Ее нежеланный лорд

Рой замер. Перестал дышать. И Бьянка застыла, кое-как осмысливая то, что только что брякнула.

А потом до нее начало медленно, капля за каплей, доходить понимание того, что она только что изломала все то светлое, что начиналось между ней и лордом Сандором.

Растоптала и разорвала. Сама.

– Рой, – одними губами произнесла она.

И безвольно повисла в его руках, когда он очень медленно развернул ее к себе лицом. Рой Сандор был мертвенно бледен, а глаза казались провалами в царство Претемного.

– Ах ты дрянь, – едва слышно прошептал он, – вся в папеньку…

– Рой, нет, – она затрясла головой, – нет, послушай…

Его пальцы на ее плечах словно окаменели, сдавили до боли, но Бьянка ее почти не чувствовала. С ужасом она смотрела в глаза человека, которого только что раздавила глупой, бесполезной ложью. Рой Сандор усмехнулся, покачал головой.

– А я-то думал… что ты… настоящая. Что ж, выходит, ошибся.

– Рой! – она потянулась к нему. – Это неправда, боже, прости меня, это неправда! Это глупости. Мне хотелось…

– Мне плевать на то, что тебе хотелось, Бьянка Эверси, – и голос у него внезапно сделался мертвым, как будто вся жизнь ушла, оставив лишь пепел, – но раз уж у нас все так… И, право, мне очень жаль, что я вел себя как влюбленный идиот, что ни разу не взглянул ни на одну женщину, кроме тебя…

Она все еще тянулась к нему, умоляюще сложив руки на груди, но Рой легко удерживал ее на расстоянии, разглядывая так, словно видел впервые.

– Тогда, дорогая жена, настало время исполнить супружеский долг, – сухо сказал он.

И, больше не глядя на нее, скрутил за спиной руки и поволок в сторону от дорожки, под развесистую крону магнолии.

– Рой? – пискнула Бьянка. Не верилось, совершенно не верилось, что все у нее теперь будет именно так… и только так.

– Рой, нет! Прости, я соврала!

– Я уже знаю, что тебе нравится лгать, – прошипел он сквозь сжатые зубы, – не переживай, я быстро. А потом вернешься на бал как ни в чем не бывало.

– Ро-ой!

От ужаса ее начало подташнивать.

Да что ж она натворила… Сама… никто за язык не тянул… а он… поверил в эту дикую ложь.

Но ведь сама сказала. Сама.

– Рой, прошу, не надо, – прохрипела она, – давай вернемся домой… пожалуйста… только не здесь…

– Какая же ты дрянь, – тихо повторил он.

– А королева?! – взвилась Бьянка. – Что ты делал с королевой?

– Она извлекла тот артефакт, который спас мне жизнь, – прорычал Рой, – да и вообще… я не обязан перед тобой отчитываться.

И Бьянка почувствовала, что падает, спиной назад, прямо на газон.

Нет, это не может произойти… вот так.

– Рой, поверь мне, – жалко пискнула она, – не надо…

Комки земли неприятно давят спину.

– Ты завралась, дорогая, – слова падали, словно камни, – а теперь будь добра, помолчи. Не хотелось бы затыкать тебе рот кляпом.

Бьянка судорожно втянула воздух, когда он задрал ее юбки и дернул вниз панталоны. И внезапно ее охватила апатия. К чему бороться? Зачем убеждать его в чем-то? Что она может объяснить человеку, которого сама же и убила? У него ведь неживой взгляд. Тот огонь, который загорался на дне карих глаз, потух. Это она его погасила, затоптала, засыпала песком. И так все глупо…

Она лишь прикусила губу и отвернулась, чтобы не видеть над собой это страшное, помертвевшее лицо. Взгляд уперся в кустик фиалок, нежно-фиолетовых, с широкими махровыми лепестками.

– Ненавижу тебя, – прошептал Рой и добавил: – Лучше бы я сдох, чтобы никогда… тебя не встречать.

Бьянка ожидала, что будет больно. От страха перед глазами мельтешили серые мошки, надоедливые, вгрызающиеся в сознание и разрывающие его на куски.

Но она и подумать не могла, что будет настолько больно. Так, что ее, словно на качелях, мотнуло куда-то в темноту. Наверное, она вскрикнула. Потом вынырнула в сумерки. И снова провалилась в прохладный, щадящий мрак. А когда в очередной раз открыла глаза, то поняла, что все закончилось, что внизу живота дико саднит, что муж наконец оставил ее в покое и теперь сидит рядом на траве, уронив лицо в ладони.

Бьянка, стараясь не привлекать его внимания, потянулась руками вниз и поспешно поправила подол платья.

Теперь ей нужно было… подняться. И уйти отсюда. С высоко поднятой головой.


Она покосилась на замершего Сандора, на широкую сгорбленную спину.

Да, надо уйти… не привлекая к себе внимания. Потому что… Ничего у них больше не будет. Никогда.

