Милашка на вираже

Я удивилась.

– Не понимаю.

Он засмеялся.

– Кто ключи посеял?

Мое недоумение усилилось.

– Какие?

Андрей совсем развеселился.

– О женщины! Потеряла и даже не заметила, что чего-то лишилась. Забери связку.

Сервис его неподалеку располагался, мне любопытно стало, я пришла, он ключи отдает.

– Держи.

Смотрю на колечко, моргаю. Андрюша продолжает:

– Ты что, про них не знала?

Я сообразила, что не стоит правду говорить. Забормотала:

– Ключи эти от дачи покойной свекрови, муж их всегда потерять боялся, вечно куда-то прятал.

Андрюша кивнул.

– Тогда ясно. А то я удивился: за фигом ерундовые ключи от старого замка в нычку класть.

Я рот разинула.

– Тайник? Где?

Маргарита опять стала скручивать край скатерти.

– Андрей знал, что мы с Сережей женаты. Честный, недорогой мастер. Не обманщик, всегда предупредит: «Поставлю не родную деталь, но она хорошего качества». И наоборот, мог сообщить: «Колодки возьми оригинальные. Они недешевые, но безопасность того стоит». Сергей всегда его с праздниками поздравлял, но Андрей просто автомобиль в порядок приводил. Он понятия не имел, что мы фиктивно женаты. А я, видно, убедительную историю про дачу придумала, да еще деталями украсила. Якобы там дверь входная сделана по особому заказу, замки старые, теперь таких не найти. Новые ставить – створку портить. Наврала с три короба и спросила:

– Где ты их нашел?

Андрюша объяснил:

– В багажнике, там есть местечко хитрое. Случайно на него наткнулся.

Хорошо, что он не удивился: почему ключи от дачи свекрови не в квартире спрятаны?

Рита накрыла связку ладонью.

– Зачем я их храню? Сама не знаю. Что они отпирают? Даже не догадываюсь. Проверила обе квартиры, которые в наследство получила, нигде замков, к которым они подойти могут, не нашла. Всю голову сломала.

– На первый взгляд они совсем обычные, а на второй – нет, – пробормотала я.

– Почему вы так решили? – спросила хозяйка.

– Разрешите взять связку? – осведомилась я.

– Вам спрашивать не надо, – улыбнулась Рита, – я все книги Виоловой прочитала, возникло ощущение, что вы моя родная сестра.

Я аккуратно отцепила один ключик.

– Видите здесь бороздку?

– Где? – прищурилась Маргарита.

– В месте, где длинная часть с зазубринами присоединяется к круглой головке с дырочкой для брелка, – пояснила я.

– И как вы углядели! – восхитилась хозяйка. – Совсем незаметное углубление. Ну у вас и глаза! Соколиные.

Я улыбнулась. Зрение у меня нормальное, просто один раз я сталкивалась с подобным ключом. Он лежал на тумбочке. Оперативники, которые проводили обыск, на него внимания не обратили и ушли. Ерунда, а не ключ, в те годы таких пучок за пятачок на любом рынке купить было можно. Но Степан очень внимательный, он шепнул мне:

– Возьми потихоньку. Тонкая, дорогая работа, офнер выполнен на заказ. Возможно, в тайнике, если найдем его, хранится доказательство невиновности того, кому мы помогаем.

Я не поняла таинственные слова, но просьбу супруга выполнила. Когда мы остались одни, то он продемонстрировал…


Я взяла ключ и медленно, очень аккуратно стала поворачивать его длинный кончик. Зазубрины «втянулись» внутрь.

– Ух ты! – ахнула Рита. – Это как?

Я не ответила и принялась вращать верхнюю круглую часть. Из нижнего, теперь уже гладкого, длинного конца выдвинулся еще один стержень, а из него выскочили небольшие штырьки.

– Ну и ну! – восхитилась Маргарита. – В жизни не догадалась бы это сделать.

– Перед вами офнер, – пояснила я, – от немецкого глагола öffnen – открывать. В эпоху, когда об электронных отмычках и замках, которые срабатывают на отпечаток пальца или при сканировании глаза, и не слышали, были мастера, делавшие «хитрые» замки и ключи, работающие в паре. Выглядят они как очень дешевые, но открыть отмычкой подобный замок даже сейчас трудно. Он не реагирует на новомодные приспособления, потому что внутри скважины спрятан особый механизм. Сначала надо его активировать с помощью одной части офнера, а затем уже отпирать. Простой домушник, мелкий воришка, да и профессионал, спасуют. Я всего один раз видела офнер, мне объяснили, как его активировать и что надо смотреть на ключе, чтобы определить, какая интересная штука перед тобой. Думала, их больше не делают, мастеров таких уже нет. Но, похоже, я ошиблась. Или то, что вам отдал Андрей, сделано очень давно. Могу взять на денек связку? Верну в целости и сохранности.

