Дорогой Аарон

Я улыбнулась. А как же иначе. Опустившись на бок, я в свою очередь потянулась к нему, к этому прекрасному обнаженному мужчине, который похоже был моим. Принадлежал мне. И только мне. Подняв глаза, я коснулась губами его ребер, наслаждаясь тем, как он шумно втягивает воздух ртом. Он был таким гладким и теплым, поэтому все, что мне хотелось, это обернутся вокруг него и погрузить его в себя.

Но я этого не сделала. Я прижалась губами к его пупку и поцеловала кожу прямо над ним.

— Руби, — прошептал он. — Иди сюда.

— Я здесь, — сказала я, целуя его кожу ниже пупка.

Он застонал.

— Нет, сюда, — сказал он, его руки поднялись, чтобы похлопать прямо по центру его пресса.

Нервничая, чертовски нервничая, я перекинула ногу через его талию, так что я оседлала его живот, выпрямив спину, так что я встала на колени над ним, не уверенная в том, что он просил именно это. Он мягко улыбался мне, румянец покрывал его грудь и шею. Ощущение его рук, приземлившихся на мои бедра, заставило меня слегка дернуться. Но он наблюдал за мной, пока его руки тянулись вверх под моими шортами, пока его пальцы не добрались до моих половых губ.

А потом одна рука исчезла на мгновение, и следующее, что я почувствовала было приятное давление внизу. Аарон наблюдал за мной, двигая подушечкой большого пальца вверх-вниз по тонкой ткани белья. Я с шумом втянула воздух.

Он улыбнулся.

И он сделал это снова.

Снова и снова…

— Еще, — умоляла я, словно обезумевшая.

И он повиновался. Его прикосновения были нежными и легкими. Он касался и трогал меня, пока я не почувствовала насколько мокрым стало мое белье, а тело разболелось от желания. Аарон никак не мог этого не заметить, особенно когда его другая рука скользнула в штанину моих шорт и потянула мои трусики в сторону за мгновение до того, как рука, которая сводила меня с ума, сделала то же самое снова, только на этот раз по обнаженной коже.

Затем он просунул палец внутрь меня. Сначала один, потом два, вынудив меня опуститься на четвереньки. Это было впервые, когда кто-то, кроме меня или моего вибратора был возле сосредоточения всего в моем теле. Даже идиот из прошлого не решился на такое.

Я только знала, что задыхаюсь, потому что слышала себя. Я двигалась все быстрее и быстрее. И когда я поняла, что вот-вот почувствую оргазм, он остановился.

Он блядь остановился.

— Аарон, пожалуйста, — выкрикнула я, застигнутая врасплох, когда он сел. Его руки отчаянно начали сдергивать с меня шорты и трусы. Мы действовали судорожно и от того еще более неловко, потому что оба отчаянно стремились избавиться от любых препятствий между нами.

В мгновение ока он снова оказался на спине, а я оседлала его бедра. Аарон наблюдал за мной, и обхватив ладонью член, выставил его напротив моих половых губ. Он дважды провел ладонью вверх и вниз, прежде чем прижаться к тому месту, где я была теплой, влажной и такой нуждающейся в его ласке. И если бы я успела над этим поразмыслить, то сочла бы себя жалкой. Головка его члена, коснулась моего клитора, когда он провел ладонью вверх и вниз, облизывая ее еще раз, прежде чем сделать это движение снова.

Затем он положил руку мне на бедро. Я затаила дыхание, пока он продолжал растягивать меня, продвигаясь туда, куда раньше осмелился зайти только один человек. Но я почему-то ничего не могла вспомнить о том разе.

А потом, надавив, вошел в меня. Не скажу, что было чертовски больно, но довольно неприятно, и потому мне захотелось хотя бы на мгновение замереть. Мы оба замерли: не двигались, не дышали… Мы не делали ничего, просто… существовали.