Она, морщась, осторожно перекатилась на бок, затем уперлась рукой оземь и села.

Сандор не шевелился, словно окаменел.

Тогда Бьянка, стараясь не шуметь, все же поднялась на ноги и тихо-тихо, придерживаясь за ствол дерева, шагнула прочь.

Голос мужа хлестнул по оголенным нервам:

– Бьянка.

Он умолк. И медленно повернулся. Бьянка опустила голову. На душе было пусто и горько, а на потрескавшихся губах остался привкус полыни.

– Посмотри на меня, – приказал Сандор.

Она лишь улыбнулась и покачала головой. Теперь… можно делать все что угодно. Бояться больше нечего. Наверное, самое плохое уже произошло?

– Не хочешь, – едва слышно подытожил он. – Понимаю, что не хочешь. И, верно, уже никогда не посмотришь. Только ответь мне… почему у нас все так неправильно? Почему… нельзя было… чтобы все по-человечески, а? Зачем ты соврала мне, маленькая? Почему?!!

Бьянка молча пожала плечами. Ей не хотелось говорить. Она бесконечно устала, ей хотелось помыться и лечь спать. И, вот ведь странно, она даже не чувствовала никакой обиды на Сандора. Действительно, глупо как все вышло… Наговорила гадостей, за что и расплатилась. Да и вообще, рано или поздно он все равно бы взял свое. Муж как-никак.

– Молчишь? – глухо прорычал он и начал подниматься на ноги.

Бьянка попятилась.

Кому нужны объяснения? Ей всего лишь хочется побыть одной.

– Я… – сипло мяукнула. – Простите, лорд Сандор. Я устала и хочу побыть одна. Если вам… довольно того, что вы получили, я бы попросила оставить меня в покое.

Он вздрогнул и выругался сквозь зубы. А потом шагнул к ней. Взгляд Бьянки скользил по носкам элегантных туфель. Здесь было довольно света, чтобы рассмотреть идеальную строчку по коже.

– Маленькая моя…

И столько горечи, столько нежности в его голосе, что у Бьянки подозрительно запершило горло и защипало глаза. Как странно, она не плакала, когда было больно, а теперь вот расчувствовалась.

– Оставьте меня, лорд Сандор, – прошептала она, и голос предательски дрогнул. – Я очень устала.

И пожала плечами. Больше сказать было нечего.

– Ах, «оставьте меня»? – вкрадчиво прошептал Рой. – И не надейся, слышишь? Даже не надейся! Теперь я тебя не отпущу.

– Ваша воля, – вздохнула она. – Тогда, пожалуйста, отвезите меня домой.





* * *


В карете Бьянка забилась в угол, свернулась калачиком и прикрыла глаза. По скрипу обитого кожей дивана было ясно, что Сандор сел напротив, но смотреть на него не хотелось. Не сейчас. Конечно же, надо было принять, что он ее муж и что, пожелай она сбежать, вряд ли из этого выйдет что хорошего. И может быть, когда-нибудь, очень нескоро, ей снова будут приятны его объятия… Но не теперь, это уж точно.

Осталось только признать, что все то, о чем шепчутся и хихикают служанки на кухне, оказалось полной дрянью. Больно и противно. И теперь Бьянка очень даже понимала тех девиц, которые, выпустившись из пансиона, отправлялись прямо в монастырь. Уж лучше многочасовые молитвы, чем такое.

По дороге домой она молчала. И Сандор молчал. В какое-то мгновение Бьянке даже показалось, что его нет в карете, она осторожно открыла глаза, посмотрела – и тут же в потемках встретилась взглядом с ним. Рой неподвижно сидел напротив и не сводил с нее глаз. Жаль только, было неясно, о чем думает – по окаменевшему лицу совершенно не понять.

«Да разве мне не все равно?» – Она тихонько вздохнула и отвернулась.

Прислушалась к себе. Внизу живота тянуло и болело, но не сильно. Значит, быстро пройдет. Бьянка невольно усмехнулась.

«Вот ты и замужем, дорогая».

Наверное, так бы сказала матушка.

И если бы не сонная апатия, охватившая ее, обида на Роя была бы нестерпимо жгучей. Зачем, зачем он вытащил ее на свет из ледяного саркофага? Чтобы ударить так больно?

Потом, когда карета наконец остановилась, Сандор молча выбрался наружу. Бьянка послушно последовала за ним, тоскливо посмотрела на протянутую руку и спустилась по откидным ступенькам сама. Рой кивнул, как будто сам себе, криво улыбнулся и медленно пошел вперед, к парадному. Бьянка плелась следом и медленно размышляла о том, что сейчас будет делать. Беда в том, что ей не хотелось ничего. Ничегошеньки.

Их встретила Дора, немного заспанная, но в неизменном накрахмаленном фартуке.

– Милорд, миледи, – тепло улыбнулась, глядя на Бьянку, – как прошел бал?