Дом на двоих

– Господин Зеленой реки уверен, что все получится? – жалобно спросила она.

– Ну а как же иначе? – мягко ответил Элрой. – Ты же видишь, как все удачно сложилось. Где бы еще ты взяла человека, который захотел бы тебе помочь? Человека, готового на такой поступок? И как бы тот человек попал сюда? Должно получиться, Элайза. Если ты действительно этого хочешь.

– Я хочу. А ты сможешь, Беата?

В ее голосе прозвучала опаска, и до меня вдруг дошло, что самоубийство тут не прокатит. И что человек, готовый стать исполнителем, здесь один.

Я.

Внутри мгновенно заледенело. Да они с ума сошли?!

– Эм… Я? Элрой, а почему не ты?

– Потому, что в данном случае приносить жертву должен смертный.

– Да вы рехнулись оба! Я не смогу!

– Расчленять не надо, Беата! – торопливо «утешила» Бааван Ши. – Только вонзить нож в сердце.

Всего-то! Легче легкого, ага! Да я жука-то раздавить не могу!

А по желобу, окаймлявшему поверхность алтаря, уже побежал огонь с резким запахом трав, из которых я узнала только розмарин. Огонь лизал каменные клыки, трещал и менял цвет – от красного до темно-фиолетового и обратно. Элайза плавным прыжком взлетела на алтарь, улеглась, крестом разбросав руки.

А дивный лорд протянул мне кинжальчик, лезвие которого было испещрено затейливыми значками.

– Смелее, Беа!

И шепнул, склонившись к самому уху:

– Не надо убивать. Кольни до крови, этого достаточно.

Подхватил меня и буквально перекинул через огонь. Я споткнулась об ногу волшебной девы, больно стукнулась коленом и на четвереньках подползла к ее груди.

Влюбленная Бааван Ши смотрела на меня с такой надеждой…

Если я сделаю это – мне уже ничего и никогда не будет страшно. Однозначно.

– Я должна что-то говорить? – крикнула, обернувшись к Элрою.

– Просто подумай! – ответил этот гад.

Ну ладно. Ты сможешь, Беата О’Рейли. Ты точно сможешь! Просто кольнуть и просто подумать. Одновременно.

Я приставила кинжал к нужному месту, зажмурилась и чуть надавила.

– Сильнее, – попросила эта сумасшедшая фейри. – Давай же… Пожалуйста!

Я исполнила просьбу, очень аккуратно, а ощутив, что лезвие вошло в кожу, рефлекторно отдернула руку.

– Я люблю тебя, Джиллиус!!! – оглушительно закричала Элайза.

На зеленой ткани платья появилась капля крови, так похожая на ягоду остролиста. А кинжал, вырвавшись из моей руки, воткнулся обратно – по самую рукоять!

Тело Бааван Ши выгнулось, рукоять кинжала окуталась светящимся облачком, и тут же сзади заорал Элрой:

– Прыгай сюда, Беа! Быстро!

Кажется, никогда и никого я не слушалась с таким энтузиазмом! Рыбкой перелетела бортик, упала в подставленные руки кельпи и вцепилась в него изо всех сил, потому что площадка под нами дрогнула.

А мир заполнился звоном колокола. Огромного колокола, который качался над ним, вбирая в себя все остальные звуки, перемалывая их, собирая в единое целое и выпуская обратно гулким, тяжким «Бом-м! Бом-м! Бом-м!»

Звон оборвался разом и полностью, так резко, словно я оглохла. Но нет. Робко чирикнула птица, за ней еще одна, раздалась неуверенная соловьиная трель, а потом загомонили сразу сотни пернатых певцов, и их песнь несла в себе бурную, истовую радость.

В воздухе разлился сладкий запах верескового меда. Черная плитка под ногами вспыхнула, заискрилась всеми цветами радуги и превратилась в сумасшедше-яркую мозаику.

Я сползла с рук Элроя и повернулась к алтарю.

Которого больше не было. Вместо мраморного возвышения я увидела овальную чашу фонтана. Невысокий бортик был сложен из драгоценных камней, кажется, бирюзы – по крайней мере, они сверкали на солнце так, что слепило глаза. В центре стоял такой же бирюзовый цветок, похожий на бутон тюльпана, и медленно раскрывал лепестки. Из чашечки цветка вырывались дугами струи прозрачной голубой воды.

А из фонтана выбиралась прекрасная девушка в совершенно чистом зеленом платье. Одолев бортик, она упала передо мной на колени и обхватила мои ноги.

– Элайза… – всхлипнула я. – Ты живая!

– Да! – восторженно подтвердила она, вскидывая на меня лучащиеся счастьем глаза. – Я живая! Я больше не фейри! Я живая! Я смертная!!!


Пока я пыталась поднять бывшую вампиршу, явно поехавшую крышей от счастья, Элрой присел на бортик фонтана, плеснул ладонью по воде, умылся и вдруг захохотал. И смех, кажется, переходил в истерику… Кельпи бил кулаками по своим ногам, сгибался пополам и даже издавал местами конское ржание, не в силах остановиться.

