Лука, или Темное бессмертие
Часть 24 из 61 Информация о книге
По данным налоговой, Фабрис Шевалье жил теперь не в Вильжюифе, а в Жантийи, в нескольких километрах севернее. Он занимал квартиру на последнем этаже безликого здания, выходящего на окружную и зажатого между парковкой и продуктовым магазином с такими запыленными окнами, что покупать там еду представлялось разновидностью самоубийства. Кругом адский шум дорожного движения, запах выхлопных газов, прибитых к земле тяжким дождем, который еще больше сгущал атмосферу под переплетением электрических и телефонных кабелей. Пешеходы с замкнутыми лицами пробирались по тротуарам, не замедляя шага, – и не из-за того, что квартал наводил страх, просто здесь не на что было смотреть и не на что надеяться. Шарко и Люси ждали в машине, припаркованной на бульваре. На этот раз он вызвал бригаду быстрого реагирования, и ее бойцы должны были прибыть с минуты на минуту. Оставалось два часа до истечения срока ультиматума. Люси отложила телефон: – Николя и Одри сменили. Они возвращаются в Бастион. Шарко состроил кислую мину: – Думаю, Каратель не придет даже на собачий бой. Он, как и мы, прилип к экрану и ждет продолжения. Возможно, он чувствует себя в опасности из-за манифеста и откровений, которые Ангел собирается выложить в Сеть. Люси приложила обе ладони к лицу и быстро потерла его, пытаясь хоть немного встряхнуться. – А что это сейчас было, в кабинете у Шапелье? – Ты о чем? – Я видела, как ты на нее смотрел. Вовсе не взглядом копа. – Думаешь, сейчас время об этом говорить? – Вполне возможно, самое время… Он досадливо мотнул головой: – Жаль, что ты это так воспринимаешь. – А как я должна воспринимать? Шарко поджал губы. Он хотел сдержаться и в обычное время наверняка так бы и сделал. Но не на этот раз. Не этим вечером. – Помнишь грязный подвал два года назад? – Франк, мы не должны… – Ты тогда только что прикончила человека, а я занимался тем, что фальсифицировал на месте преступления и по уши в крови резал труп…[67] Все это, чтобы защитить тебя. Защитить нас всех, и детей тоже. Взгляд, который я послал Летиции Шапелье, был взглядом в зеркало, где отражался я сам. Потому что и ты, и я, мы оба могли бы оказаться на месте этой женщины. По плохую сторону стола. Вся разница в том, что мы свободны, а она рискует провести бо`льшую часть оставшейся жизни за решеткой. Перед глазами Люси замелькали вспышки воспоминаний. Схватка в подвале… Выстрел… Ее руки в крови и падающий человек… – Мы поклялись никогда не говорить об этом, ни при каких обстоятельствах. Мы же с тобой поклялись, Франк! – Ты хотела знать, так знай. Мы позволяем себе судить людей, хотя мы такие же, как они. – Мы не такие же, мы… – Мы как они. А сейчас оставь меня в покое. Он отвернулся к окну. Люси скорчилась на своем сиденье. Лучше было не обострять. Этот нескончаемый день, пришедший на смену не менее долгой ночи, должен завершиться, или они точно рехнутся. В 18:50 шесть человек из ББР[68] выстроились цепочкой на полуразрушенной лестничной площадке здания. Подошвы десантных башмаков чуть поскрипывали на бетонных ступеньках. Эта черная масса перемещалась как порыв резкого ледяного ветра. Люси шла за своим мужчиной, замыкая процессию. Есть ли хоть мизерный шанс, что Ангел ведет игру из своей квартиры? Она очень сомневалась, но не желала терять надежду, убеждая себя, что каждый шаг по этой лестнице приближает их к пленникам. Бойцы выстроились в конце коридора, где ковровое покрытие цвета мочи отставало от пола. Они продвигались в темноте, потому что освещение на лестнице не работало. Шарко нахмурился, когда почувствовал на этаже мерзкий запах: вонь разложения. Никаких предупреждений. Два удара тараном, они ворвались внутрь под гул переговоров тихими голосами и коротких выкриков и принялись одну за другой проверять комнаты. Обход клоаки был завершен за десять секунд: никого. Шарко и Люси