Лука, или Темное бессмертие

– Я… я нашла хозяина. Господи, Франк… Это… это невозможно…





27




Шарко несколько секунд неподвижно стоял перед закрытой дверью кабинета на третьем этаже. Ощущение удара в самое сердце, в самые основы его натуры копа. Когда Люси по телефону назвала ему имя, почва ушла у него из-под ног. Паскаль замер, опустив вдоль тела свои огромные ручищи. Что им остается, если вирус поразил то, во что они верили больше всего на свете, то есть их собственных людей?

Набрав в грудь побольше воздуха, Шарко вошел в кабинет. Он попросил Люси ничего никому не говорить и ничего не предпринимать до их приезда, только проверить, на месте ли она и не попытается ли она покинуть здание. Шарко взял на себя риск не предупреждать Жеко, пока сам все не выяснит. И не поймет.

Летиция Шапелье, сгорбившись, сидела перед компьютером, глядя перед собой пустыми печальными глазами. При свете единственной маленькой настольной лампы она напоминала кролика в норе. Увидев замкнутые лица четы копов, она не выказала ни малейшего признака удивления. Только под тяжестью вины опустила голову. Встретиться глазами с их пронизывающими взглядами было выше ее сил.

– Я знала, что вы зайдете в эту дверь, долго так продолжаться не могло… Как только… как только личность Флоранс Визёр была установлена, я поняла, что все кончено. Я лишь надеялась, что ее найдут до вашего прихода.

Она устремила свои темные зрачки на экран компьютера:

– Моя дочь…

Открытие ошеломило обоих копов. Молодая женщина, заключенная в цилиндре, была дочерью Шапелье.

Шарко подтянул стул и сел напротив нее.

– Как вы узнали? – спросила она. – Я ведь постаралась убрать любой… любой след своего присутствия из квартиры Флоранс. Она носит фамилию моего бывшего мужа, а он живет где-то в дебрях Африки. Каким же образом вы узнали так быстро?

– Телефон Бертрана Лесажа посылал сигнал GPS. Он был спрятан в вашем гараже в Рони.

Казалось, она смиренно и почти безучастно приняла эту разрушительную новость. Шарко кивнул на упаковку с лекарством, пока Люси закрывала дверь.

– Как не сломаться, по другую сторону экрана видя свою дочь пленницей? Ведь раньше никаких мигреней у вас не было, верно? Таблетки – лишь способ сбить со следа. Скрыть свою тоску и растерянность за головными болями.

– Расскажите нам все, – бросила Люси, подходя. – От начала и до конца.

Летиция не смогла сдержать слез. Она глубоко задышала, чтобы в энный раз не разразиться рыданиями. У нее больше не было сил лгать, и в конечном счете присутствие копов принесло ей облегчение. Она разблокировала лежащий перед ней мобильник, что-то набрала и протянула им:

– Вот что я получила в ночь на воскресенье…

Видео… Флоранс на заднем сиденье фургончика и луч света, бьющий ей прямо в лицо. Одетая в спортивную куртку и непромокаемые штаны, она как будто спала. Дверцы машины были распахнуты, видео снималось в темноте, под дождем, где-то в топкой сельской местности. Картина вгоняла в дрожь.

Шарко прочел сообщение, сопровождающее MMS и отправленное с мобильника Флоранс в 21:39, вечером в воскресенье: «Ваша дочь у меня. Если вы предупредите кого бы то ни было, я убью ее. Будьте уверены, я это сделаю без колебаний. Ночью я пришлю вам следующие инструкции, которым вы должны следовать. Ничего сложного. Подчиняйтесь, и тогда через несколько дней вы получите свою дочь живой».

Летиция Шапелье печально смотрела на копов. Франк без труда представил себе мучения этой женщины, дьявольскую спираль, закрутившую ее с того момента, когда она решила вступить в игру, навязанную Ангелом. Она поверила его честному слову, а этот мерзавец использовал ее, а потом сдал полиции.