Оторвав, наконец, Элайзу от своих ног, я подошла к дивному и задумалась, стоит ли дать ему пощечину, дабы привести в чувство или подождать еще немного.

– Элрой?..

– Мрамор! – выдал он и снова зашелся смехом. – Мрамор обратился водой! Гейс!.. Гее-ейс…

Он уткнулся головой в свои руки и заржал уже совершенно по-лошадиному. А потом выпрямился и посмотрел мне в глаза. Мрачным взглядом древнего короля, вот ей-богу. Я попятилась.

Так. Мрамор обратился водой, алтаря больше нет, мы уничтожили ритуалом одну из величайших реликвий Страны фей, а мой проводник сошел с ума. Отлично. Я нахожусь черт знает где с двумя сумасшедшими фейри… То есть с одним фейри и одной волшебной девой, в которой не осталось ни грамма волшебства. Да еще и мир сейчас рухнет, раз алтаря больше нет… Негде теперь королеве приносить жертвы во благо мира…

Видимо, подступившая паника отразилась на моем лице, потому что Элрой моргнул и замотал головой.

– Нет, Беа, нет! Все в порядке! Я просто потрясен… Сотни лет! Сотни лет моя бывшая жена водила за нос оба Двора… А это был просто гейс. Ее личный гейс, Беата! И его больше нет.

Да что такое он несет?

– Я разрушила алтарь… – прошептала я. – Что теперь будет, Элрой?

– Нет, нет. Его разрушила жертва Элайзы! И его, и гейс королевы! Но кто мог подумать…

– Какой гейс? Откуда ты знаешь?

Элрой указал на фонтан.

– Это Кристалл Ночи, Беа. И он больше не связан клятвой. Теперь каждый из нас знает, что сделала королева.

– Да, – спокойно подтвердила бывшая Бааван Ши. – Даже я успела получить это знание. Трудно поверить, но королева…

– Сука, – припечатал кельпи, и его глаза загорелись гневом. – Лживая подлая сука! Мы были уверены, что Кристалл Ночи стал алтарем во имя нашего мира, чтобы не дать ему погибнуть. – Элрой обернулся и покачал головой. – А теперь он превратился в фонтан! Хотел бы я знать…

Но тут на мозаичной площадке появилось новое действующее лицо. И в очень неприглядном виде…

Мэб была все в том же белом платье, но назвать ее прекрасной сейчас просто не поворачивался язык.

Она шагнула к фонтану, споткнулась, словно подвернув ногу, с трудом выпрямилась и прохрипела:

– Что вы… сделали…

Элрой поднялся с бортика, отстранил меня с дороги и медленно двинулся к королеве.

– Значит, ты приносила жертвы во благо мира? – вкрадчиво произнес он. – Раз в триста лет, в нужное время – на исходе темной половины года, когда Неблагой Двор отдает право власти Благому Двору… Когда муж великой и прекрасной Мэб ложится на алтарь, дав добровольное согласие на смерть… Когда он умирает, чтобы не умер этот мир… – дивный повел вокруг себя рукой. – Когда его кровь и сила растворяются в эфире, чтобы остановить разрушения… чего?

– Эл…рой… – голос королевы по-прежнему был хриплым, напрочь утратившим высокие ноты, делавшие его таким неприятным. Как будто говорила вовсе не она…

А еще она держалась за свою черную цепочку, врезавшуюся в шею так, что почти утонула в красной борозде на коже. Так и задохнуться можно!

– Великая Мэб! – с издевкой продолжал кельпи, скрестив на груди руки. – Идеальная Мэб! От одного взгляда на нашу королеву хочется целовать траву, по которой прошли ее ножки!

Королева схватилась за шею, открыла рот, но не издала ни звука. Только хлопала губами, как рыбка. Да что же здесь происходит?!

– И как же выглядит эта красота в истинном обличье? – осведомился Элрой, сделав еще один шаг. – Красота, которую оплатили своими жизнями лучшие… сильнейшие… Которую любил я! А знаешь ли ты, моя королева, как дрожали мои руки, когда я расплетал твои косы? И ведь чувствовал! Ведь ловил тень морока – но думал, что ты удостаиваешь меня замечать в себе не только королеву, но и женщину! Кто же мог знать…

Я тоже шагнула вперед, но Элайза, схватив меня за локоть, удержала, шепнув:

– Не надо, не мешай ему.

– По-моему, она задыхается… – шепнула я в ответ.

– О да… – с непонятной интонацией ответила дева.

– Ну так что, моя БЫВШАЯ королева? – очень мягко, почти ласково спросил дивный лорд. – Что ты выберешь теперь, когда твой гейс снят? Красоту или жизнь?

В жемчужно-серых глазах Мэб засветилась такая откровенная ненависть, что я невольно вздрогнула.

– Красоту! – каркнула она и сипло выдохнула.

А потом сгорбилась, ее вторая рука тоже взлетела к шее… Черная цепочка почти скрылась в складке идеальной раньше кожи, рубиновая подвеска теряла цвет, а лицо синело буквально на глазах.

Ну нет! Хватит с меня смертей!

Я вырвала свою руку у Элайзы, метнулась к королеве, оттолкнув по дороге Элроя…