прошли через маленькую прихожую в крошечную гостиную, погруженную в полную тьму из-за опущенных жалюзи. Слышалось жужжание тучи мух. Кто-то включил свет. Жить здесь, конечно, было можно, но вредно для здоровья. Тускло мерцала на шнуре голая электрическая лампочка, из стен торчали вырванные с корнем розетки. Единственный сборный шкаф, раздвижной бежевый диван, весь в пятнах, облупленный кафель на рабочей поверхности в кухне… Люси расстегнула куртку: она умирала от жары. Сколько здесь градусов? Двадцать пять? Невыносимый запах шел из-за стены. Кровать была сдвинута в угол, чтобы высвободить место на полу огромному куску мяса, лежащему прямо на ковровом покрытии. Свиная туша из мясной лавки, весившая не меньше пятидесяти кило. Разложившаяся до такой степени, что плавала в бурой жидкости, вроде забытого на солнце майонеза, и вся шевелилась из-за суетящихся на ней мух. Одна из них, перевернувшаяся на спину, билась, отчаянно пытаясь взлететь. Рядом – осциллоскоп, антенна, электронное оборудование и листки с чертежами интегральных схем. Пока парни из ББР освобождали пространство, Шарко старался дышать через рот. Повсюду на стенах были пришпилены кнопками листки бумаги, перепутанные, одни поверх других. Сотни изображений: Флоранс Визёр, Бертран Лесаж, Летиция Шапелье и даже мсье Г. были сняты с некоторого расстояния или крупным планом. Имелись и сцены «общения президента с народом», сфотографированные из публики. Коп подошел ближе, прочел надписи, сделанные на разноцветных клейких листочках. Расписания, адреса, копии страниц Facebook. Там было все. Он повернулся к Люси, которая наклонилась, одной рукой в перчатке роясь в туше, а другой прикрывая рот. – Что ты там делаешь? – Пытаюсь понять, почему из свиньи идут провода. Из сгнившей грудины она с отвращением вытащила маленький металлический предмет, вытерла его об угол паласа и поднесла к глазам. – Это кардиостимулятор «Cardiotex»… Люси выпрямилась, держа на ладони целехонький аппарат. Сдержала тошноту, перевела дыхание. – Я думаю, этот псих дошел до того, что проводил опыты, засовывая кардиостимулятор в тушу животного. Маньяк до мозга костей, подумал Шарко. Люси рассмотрела предмет, перевернула его и нахмурилась: – Здесь какая-то надпись. Заинтригованная, она показала на кардиостимулятор. Под серийным номером тонким черным фломастером было написано: «Секрет Luca = > ЛП/8/9/14/С3». Шарко поскреб щетину на подбородке. Лука… Малыш, на котором схлестнулись противоположные интересы в той истории с суррогатным материнством. Откуда здесь взялось его имя? – Что еще за новый бред? – Думаешь, очередное послание для нас? У Франка кружилась голова. Он торопливо созвонился с Паскалем и передал новую информацию. Следовало сделать все возможное, чтобы срочно расшифровать сообщение. Повесил трубку, обернулся к стене и посмотрел на фото, где мсье Г. обращается к толпе слушателей во время какой-то конференции. Снимок был сделан из аудитории, без сомнения, самим Ангелом. – А вот и наш мсье Г. Здесь написано: «Грегуар Пристер, конференция в Гренобле о теле и технологиях, февраль 2017». Все на месте. Даже адрес, во Втором округе. А тут он на выходе из клуба игры в сквош. А там – когда убирает удочки в свою машину. – Он сделал три шага вправо, не отрывая глаз от снимков. – Ангел держал их всех под микроскопом и изучал. Он был в курсе всех их перемещений. Смотри, расписания, места, где они бывают… Мы сейчас в его голове, Люси. В мозгу психопата, который со дня своего увольнения зациклился на одном: убить Грегуара Пристера во вторник, 7 ноября 2017 года, перед нашим зданием и вызвать череду событий, которые теперь нам известны. Представляешь, сколько потребовалось времени и подготовки? Какой ум стои`т за всем этим? И все растрачено на такое дерьмо, черт! Он посмотрел на нее: – Ты видела компьютер или телефон? – Ничего… – Пойди посмотри в гостиной. Шарко