Шарко положил мобильник на стол. Подумать только, с самого первого собрания в оперативном штабе она знала.

– Что было дальше?

Тыльной стороной ладони та вытерла слезы:

– В понедельник, в час ночи, пришло еще одно сообщение. Опять посланное с… с телефона Флоранс. Теперь мне велели поехать забрать другой мобильник в… в моем гараже в Рони и держать его при себе… В тот момент я действительно подумала рассказать все полиции, клянусь. Но… я боялась. Вдруг он следит за мной. Вдруг убьет Флоранс, если я не послушаюсь. Откуда мне знать? Что вы бы сделали на моем месте?

Шарко сохранял хладнокровие, но был тронут. На этот вопрос ответа не существовало, как не существовало и идеального выбора. Дела с похищениями редко кончались хорошо, какие бы решения ни принимались.

– Я поехала сразу же, в середине ночи, дверь была взломана… Мобильник лежал в углу. Довольно старая модель, штекером подсоединенная через специальное гнездо к антенне… Я… я попыталась посмотреть, что в аппарате, но ничего не получилось, доступ был заблокирован ПИН-кодом.

– Где этот телефон? – спросила Люси.

Летиция покачала головой:

– После трагедии во вторник вечером перед Бастионом я от него избавилась. Я запаниковала, я… я засунула его в измельчитель. Мне очень жаль…

– И вы не хотели ввязываться, вы все еще надеялись выпутаться.

– Я хотела спасти дочь.

– Продолжайте, – оборвала Люси, не давая той времени вздохнуть. – Итак, вы едете за телефоном в гараж и держите его при себе, как вам и велели. Дальше?

– Я получила последнее сообщение, в полдень понедельника… Опять с телефона Флоранс. Мне дали ПИН-код, шесть-восемь-три-один, и велели активировать его во вторник, седьмого ноября, ровно в 17:02, от справочной стойки Бастиона… Это… это гарантировало мне, что потом я получу дочь живой и здоровой…

Уставившись в какую-то невидимую точку перед собой, она погрузилась в долгое молчание. Шарко проверил ее эсэмэс и еще раз внимательно перечитал присланные Ангелом. Рядом с каждым сообщением на иконке было лицо Флоранс.


– И я это сделала… Во вторник я спустилась к приемной, встала рядом с кофемашиной и… и в 17:02 набрала ПИН-код, сказав себе, что следующие инструкции наверняка в мобильнике. Он разблокировался, но там ничего не было, даже иконки, только пустой экран, а на нем фотография шимпанзе… И тут я услышала крики на улице. Увидела бегущих полицейских. Этот человек лежал на земле, схватившись руками за сердце… Я сразу поняла. Я сразу поняла, что убила его посредством мобильника, набрав проклятый код…

Она осмелилась поднять взгляд на Шарко. И посмотрела ему прямо в глаза:

– В силу своей профессии я знаю, что можно взломать кардиостимуляторы, именно об этом я сразу и подумала… У меня в руках был телефон с антенной, способный кого-то убить, и ничто иное. Я никогда никому не хотела смерти… Я… только хотела получить дочь живой.

Шарко ненавидел ее: она обманула их, обвела вокруг пальца, но он ни секунды не сомневался, что она действительно любит дочь и не пожалела никаких сил, чтобы вернуть ее.

– Вы догадываетесь, что для вас наступают трудные времена, – бросил он глухим голосом.

Она кивнула, без злобы и горечи:

– Я готова отсидеть. Но прошу вас, вытащите мою дочь из этого ада…

Люси теперь тоже не испытывала прежнего гнева против Шапелье. Это была просто еще одна жертва Ангела. Жалкое орудие его мести.

– Помогите нам. Расскажите все, что вам удалось узнать.

Летиция уходила в себя, ее глаза потухли. Шарко пожалел, что именно ему придется отправить ее за решетку.