— Ты в порядке? — прохрипел он. Его голос будто принадлежал другому человеку.

Я кивнула, напрягая свои внутренние мышцы, как будто это помогло бы им привыкнуть к новому другу, которого они завели, который даже близко не был маленьким или худым. Аарон застонал, рвано, длинно. Его пресс вздымался. Он заморгал будто от боли.

— Ты в порядке? — выдохнула я, когда он вроде как бы напрягся внутри меня.

Аарон улыбнулся, сглатывая, прерывисто дыша.

Я ткнула его кулаком в плечо, в ответ из его горла вырвался стон. Он задвигался внутри меня.

— Эй, если ты сейчас накинешься на меня, то мне не быть прежним.

На его губах появилась болезненная улыбка, и он почти простонал:

— Я не в порядке. Я никогда не буду в порядке.

Я рассмеялась, и это только заставило его застонать еще сильнее.

Аарон откинул голову назад, выгибая верхнюю часть тела.

— Руби, — прошептал он, — подвинься, только подвинься немного, и я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. Я сделаю все, что ты захочешь, клянусь Богом… я могу умереть, если ты этого не сделаешь, — прохрипел он.

Что ж…

Ну раз он так говорит…

Я проглотила комок в горле, когда приподняла бедра всего на дюйм и опустилась обратно. Ладно, ладно. Затем я проделала это снова, вверх и вниз, принимая его каждый раз немного больше, чувствуя себя намного лучше, намного лучше после каждого движения. Я понятия не имела, правильно ли я это делаю, но я пыталась повторить увиденное в кино. Это не было похоже на ракетостроение. Переместив руки на его грудь, я начала вбирать в себя все, каждый дюйм его длины, пока не почувствовала, что он почти вышел.

Именно руки Аарона на моей талии, заставили меня начать двигаться еще интенсивнее. А потом случилось потрясающее и даже больше и лучше, чем просто потрясающее. С каждым касанием моего клитора об его лобковую кость потребность в оргазме становилась все более выраженной. И по тому, как дышал Аарон, он тоже был близко.

Я замерла, зависнув над ним, но он заставил меня продолжить двигать бедрами, и я кончила. Кончила с криком. А после со стоном рухнула ему на грудь, прижавшись щекой к его коже.

А потом Аарон застонал, его тело напряглось, каждый мускул, когда он внезапно вырвался из меня, горячее, липкое тепло покрыло мои бедра, когда он прижал меня к себе.


Через мгновение я отстранилась и посмотрела на него, дыша так тяжело, что не была уверена, что когда-нибудь смогу прийти в себя, и произнесла слова, которые он должен был знать, которые были в моем сердце. Единственный раз, когда я произнесла их вслух и одному человеку… и, возможно, это было доказательством, которое мне сейчас не нужно. Любовь к Аарону не была чем-то таким, что я могла просто держать в себе, она вырвалась наружу, растягивая каждый шов в моей душе и теле. Когда ты любишь кого-то, ты говоришь ему об этом. Другого выхода не было.

И я сказала ему свою величайшую правду, как будто это было чем-то, чем я гордилась и могла бы рассказать кому угодно… потому что я могла и хотела.

— Может, сейчас и неподходящее время, но мне все равно. Я люблю тебя, сталкер.

Я лежала, прижавшись щекой к теплой, влажной коже его груди, а он прошептал мне в ответ, когда другая рука опустилась на мою поясницу.

— Я тоже люблю тебя, Рубик Кубик. И ты это знаешь.



Глава 24



Мне было грустно.

Даже больше, чем грустно.

Мне было так грустно, что было такое ощущение, будто на губах у меня пепел. А сердце так ныло, что словами не передать.

Я никогда раньше по-настоящему не испытывала горя, но это было чертовски близко к нему. До сих пор мне везло, что никто из близких мне людей никогда не умирал, но это… я могла понять, как некоторые люди никогда не оправляются от этого. У меня было такое чувство, что я теряла его.

