Дите

Визг тормозов услышал поздно и, привычно потянувшись за пистолетом, я получил два мощных удара в грудь. Падая, успел выдернуть из-за пояса «беретту» и немедленно открыл огонь по машине, из которой торчал ствол оружия и ревела музыка. На пистолете не было глушителя, поэтому быстрые выстрелы, похожие на очередь, разнеслись по всему кварталу. Упав на спину, я замер — умирая. Через несколько секунд понял, что ничего, кроме боли, не чувствую. Проведя рукой по груди, я посмотрел на пальцы, потом понюхал их. Сомнений не было — это была краска. Подпрыгнув, я подбежал к машине и заглянул внутрь. Там в лужах крови плавало четыре подростка, хрипя пробитыми легкими, на полу и коленях лежали пейнтбольные ружья.

— Придурки!

Оглядевшись, я развел руками и выразил свои чувства одним словом:

— Американцы! — С таким выражением, как будто это самый грязный мат, что я знаю. После чего, сунув пистолет обратно и не обращая внимания на раненых подростков, побыстрее свалил подальше, а то уже где-то завыла полицейская сирена.



На следующий день я стоял в небольшой толпе экскурсантов и, высунув язык, с причмокиваниями лизал мороженое, на что многие оборачивались ко мне и уже с улыбками отворачивались.

Как говорил мой первый инструктор: «Главное не то, как ты замаскировался. А сделать это так, чтобы тебя принимали за общий фон местности и не обращали внимания, даже если ты не особо прячешься!»

Так что я воспользовался его советом, и теперь меня не видел только слепой. Ярко-красная куртка с Микки-Маусом на спине, синие джинсы, молодежная прическа «ирокез», которую мне сварганили за пару минут в ближайшей парикмахерской, и школьный рюкзак за спиной.

Так что я вписывался в местную молодежь, которой на экскурсии было ровно три штуки.

— Прошу вас, можете занять места в катере, — сказала гид, жестом указывая на трап.

Копируя поведение детишек моего возраста, я с криком первым бросился на катер и занял лучшее место. На меня насмешливо посмотрели не только взрослые, но и дети.

«Да хрен с вами, главное, чтобы не обыскали!» — думал я, заканчивая с мороженым.

Понятное дело, что все, что я планирую, это банальная авантюра, но я, как и все настоящие русские, надеюсь на народное «авось» и на свою везучесть.

Пискнул, изображая гудок, динамик катера, и мы отошли от набережной и под бормотание что-то говорившей гидши направились к пирсу у подножья статуи.

Осматриваясь, я следовал за всей группой.

«Они что, ее вообще не охраняют? Всего один охранник у входа и один у служебного помещения», — думал я, оглядываясь.

После чего, отделившись от группы, экскурсия для которой должна была продлиться около двух часов, шмыгнул в сторону и, доставая на ходу «беретту» из рюкзака, стал навинчивать на нее глушитель.

— Эй, парень, сюда нельзя. Твоя группа на противоположной стороне, — сказал охранник, скучающе прогуливающийся у дверей служебного входа.

— Да ну? — спросил я, стреляя от бедра. Охранник, не успевший схватиться за пистолет в кобуре, молча упал на брусчатку, заливая ее своей кровью. Тут все дело было в быстроте, с которой я буду действовать. Брать пленных я не мог из-за лимита времени.

С опаской подняв голову, посмотрел на видеокамеру, которая на штативе ходила туда-сюда. Выстрел пришелся как раз в тот момент, когда камера смотрела в другую сторону, так что на пульте еще не должны были знать, что произошло, но нужно действовать очень быстро.

Не трогая тело охранника, я подбежал к двери и, вставив ключ, снятый с пояса охранника, в замочную скважину, повернул его.

— Что за черт, Чарли? — послышался голос из-за приоткрытой двери. — Что случилось?

— Да ничего особенного, — сказал я, входя в помещение, где за монитором сидели толстячок в такой же форме и старший со стаканом кофе в руках.

Заметив в моей руке пистолет, он дернулся, выплескивая кофе, но тут же свалился, получив пулю в грудь.

— Извините, парни, но на войне, как на войне, — пробормотал я, поднимая ствол пистолета.

