Малефисента. История истинной любви

— Уйди! Уйди! — закричала Малефисента, отталкивая Аврору, словно маленькую собачку. Но малышка еще сильнее прижалась к ней и продолжала жалобно плакать, а потом протянула ручки вверх, молча умоляя поднять ее.

Малефисента оглянулась по сторонам. Похоже, никто не спешил прийти на громкий плач Авроры. А если так, это означает, что ребенок так и будет плакать. А от такого плача у нее ужасно разболится голова…

Ну нет, решила Малефисента. Она не купится на эти заплаканные большие голубые глаза, что с надеждой смотрят на нее снизу вверх. Малефисента скрестила руки на груди и отрицательно покачала головой. Аврора продолжала плакать. Не сдержавшись, Малефисента наклонилась и подняла плачущую девочку.

— Закрой рот, — сказала она, но ее голос был намного ласковее, чем произнесенные слова.

Аврора тотчас прильнула к Малефисенте. Обхватив ее за шею своими пухлыми ручками, она какое-то время продолжала хныкать и всхлипывать. Пока Аврора успокаивалась, Малефисента пыталась бороться с охватившей ее нежностью. Старалась не вдыхать тонкий запах волос Авроры. Старалась не слышать, как задрожало сердце в ее собственной груди, стремилась побороть инстинктивное желание крепче обнять и приласкать малышку. Но эта девочка была ее врагом, а Малефисенте необходимо сохранять твердость.

Аврора что-то восхищенно залопотала и, совершенно не испытывая страха, протянула ручку и ухватилась за один из рожек Малефисенты. Пораженная этим, Малефисента откинула голову назад. Аврора слегка скривила нижнюю губку. Заинтересованная тем, что девочка будет делать дальше, Малефисента медленно наклонила голову вперед. Губка Авроры перестала дрожать, девочка снова захихикала и, совершенно без опаски, снова схватилась за рожек.

Для Малефисенты это было слишком. Она быстро опустила Аврору на пол и, не оборачиваясь, покинула лужайку. По дороге на Холм феи Малефисента все время думала об Авроре. Она не могла отрицать, что малышка была — только допустим, ну самую малость, ну разве что чуть-чуть милой, и Малефисента ужасно злилась, потому что не могла позволить себе думать о том, что эта девочка мила, или прелестна, или хороша, или прекрасна. Нет, невозможно. Своим проклятием Малефисента приговорила ее к вечному сну. Так какой смысл теперь даже думать об Авроре?



Известно, что очень часто все идет совсем не так, как мы планируем, и Малефисента вскоре обнаружила, что не может не присматривать за Авророй. Диаваль тоже не мог не помогать ей в этом. Осмелев и не скрывая своей привязанности к ребенку, он теперь брал Малефисенту с собой, когда отправлялся проведать Аврору — а делал он это довольно часто. Три пикси совершенно не годились в няньки, они гораздо больше занимались собой, чем девочкой, которую им поручили охранять. Нередко, спрятавшись в тени, Малефисента и Диаваль слышали, как пикси жалуются на свою судьбу, которая заставляет их жить в неуклюжих человеческих телах в какой-то неведомой глуши, лишая возможности принимать участие в придворных праздниках, из-за строгого приказа Стефана, запретившего им использовать волшебство, кроме тех случаев, когда это совершенно необходимо. Изредка они уделяли внимание Авроре, однако большую часть времени девочка оставалась предоставленной самой себе. Однажды, в один удивительно прекрасный послеполуденный час, Малефисента сидела, прислонившись к дереву, рядом с Диавалем, который сверху наблюдал своим вороньим глазом за игравшей на лужайке Авророй. Неподалеку расположились пикси, устроившие себе пикник. На ярком расписном полотенце были разложены свежие ягоды, хлеб и сыр. Но Аврору еда не привлекала, ей гораздо больше нравилось гоняться за летавшими над лужайкой бабочками.