За последние полтора часа, с тех пор как мы покинули пляжный домик по пути в аэропорт, никто из нас не произнес ни слова. Он снова принес мне завтрак на рассвете, но на этот раз мы проснулись в его постели вместе. Мы вместе принимали душ, он мыл мне спину, целовал плечи и обнимал меня, пока мы были мокрые и скользкие. Я сидела на кухонном островке, пока он готовил, а потом мы вместе отправились на веранду, чтобы съесть вафли, которые он приготовил, с ягодами.

Мы оба знали, что был за день. Что означала поездка в аэропорт. Это означало — отпуск закончился. Наше время подошло к концу.

Это означало, что Аарону придется ехать обратно в Шривпорт, прощаться со своими близкими, а затем ехать до Кентукки, чтобы вернуться на свою базу.

Это означало, что я больше его… не увижу.

Каждая мысль, которая рикошетом так и металась у меня в голове, как реальность стала настолько осязаемой, что ее можно было резать ножом, была сосредоточена на том факте, что я понятия не имела, когда в следующий раз увижу его или буду рядом с ним.

И честно говоря, я все это время сдерживала слезы. Это казалось несправедливым. Мне казалось несправедливым, что теперь, когда он мой, я должна его отпустить. Я должна была вернуться домой. Впервые за целую вечность это меня совершенно не радовало.

— Ты уже зарегистрировалась на рейс? — донесся откуда-то издалека голос Аарона. Мы выехали позже, чем следовало, но я слишком сильно переживала из-за того, что вот-вот произойдет.

Я с трудом сглотнула, борясь с грустью, которая, казалось, могла раздавить мои легкие.

— Нет, — пробормотала я, когда мы проезжали мимо указателя на аэропорт.

Оказывается, это не игра моего воображения, Аарон сбросил скорость.

— Руби…

Я не хотела смотреть на него.

— Я бы хотела остаться здесь с тобой подольше, — сказала я, не отрывая взгляда от размытого пейзажа за окном. — Мне плохо, и не то чтобы я не хотела видеть папу… но мне так грустно уезжать от тебя.

— Ру, — прошептал он, сглотнув так громко, что я это услышала.

Я не собиралась поднимать глаз. Неа.

— Эй, — позвал он, направляя машину к скоплению выстроившихся машин. Они всем своим видом демонстрировали, что наше время истекло. — Я тоже не хочу с тобой сейчас расставаться, ты ведь это знаешь, да?

Я мотнула головой, упорно продолжая смотреть в окно. Где же чертов ливень, когда он так нужен? Я даже икнуть не могла, потому что он бы это услышал.

— Руби, — повторил он, и я сжала губы, когда он свернул на обочину, изо всех сил стараясь не заплакать. Но поняла, что потерпела неудачу, когда пять слезинок, таки сбежали по щекам.

— Рубик-Кубик, — произнес он. — Может все-таки взглянешь на меня?

Я помотала головой. Две не прошенные слезы все-таки предательски скатились по щекам.

— Эй.

Я сглотнула и медленно повернула голову, чтобы посмотреть на него, полностью осознавая, что в моих глазах стояли слезы, и я не надеялась скрыть их, прекрасно осознавая, что в ту же секунду, как взгляну на него — заплачу.

Так оно и случилось.

Вот я смотрела в окно, а в следующую секунду уже ерзала на пассажирском сиденье, глядя в его теплые карие глаза, а потом четыре слезинки превратились в сотню, и я прошептала:

— Почему у меня такое чувство, будто я тебя больше не увижу. — Я всхлипнула.

Прежде чем я успела осознать, что он делает, Аарон расстегнул ремень безопасности и потянулся ко мне, его руки легли на мое лицо. Он сжал его в ладонях и прижался лбом к моему лбу. Его губы зависли в миллиметрах от моих, полные и розовые. А потом он произнес слова, которые полностью завладели моим разумом: