вернулась из ванной, была уверена, что он уже спит. Не тут-то было. Только я натянула на себя одеяло, как он сказал:

– Светка, к Гризли этот тип отношения не имеет. Гризли на фиг не надо возиться с удавками и шприцами. Взяли бы за шкирку и сунули в тачку. Этот тип хотел тебя убить. И вовсе не из-за твоей красивой машины. Он убийца, понимаешь? Настоящий убийца. Не знаю, как объяснить, но я это почувствовал… – Он помолчал немного и продолжил: – У меня есть место, где можно отсидеться, но бабок нет, и…

– Спи! – цыкнула я.

– Дура ты упрямая, – разозлился он. – Такая, блин, дура… Послать бы тебя подальше и…

Я пнула его пяткой в живот. Он охнул, погладил мое колено и весело сообщил:

– Вот как раз поэтому ты мне и нравишься.

– Тогда все в порядке, – заверила я. – Регулярные тычки тебе обеспечены.



Утром меня разбудил громкий стук в дверь. Я подняла голову, взглянула на наручные часы и с удивлением присвистнула. Половина одиннадцатого. Покосилась на Пашку – он спал, отвернувшись к стене, и просыпаться явно не собирался. Вчера мы легли поздно, и он, по его словам, последнее время все больше ночевал по чердакам, но я все-таки заподозрила его в симуляции: грохот со стороны коридора стоял невообразимый.

Я нехотя встала и протопала к двери, на ходу собрав волосы в пучок и зевая. На пороге обозначился Ковалев. Физиономия то ли очень взволнованная, то ли злая. Выяснилось, что взволнованная. Он вздохнул, буркнул: «Слава богу!» – и вошел в номер. После чего начал гневаться:

– Какого черта ты не сказала, что произошло?

– Решила, что до утра подождет. Значит, ты уже в курсе? – Я опять зевнула.

– Сегодня начальство вызывало. В городе только и разговоров что о зверском убийстве, хотя реальность чудовищнее любых фантазий. Расписали так, что…

– Ты убийство Агнессы имеешь в виду?

Ковалев сделал два стремительных шага и замер. Разумеется, причина его внезапного одеревенения была мне ясна. Она как раз поднялась с кровати и смотрела на Ковалева, в замешательстве моргая.

– Здравствуйте, – наконец сказал Пашка.

– Привет, – ответил Ковалев и перевел взгляд на меня.

– Я нуждалась в утешении, – пожала я плечами, сообразив, что рассказ про мое доброе сердце и про то, как я не смогла оставить человека на улице, прозвучал бы исключительно по-дурацки. – А вы, офицер, мне постоянно отказываете.

– Нас ждут в половине двенадцатого. Поторопись, – ответил Ковалев.

Смотрел равнодушно и даже тупо. Плечи опущены, в глазах пустота. Затюканный мент, да и только. Выдал его лишь первый взгляд, обращенный ко мне, когда свою роль сыграл элемент неожиданности. Следовало признать, что Ковалев умел держать себя в руках. Да и в артистизме ему не откажешь.

– Тогда я пошла в ванную. Кстати, молодого человека зовут Павел, а это Алексей Дмитриевич.

– Здравствуйте, – еще раз сказал Пашка и даже поклонился. Потом поспешно натянул джинсы, а я удалилась в ванную.

Я не особенно торопилась, желая дать возможность мужчинам присмотреться друг к другу. Минут через десять в дверь постучали, я открыла, и в ванную внедрился Пашка.

– Ты что, спятила? – зашипел он.

– В каком смысле?

– Он же мент!

– Ну и что?