– Забирайте навсегда, – махнула рукой хозяйка. – Честно говоря, я не знаю, зачем храню ключи. Сережи давно нет, спросить, что и где он спрятал, невозможно.

Я положила связку в сумку.

– Чернов что-нибудь рассказывал об Анастасии?

Ответ меня не порадовал.

– Он мало общался с хозяйкой, ее Сава возил. Единственное, что я знаю, – у жены Меркулова был роман с Блюмкиным. Сергей несколько раз упоминал, что Настя без ума от шофера.

– Может, Чернов говорил что-то о горничных, садовнике, о служащих, которые работали в доме? – цеплялась я за шаткую надежду хоть что-то узнать о своей бывшей однокласснице.

Маргарита посмотрела в сторону окна.

– Да нет. Если и заходила речь о хозяевах, то лишь по причине раздражения Сергея какими-то глупостями.

Я обрадовалась.

– Например?

Маргарита закатила глаза.

– Забыла. Ерунду не упомнишь. А! Вот! Как Сергей работал? В указанный час приезжал, готовил машину, входил в прихожую, ждал босса. Водитель должен был взять портфель Никиты, пиджак, отнести в машину. Распорядок дня никогда не менялся. Если бизнесмен отсутствовал в Москве, то Сергею вменялось в обязанности рано утром приехать в дом. Экономка давала Чернову вещи хозяина для доставки в химчистку. Во время длительных командировок шефа, около недели и более, на его половине всегда устраивали генеральную уборку. Стирали занавески, чистили ковры, мыли люстры. Меркулов запрещал появление в своих комнатах посторонних рабочих. Сворачивать тяжелые напольные покрытия, снимать, а потом вешать занавески должен был Чернов. Но он не имел права войти в особняк, пока экономка его не пригласит.

– Сурово, – воскликнула я.

– Вполне обычно для людей, которые нанимают много работников, – возразила Рита. – Мне, наверное, тоже не понравилось бы постоянно натыкаться в доме на тетку с веником, дядьку с дрелью. У Меркулова еще терпимо было. До него Сережа работал у банкира, так там запрещалось смотреть в глаза хозяину и его гостям. У каждого нанимателя свои причуды, в особенности зажигают хозяйки! Если жена не работает, жди истерик, придирок, взаимоисключающих приказов вроде: «Принесите из парной полотенца, только не входите в баню».

– Подобное можно выполнить? – засмеялась я.





Глава двадцать пятая




– Легко, – улыбнулась Рита, – пойти в парную, взять необходимое, притащить его и заявить: «Не заходил в мыльню». Но Анастасия вела себя прилично, вежливо здоровалась с шофером, не позволяла себе ни грубости, ни хамства, всегда была корректна. Сергей никогда на нее не жаловался, впрочем, он редко о работе говорил. Я когда-то пыталась его расспрашивать о службе, Чернов ответил:

– Уехал домой и все забыл – такой у меня принцип, он позволяет здоровье сохранить. Лучше давай сайты про собак посмотрим.

Очень он животных любил, приюту помогал, ездил туда волонтером, деньги давал. Я с ним несколько раз каталась в село Собачкино. Когда первый раз название деревни услышала, очень веселилась. Собачий приют в Собачкине. Нарочно не придумаешь! Сережа переживал, что из-за службы не может пса завести, тот от тоски по вечно отсутствующему хозяину заболеет.

Рита начала хрустеть пальцами.

– Когда хозяйка истеричка, прислуга привыкает к воплям, перемене настроения, не удивляется ругани. Но если адекватная женщина съезжает с катушек, это поражает и запоминается. В день смерти Савы и Анастасии Сережа привез вечером домой круассаны, пирожные, мы сели чай пить. Еще не знали, какая беда с Блюмкиным и его хозяйкой стряслась. Их следующим утром нашли. Сергей и говорит:

– Наверное, я потеряю работу.

Я так удивилась.

– Почему? Вроде тебя у Меркуловых все устраивало.

Он засмеялся.

– Меня да. Но хозяйка с ума сошла. Во вторник, как только муж улетел, она уволила всех служащих, кроме нас с Савой. Анастасия придралась к какой-то ерунде и весь штат во главе с экономкой рассчитала. Почему Блюмкин остался, объяснять надо? Надеюсь, без слов понятно. Меня она не тронула, потому что я работаю с хозяином. Но когда Никита вернется, баба ему в уши напоет, и турнут Сереженьку. Сегодня утром я приехал, привез ковры из химчистки. Вынул их, внес в хозяйственную комнату и растерялся: что делать? И тут Сава входит, смеется:

– Новый фильм: «Анастасия – смерть горничных». Вот уж отожгла так отожгла! Никого, кроме нас, нет! Чего ты такой грустный?

Я на рулоны показал.

– Что с ними делать?