Проведя зачистку, вернулся к входу и затащил вовнутрь первого охранника. Вернувшись к мониторам, осмотрел их.

Экскурсия поднималась по лестнице в корону, что мне пока не мешало. Меня больше интересовал последний охранник, который прохаживался у пирса, где стоял наш катер.

«И как же тебя затащить сюда, гада?» — подумал я, продолжая наблюдать за ним. Так как если его не убрать, то акция теряла весь смысл, обнаружить исчезновение охраны могли не в минуты, в секунды, поэтому я и лихорадочно думал, смотря на экран монитора.

После некоторых размышлений снял с одного из охранников радиостанцию и, нажав на вызов, прогундосил в микрофон, копируя голос толстячка.

— Внимание! Всем сотрудникам охраны немедленно пройти в дежурное помещение.

Наблюдая в монитор, как охранник, чуть склонив голову, прислушивается к рации, удовлетворенно хмыкнул, когда он энергичным шагом двинулся ко второму входу. Подхватив лежащую на пульте «беретту», побежал встречать последнего охранника.

«Интересно, когда у них смена бывает? А то как бы не помешали!» — подумал я, волоком, за шиворот, затаскивая тело охранника в какое-то подсобное помещение. Этого я не убивал, просто оглушил и связал. Человеколюбие для меня темный лес, но и убивать налево-направо тоже надоедает.

После чего, забежав в комнату охраны, стал по очереди открывать личные шкафчики, осматривая их. В шестом по счету висела форма, которая более или менее подходила мне по росту и размеру.

Достав ее, я скривился, она принадлежала женщине, но делать было нечего, среди охраны, кроме женщины, миниатюрных не было, и мне пришлось облачаться в то, что есть.

Застегнув пояс, я подхватил найденную в одном из шкафчиков сумку, в которую положил содержимое моего рюкзачка, и, закрыв все двери на ключ, направился к статуе, по пока пустым бетонированным тропинкам.

Подойдя к двери, я надвинул фуражку почти на глаза и, открыв ее ключом, быстро вошел внутрь.

Пройдя по переходу в следующее помещение, остановился у большой двери, на которой была табличка с надписью «Служебное помещение, вход только для технического персонала».


Сверившись с планом, который держал в руке, понял, что попал куда надо. Отшвырнув снятую со стены карту с планом технических помещений, открыл дверь ключом и оказался внутри статуи.

«Во, блин, всей моей взрывчатки тут не хватит. Нужно думать!» — профессионально оценил я железные балки статуи.

Но делать было нечего, и, прикинув, как мне действовать, я по специальной лесенке в виде приваренных скоб стал подниматься по одной из балок. Широкие в бедрах штаны напоминали те галифе, что были у солдат Второй мировой войны. Они трепетали на довольно сильном ветру внутри статуи, так и норовя сбросить меня, пока я прикручивал проводом один из килограммовых брусков тротила на одну из главных опорных балок.

Закончив и выведя антенну через щель наружу, я поспешил выйти и, вернувшись обратно в охранные помещения, переоделся вновь в свою одежду, на которой и прибыл на остров.

Смешавшись с экскурсией, когда она возвращалась на катер, сел у левого борта и безразлично уставился в воду, волнами отходящую от быстро идущего катера.

— А вы где были, молодой человек, что-то я вас не заметила? — спросила меня гид.

— В туалете сидел, — пожал я плечами.

Две девочки, примерно моих биологических лет дружно хихикнули в кулачки, но мне было пофиг. Я сделал то, что хотел, осталось последнее. Нажать на красную кнопку.

Посмотрев на встречный катер, который прошел мимо, направляясь к островку, понял, что это смена.

Поглядев на статую, которая все еще возвышалась над нами, я открыл лежащий на коленях рюкзак и достал из него полицейскую рацию, которую, настроив на нужный канал, сжал в руках.

Вспомнив, что я забыл кое-что, быстро залез в боковой карман рюкзака и достал красный маркер. После чего под любопытными взглядами девушек покрасил кнопку вызова в красный цвет.

«Вот, теперь правильно. Все должно быть симметрично», — с улыбкой подумал я, полюбовавшись на радиостанцию.