Наблюдая за играющей Авророй, Малефисента уже не в первый раз думала о том, в каком неведении пребывает наивная девочка. Аврора ничего не знала о будущем, которое ее ожидало. Не имела ни малейшего представления о том, кем был человек, за которого вышла замуж ее мать, и что он совершил. Аврора знала лишь, что день сегодня солнечный и можно гоняться за бабочками. Малефисента почувствовала, как в ее груди закипает гнев. Такой же наивной, доверчивой и беззаботной была когда-то и она сама. Тряхнув головой, чтобы отогнать неприятные мысли, Малефисента бросила Диавалю орех. Ей было необходимо хоть чем-то отвлечься от мыслей о своем прошлом. Чем-то, что напомнит ей — она свободна и может делать что хочет и когда захочет. Заметив, что все пикси сидят и лениво болтают, греясь на теплом солнышке, Малефисента злобно усмехнулась. Слегка шевельнула рукой, словно потянула кого-то за волосы. Сидевшая на лужайке Фислвит взвизгнула и, обернувшись, обвинила Флиттл в том, что та дернула ее за волосы. И в отместку она сама сильно дернула Флиттл за волосы. Вскоре между всеми тремя пикси началась потасовка. Улыбнувшись, довольная Малефисента откинулась назад и принялась за орехи.

Какое-то время она продолжала сидеть, с удовольствием слушая, как визжат и кричат пикси. Робину понравилась бы эта шутка, она была в стиле прежней Малефисенты. Неожиданно уголком глаза Малефисента заметила, что Аврора побежала за бабочкой. Вытянув вперед ручки, хватая пальчиками воздух, девочка перебирала по траве маленькими ножками. Переведя взгляд чуть вперед, Малефисента подняла бровь. Гонясь за бабочкой, девочка не видела, что бежит навстречу опасности.

— Маленькая негодница сейчас свалится в воду, — беззаботно заметила Малефисента, обращаясь к Диавалю.

Диаваль озабоченно каркнул, сорвался с ветки и поспешил к пикси. Кружа над ними, он принялся громко каркать. К сожалению, Нотграсс, Фислвит и Флиттл были настолько заняты своей возней, что не обратили внимания на крики Диаваля, лишь отогнали его прочь и продолжили ссориться.

Тем временем Малефисента наблюдала за тем, как Аврора несется вперед к крутому краю берега. До воды оставалось метров двадцать. Пятнадцать. Десять. Малефисента оглянулась — пикси по-прежнему не обращали ни на что внимания, хотя Диаваль продолжал громко каркать. На берегу никого. Малефисента оттолкнулась от дерева и поспешила к ребенку. В тот миг, когда маленькая ножка Авроры ступила в пустоту, Малефисента схватила девочку и оттащила от края берега. Увидев знакомое лицо, Аврора улыбнулась.

Малефисента быстро опустила Аврору на землю и вернулась к своему дереву. Мгновением позже рядом с ней приземлился Диаваль. Бросив пикси, он полетел спасать Аврору и нашел ее целой и невредимой. Ворон смотрел на Малефисенту, наклонив набок голову и вопросительно заглядывая хозяйке в глаза.

— Что? — как ни в чем не бывало спросила она.

Да, она спасла Авроре жизнь. Ну и что здесь такого? Это вовсе не означает, что она любит эту маленькую соплячку или что-то в этом роде.





ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ




Время в лесу летело быстро, и вскоре Аврора превратилась в восьмилетнюю девочку. Опасные младенческие годы остались позади, и теперь, казалось, бесполезные для ухода за малюткой пикси смогут позаботиться о подрастающей девочке. Решив так, Малефисента большую часть времени оставалась на вересковых пустошах, вдали от людей, удовлетворенная тем, что, по докладам Диаваля, Стефан стал печальным, слегка тронувшимся умом одиноким королем. Но иногда она навещала Аврору.

Однажды, когда Аврора еще была младенцем, Малефисента отправилась вслед за Диавалем на лужайку и ждала в тени деревьев, пока Диаваль в обличье ворона играл с девочкой. Осень окрасила листья в золотистые и пурпурные тона, один за другим они срывались с веток и тихо опускались на землю.