– В смысле информатики ничего, чего вы бы уже не знали… Я все вам сказала… Он не оставил никаких следов, не совершил ни единой ошибки, которая позволила бы его локализовать… Я думала о телефоне Флоранс. Можете попробовать его отследить, но это ничего не даст, я уверена. Он должен был отключить его, как только перестал использовать, и с тех пор посылать сообщения из нейтральных точек…

– Ошибки всегда возможны, – заметил Шарко. – Именно потому мы их в конце концов и задерживаем. Так что телефон мы отследим.

Она кивнула:

– Когда он похитил Флоранс и начал посылать мне сообщения, я не могла понять. Почему моя дочь? Почему я? А вот когда я увидела, как упал тот человек, я поняла, что он использовал меня как оружие.

Устало и тяжело она поднялась со стула и подошла к закрытому окну. Посмотрела вниз. Вид сверху на улицу Бастион, как минимум метрах с двадцати.

– Он знал, что я работаю здесь, но не знал, в каком именно кабинете, вот почему он приказал спуститься в приемную… Я вполне могла активировать ПИН-код с того места, где сейчас нахожусь… Это значит, что лично меня он не знает, но знает мою дочь. Причем во плоти, а не только под псевдонимом Flowizz: она никогда ничего обо мне не говорила в сетях, выходит, он общался с ней и, чтобы выяснить, кто я и где работаю, напрямую задавал ей вопросы.

– У вас нет никаких догадок? – спросил Шарко. – Зацепок, кто бы это мог быть?

– Нет. Дочь жила своей жизнью, я ее видела пару раз в месяц. Я просмотрела список ее друзей на Facebook, одного за другим, но впустую… Ангел может быть кем угодно, и я даже уверена, что он убрал себя из списка, чтобы не оставить никакого следа… У меня есть ключ от квартиры Флоранс, я там все перевернула. Но ничего не нашла. Ни одной зацепки. – Она рухнула в кресло. – Последние четыре-пять лет она работает фрилансером в области информатики. Она очень активная молодая женщина. Много ездит, встречает новых людей. Возможно, Ангел – один из них: служащий, клиент, один из специалистов-компьютерщиков, которые крутятся вокруг нее. Но у нас так мало времени. Как вы хотите, чтобы…

– Вам что-нибудь говорит название «Cyberspace»? – прервала ее Люси.

Летиция Шапелье ненадолго задумалась, а затем кивнула:

– Я это где-то уже слышала. Думаю… что Флоранс работала с ними, она мне о них говорила… – У нее в глазах блеснула надежда. – А что? Вы напали на след?

Больше чем след – уверенность. Ангел работает в «Cyberspace», он встречался с Флоранс и знал, что ее мать служит в полиции. Люси перехватила взгляд Шарко: здесь надо срочно сворачиваться и мчаться в Кламар, до истечения срока ультиматума остается пять часов, у них земля под ногами горит.

Майор протянул руку:

– У вас есть протокол быстрого закрытия сайта?

Летиция заколебалась, два синих блестящих камня ударили в сердце Шарко.

– Если вы сделаете это, вы убьете ее.

– Мы этого не сделаем. Но мне нужен протокол.

Она вытащила флешку из центрального процессора и отдала ему. Взяв ее, он проворно поднялся со стула:

– Придется следовать процедуре. Мне очень жаль, Летиция…

– Найдите мою дочь.

Шарко взглянул ей в лицо, взгляд его был явно излишне настойчив, и Люси уловила их молчаливый разговор. Прочла ли она сожаление в зрачках мужа? Или долю сочувствия? Франк отвел глаза и посмотрел на часы:

– Четверг, 10 ноября, 16:12. Летиция Шапелье, вы арестованы…





28




Великое безмолвие воцарилось в «пежо», как только Николя повесил трубку. После почти одиннадцати часов засады они с Одри больше не слышали даже стука дождя по крыше, и им стало казаться, что они одни в целом мире на этом жалком островке на Уазе, поглощенные тьмой, не имея возможности включить ни потолочный свет, ни фары.