Когда мы подошли к берегу и пристали к пристани, гид собрала нас в полукруг и сказала:

— И на прощание хочу сказать, что статуя Свободы, является несомненным символом нашей страны…

Мне быстро надоело слушать эту языкастую, и я стал скучающе ковыряться в радиостанции, нажимая кнопки, когда произошло ЭТО.

Заминировать всю статую у меня просто не хватало взрывчатки, поэтому я заложил заряды только с одной стороны, со стороны берега. И сейчас подрубленная с одной стороны здоровенная медная баба с огоньком в руках стала сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее падать на спину.

Когда брызги воды скрыли упавшую статую, я услышал тонкий писк. Повернувшись, увидел гидшу, которая, чуть присев, наблюдала за тем, как расходятся волны Гудзона, и тонко пищала, пуча глаза.

«Все, валить надо», — подумал я и, еще раз удовлетворенно посмотрев на торчащие из воды обломки статуи, постарался незаметно уйти в сторону, что среди поднявшегося гвалта и испуганных воплей было не трудно.

До гостиницы мне пришлось добираться чуть ли не пешком, так как город замер в ошеломлении. Этот удар по чувствам американцев был сильнее, чем тараны двух башен-близнецов в моем старом мире.

К вечеру я выбрался из города и на попутке доехал до расположения форта Ангор.



Полусидя у внешней стороны забора, через мелкоячеистую сетку осматривал расположение жилых домиков, принадлежащих офицерам, на территории части. Заметив, что патрульный джип снова появился в прямой видимости, лег на недавно скошенную траву, стараясь не двигаться. Ночью патруль меня не видел и проезжал мимо. Как и прошлый раз из салона доносились пьяные крики солдат, пытавшихся утопить в вине свое горе за потерю национальной реликвии.

Самое удивительное, что многие офицеры, которых я увидел на своем наблюдательном пункте, тоже были подшофе, наверное, из-за этого пьяных солдат и не сняли с патрулирования, все были такими.

«Молодец, Артур. Одним нажатием кнопки отправил половину населения Америки в алкогольную нирвану. Молодец!» — похвалил я сам себя.

Проводив удаляющийся джип взглядом, я снова вернулся к наблюдению.

Наконец, двое офицеров, которые что-то не поделили и сейчас пьяно выражали свое неудовольствие друг другу, угомонились и ушли в сторону, что-то громко обсуждая на ходу.

«Пора!» — решил я, осматриваясь, но ничего кроме ярко горевших звезд на ночном небосклоне не увидел.

Перекинув свое тело через забор и перемещаясь под прикрытием деревьев, стал приближаться к одному из домов, в котором было на удивление тихо и не светились окна.

Подкравшись к задней двери, выходившей в небольшой дворик, я попытался открыть ее, но, к моему удивлению, она была открыта. Тихо проскользнул на кухню, которую хорошо можно было рассмотреть в полумраке, благодаря ярко светившей луне. Выйдя в коридор, тихо ступая, продолжил движение дальше, когда послышался какой-то шум, больше похожий на стоны.

Но не успел я осмыслить это, как на улице с визгом тормозов остановилась машина, и хлопнула дверца. Справа зажегся свет в комнате, и я услышал быстрый шепот и ругань. Ругалась женщина.

Услышав шум приближающихся шагов, спиной отступая, толкнул дверь в какое-то помещение и упал от неожиданности на спину. В полете я успел сгруппироваться, и особого шума не последовало. Быстро прикрыв дверь, в щелку наблюдал за коридором, в который стремительно ворвалась довольно эффектная брюнетка, завязывая на ходу пояс фривольного халатика.

Через несколько секунд оттуда, куда она ушла, послышались ругань и крики:

— Я знаю, что он тут! Где он? — рычал мужской бас.

— Генри, ты ошибаешься. Здесь никого нет, — вторил ему женский голос.

«Ой, врешь, ой кто-то у тебя есть в соседней комнате», — подумал я, продолжая стоять на коленях у двери и прислушиваться.

После криков раздался громкий топот приближающихся шагов и вопль:

— Я знаю, он в спальне.

Быстро оглядевшись, я заметил еще одну дверь, и едва успел заскочить за нее, как в ту комнату, где я был, вошли рогоносец и хозяйка. Единственным местом, где я мог спрятаться, был шкаф.