Аврора с распущенными длинными светлыми волосами сидела посреди большой кучи листьев и хихикала. Взяла пригоршню листьев, подбросила в воздух и засмеялась, глядя, как они падают на черную птицу. Затем, потянувшись вперед, она осторожно погладила плотные черные перья Диаваля.

— Какая прелестная птичка, — звонким голоском сказала Аврора.

Малефисенту передернуло. Когда-то эта девочка ее раздражала. Но теперь ее гораздо больше раздражало, что Диаваль так любит проводить время с Авророй. А может, ее раздражало, что она сама не может вот так открыто и легко играть с малышкой? Малефисента тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и ушла прочь от лужайки.

Но надолго ее не хватило. Боясь признаться в этом даже самой себе, Малефисента чувствовала, что ее странным образом тянет к Авроре. Правда, на лужайку ее тянуло по еще одной причине. Слишком уж велико было искушение подурачиться, разыгрывая глупых пикси — это отвлекало Малефисенту от серьезных забот и на короткое время напоминало о тех счастливых днях, когда они с Робином разыгрывали таким же образом других фей. Зачастую одной мысли о том, чтобы хоть ненадолго вмешаться в жизнь маленьких пикси, было достаточно, чтобы Малефисента прошла сквозь Стену в лес, принадлежащий людям. Однажды солнечным утром они с Диавалем — на этот раз он был в человеческом обличье — пришли на знакомую лужайку. Услышав гнусавый голос Нотграсс, Малефисента подобралась к домику. Диаваль подошел следом, и они заглянули в окно. Пикси сидели за кухонным столом и играли в шашки. И, как обычно, перебранивались.

— Что там у тебя? — спросила Флиттл, схватив Нотграсс за руку. Разжав ее кулак, она обнаружила шашку и крикнула: — Ты жульничаешь!

— Это ложь! — обиделась Нотграсс.

— Нет, не ложь. Я тебя застукала, — возразила Флиттл. — Ты обманщица.

Все трое принялись препираться друг с другом, а Малефисента подняла вверх палец. На голову Нотграсс упала капля. Пикси рассеянно стряхнула ее.

Кап! Упала еще одна капля. Нотграсс снова ее смахнула.

Кап! Кап! Кап! Теперь Нотграсс посмотрела вверх, пытаясь понять, откуда это капает. Не обнаружив течи в потолке, она передвинулась на другое место. Это не помогло. Кап! Кап! Капли продолжали падать, причем только на Нотграсс.

Мрачно взглянув на Флиттл, Нотграсс сердито сказала.

— Прекрати!

— Но я ничего не делаю! — возразила Флиттл.

Притаившись по другую сторону окна, Малефисента негромко рассмеялась. Как легко одурачить этих пикси! Ее плечи тряслись от смеха, когда она наблюдала за тем, как они пытались найти, откуда капает вода. Сначала они обвиняли друг друга, потом начали искать течь в потолке. Но потом Нотграсс напомнила подругам, что протекать крыша может только во время дождя, а его-то сейчас нет и в помине.


Кап! Кап! Кап! Кап!

Капли падали все быстрее и быстрее, и все — только на Нотграсс. Наконец она ударила кулаком по столу и крикнула:

— Хватит!

И капли перестали падать. Нотграсс с беспокойством посмотрела на потолок, словно ожидая падения новой капли. Подождав немного и убедившись, что больше не капает, она вздохнула и успокоилась.

А затем полило как из ведра.

Настоящий ливень хлынул на Нотграсс и моментально промочил ее насквозь. Две другие пикси принялись хохотать, но тут хлынул новый поток и промочил их всех. Теперь визжали все трое.

А стоявшая снаружи Малефисента молча зашлась от хохота. Она тряслась всем телом, стараясь не рассмеяться вслух, а затем еще раз взмахнула рукой. Внутри домика прогремел гром и сверкнула молния. Посмотрев на стоящего рядом с ней Диаваля, Малефисента улыбнулась, приглашая его повеселиться вместе с ней, стать ее союзником в этой проделке, таким же, каким был Робин много лет назад. Но Диаваль оставался серьезен.

— Ну, что же ты? — сказала Малефисента. — Смотри, как весело!