оглядел кровать, подошел к окну, выходящему на забитую окружную дорогу. Убожество, безнадега… Конечно же, Ангел обосновался в этой крысиной норе, чтобы ни на секунду не забывать о своей цели. Думать о ней днем и ночью. Выстраивать планы с точностью архитектора, валяясь на этом истертом паласе. Часами напролет анализировать каждый сигнал осциллографа, отшлифовывая мельчайшие детали плана. Он подошел к голой стене у изголовья кровати и провел пальцами по поверхности белой краски. Куча дырочек, заусенцы и утолщения на штукатурке… Смирившись, он направился к Люси в гостиную. Та рылась в ящиках единственного шкафа. – Ты ничего не найдешь, – заявил он. – На одной стене следы кнопок. Все тщательно снято. Мы не узнаем, где он держит Флоранс и Бертрана, потому что он был достаточно осторожен, чтобы избавиться от любой мелочи, способной нам помочь… В задумчивости он оперся о диван и смахнул каплю пота, проступившую на лбу: – Тухлая жижа должна была протечь на потолок нижней квартиры. Почему же он, такой осторожный, не подстелил пластик под тушу? Ты же сама почувствовала запах в коридоре: сосед рано или поздно позвонил бы нам. Он поискал глазами радиатор, подошел и приложил руку: – Обжигает. – Словно для того, чтобы ускорить разложение… – Да. Он хотел, чтобы мы в конце концов здесь появились, даже если бы не добрались сюда в ходе расследования. И чтобы нашли кардиостимулятор. Он протянул руку. Люси дала ему аппарат, завернутый в бумажный носовой платок. «Секрет Luca = > ЛП/8/9/14/ С3». Это могло означать что угодно. – Игра продолжается, – объявил он. – Но на этот раз мы оказались не на высоте и прибыли слишком поздно. Нам не перейти на следующий этап до истечения ультиматума… В несколько секунд Шарко почувствовал, как силы его покидают. Если уж костяк копа начал трескаться… – Он уже много дней не приходил сюда и больше не придет. Он затаился. Он может находиться за пятьсот километров отсюда, в подвале снятой хибары или на заброшенном складе. Все кончено, Люси. Огонь в глубине его глаз потух. Он объявил ожидающей в коридоре бригаде ББР, что они могут быть свободны. Позвонил Жеко, чтобы узнать, что происходит. Шарко изложил ему результаты операции и выслушал, как тот раздает приказы. Да, бригада экспертов сейчас прибудет. Да, они сами возвращаются в оперативный штаб, потому что министр внутренних дел и глава судебной полиции желали быть на прямой связи с ними в момент, когда обратный отсчет остановится, то есть через час… Да… Да… Как скажете, шеф… Измотанный и опустошенный, он нажал отбой. Теперь он даже не чувствовал больше вонь от туши, и ничто уже не имело значения, кроме нескольких квадратных сантиметров экрана мобильника, который он сжимал в руках. Шарко присел на край дивана и зашел на сайт Ангела. «Через 23 часа 59 минут 48 секунд решать будете вы». 1 850 429 подключений. Среди них, конечно, жена Бертрана Лесажа. И даже, возможно, Летиция Шапелье, если ей разрешили смотреть. Весь персонал Бастиона будет в режиме реального времени наблюдать за анонсированной трагедией. Медсестры в больницах. Водители, застрявшие в пробках. Молодняк, тайком, забившись в свои комнаты, вопреки запрету родителей. Все хотят быть в курсе, и Шарко был уверен, что телевизионные каналы подключились к сайту с небольшой отсрочкой во времени. Чтобы успеть прервать передачу в случае чего. Привлечь внимание зрителей, что может быть важнее… Вместе со своими людьми, Люси, Одри, Николя, Паскалем, он совершил невозможное, но сейчас Шарко был безоружен. Ему больше нечего делать, кроме как побыстрее вернуться в Управление и ждать конца срока ультиматума. Будущее Флоранс и Бертрана больше им не принадлежит. Да никогда и не принадлежало. Когда обратный отсчет закончился, на веб-странице появились две кнопки. Одна – под цилиндром Флоранс, другая – под цилиндром Бертрана. На каждой было написано: «Кликни, чтобы спасти меня».