Диаваль ответил не сразу, Малефисенте показалось, что он набирается храбрости, чтобы ответить ей. Наконец он прокашлялся и заговорил:

— Госпожа, я хочу кое-что узнать.

Малефисента вздохнула. Ну вот, испортил такую забаву.

— Что именно? — спросила она, даже не пытаясь скрыть свое раздражение. О чем таком уж важном хочет узнать Диаваль, загубив один из нечастых моментов, когда Малефисента могла позволить себе быть беззаботной?

Он задал свой вопрос, и улыбка погасла на лице Малефисенты.

— Когда вы намереваетесь отменить свое проклятие?

— А кто сказал, что я собираюсь его отменить? — спросила она, вновь поворачиваясь к окну домика. — Я ненавижу эту маленькую паршивку.

Диаваль покачал головой. Он предчувствовал, что разговор будет трудный.

— Вы ненавидите Стефана, — заметил он. — Могу я говорить открыто?

— Нет, — отрезала Малефисента. Она подняла руку, собираясь превратить Диаваля в ворона, но на этот раз он не позволил ей сделать этого. Диаваль схватил Малефисенту за руку и переплел ее пальцы со своими.

— Вы превращаете меня в птицу каждый раз, когда вам не нравится то, что я говорю, — напомнил он.

Малефисента открыла рот, чтобы возразить, но, передумав, покачала головой. Сейчас было не место и не время для такого разговора. Прежде чем Диаваль успел удержать ее, она выдернула свою руку. Быстро взмахнула ею в воздухе, превращая своего помощника в ворона. Когда Диаваль замолк, Малефисента вздохнула. Сегодня он испортил ей все удовольствие. Зачем? Пытается спасти свою маленькую подружку? Почему он всегда такой надоедливый? Или думает, что Малефисента снимет свое проклятие и Аврора сможет жить вместе с ними? Смехотворная мысль. Такое существо, как Аврора, никогда не сможет стать частью вересковых топей. Она не годится для этого места. Она никогда не сможет приспособиться к топям. Разве способен человек понять и по достоинству оценить магию и природу вересковых топей? Какой ты глупый, Диаваль. Что сделано, то сделано. Отменить проклятие невозможно, и Малефисента этим вполне довольна. А сейчас ей хочется только одного — продолжать дурачить пикси.





ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ




Прошло несколько лет. Сменяли друг друга времена года. Дни становились короче, затем снова прибывали. Летом согреваемая солнечным теплом мощная Стена вырастала еще выше. Осенью углублялись в почву корни. По одну сторону Стены, на вересковых топях, продолжала восседать на своем троне Малефисента. Она делала все, чтобы помочь топям выжить, и наслаждалась сознанием того, что ей удалось принести продолжительный мир всем местным созданиям, большим и малым.

С годами Малефисента становилась все более уверенной в своих силах и все красивее. А вот по другую сторону Терновой Стены дела шли далеко не так хорошо. Король Стефан становился все слабее и безумнее. Его седая борода поредела, а живот заметно вырос. Покрасневшие глаза постоянно скользили по стене замка, словно он ожидал мгновения, когда строение продемонстрирует ему свою нестойкость. Он приказал покрыть некогда красивые, сложенные из светлого камня стены замка толстыми унылыми железными плитами — слабая попытка убедить себя в том, что Малефисента не сможет проникнуть внутрь. От этого замок стал мрачным, наполнился предчувствием беды, и все, кто жил в тени этого дурного предзнаменования, ощущали его тяжелый груз на своих плечах. Давно минули времена праздников и веселья. По слухам, жители королевства впали в состояние вечной скорби по проклятой принцессе, которую никому из них не доведется увидеть взрослой.

А тем временем в глубине леса между двумя мирами подрастала не ведавшая ничего этого Аврора. Ее щечки уже не были по-детски пухлыми, но оставались такими же розовыми. Маленькие ножки стали длинными и стройными, так что теперь Аврора стала выше своих низкорослых «тетушек». Носик-пуговка вытянулся и обзавелся очаровательным, слегка вздернутым кончиком, блестели и переливались на солнце ее длинные, спадающие до самой талии светлые локоны. В свои пятнадцать лет Аврора была олицетворением красоты. А выросшая вдали от придворных интриг, она стала также примером необычайной доброты. Не было зверька, которого бы она не любила, не было птицы, которой она не подпевала. Аврора часами могла бродить по лесу, погрузившись в свои мысли, но при этом в полном согласии с окружавшей ее природой.

Малефисента наблюдала за тем, как подрастает Аврора, приближаясь к возрасту, в котором должно исполниться проклятие. Малефисента была свидетельницей тех лет, когда стремительно растущие ноги на время сделали Аврору неуклюжей, наблюдала и душевный перелом, наступивший в момент превращения Авроры из ребенка в подростка, когда девочка пыталась выяснить, кто она такая, но никогда не получала ответа на этот вопрос от трех вырастивших ее женщин. Малефисента скрытно следовала за Авророй во время ее странствий по лесам, постоянно удивляясь тому, как чутко относится к природе эта девушка. Ей стало не по себе, когда в один из дней, уйдя слишком далеко от дома, Аврора обнаружила Стену. Вскоре Аврора стала чуть не целые дни проводить перед Стеной, пытаясь рассмотреть, что скрыто за ее толстыми колючими ветвями. Хотя Малефисента старалась не обращать внимания на то, что девушка находится вблизи от ее дома, сделать это было практически невозможно. Казалось, Аврора постоянно рядом.

Сидя однажды днем вместе с Диавалем на человеческой стороне Стены, Малефисента пыталась расслабиться и понежиться на солнце. Ее взгляд упал на дорогу, которая уходила в сторону от Стены. Это была дорога между лесом людей и вересковой пустошью — длинная, петляющая, с колеями, выбитыми в земле колесами бесчисленных телег и экипажей. По обеим сторонам дороги росли высокие деревья. На противоположном от Стены конце дороги находился замок короля Стефана. Чем ближе к замку, тем ухоженнее становилась дорога, деревья были подрезаны, меньше было зелени на обочинах. Малефисента взглянула на стоящий вдали замок Стефана и сморщилась. Столько лет прошло, а вид этого замка бесил ее до сих пор.

Неожиданно Диаваль, который был в облике человека, наклонил голову, прислушиваясь.

— Она возвращается, — после секундной паузы сообщил он.

Забившись в тень густых ветвей, Малефисента и Диаваль увидели появившуюся из леса Аврору. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что ее никто не видит, Аврора пересекла дорогу и направилась к Терновой Стене. Вновь и вновь удивляясь гигантским размерам Стены, Аврора вытягивала шею, привстав на цыпочки, затем присела, пытаясь найти в Стене щелку, которая позволит увидеть то, что находится по ту сторону.

— Любопытная маленькая бестия, — процедила сквозь зубы Малефисента, наблюдая за Авророй. Она собиралась знаком показать Диавалю, что пора уходить, но в этот миг по лесу разнесся громкий звон металла. Этот звук пронзил Малефисенту, заставил вздрогнуть так, словно она порезалась.

Совершенно забыв про Аврору, Малефисента пошла навстречу шуму. Обнаружить его источник не составило труда. На дороге сломалась большая повозка. Два ее колеса отвалились и лежали на земле. Задний конец повозки разбился вдребезги, и на дорогу вывалился тяжелый груз. Прищурившись, Малефисента разглядела высунувшийся из-под брезента тяжелый металлический предмет.

Возле груза, охраняя его, стояли несколько солдат в железных латах и с железным оружием. Еще двое солдат направлялись к краю леса с двуручной пилой, явно намереваясь спилить дерево, чтобы починить повозку.

Как только металлическое полотно пилы вонзилось в ствол дерева, Малефисента сжалась от омерзения. Переполненная гневом, она подняла свой посох, готовая прервать разрушительную работу людей. Предупреждающее карканье Диаваля заставило ее остановиться. Повернувшись, она увидела приближающуюся Аврору.

Двое солдат отделились от группы и направились к Авроре.