Мистер

Хорошо, что я не забыл в спешке пальто. Сегодня жуткий холод. Я складываю ладони лодочкой, дую на них, топаю ногами и поднимаю воротник пальто, стараясь согреться. Засунув руки поглубже в карманы, я шагаю по платформе в ожидании поезда.

Звонит мой телефон. Неужели Алессия?! Чушь, конечно; у нее даже нет моего номера. Звонит Каролина. Что бы ни было ей нужно, подождет. Я сбрасываю звонок.

Пережив невыносимые пятнадцать минут, я наконец вижу поезд из Лондона. Состав медленно подъезжает к платформе и спустя томительную минуту останавливается.

Время замирает.

Двери открываются, и Алессия первой спрыгивает на платформу.

«Ох, слава богу!»

От облегчения я едва не падаю на колени. Один вид Алессии меня успокаивает.



Увидев его, Алессия в изумлении замирает. Пассажиры идут мимо, а они с Максимом молча стоят и смотрят друг на друга, упиваются друг другом. Дверь закрывается, свистнув напоследок сжатым воздухом, и поезд ползет прочь, оставив их наедине.

– Привет, – говорит он, нарушая тишину и приближаясь к ней. – Ты ушла, не попрощавшись.

По ее лицу пробегает дрожь, к глазам подступают слезы, и некоторые скатываются по щекам.

Ее мука отзывается во мне почти физической болью.

– Ох, малышка, – шепчу я и открываю ей свои объятия.

Она прячет лицо в ладонях и плачет. Я растерянно обнимаю ее и прижимаю к себе.

– Я здесь. Я с тобой, – снова шепчу я в ушко, скрытое шерстяной шапкой. Она всхлипывает. Я поднимаю ее личико за подбородок и нежно целую в лоб. – Я не шучу. Я с тобой.

Глаза Алессии округляются, и она в страхе рвется из моих объятий.

– Магда? – шепотом спрашивает она.

– Идем.

Я беру ее за руку, и мы вместе взлетаем по металлической лестнице на дорогу. В моей руке ее холодная ладошка, и больше всего мне хочется привести Алессию в безопасное место. Однако для начала неплохо бы разобраться, что происходит. В какие неприятности она угодила. Надеюсь, она откроется мне и все расскажет.

Мы молча пересекаем дорогу и возвращаемся к дому сорок три по улице Черч-Уолк. Алессия достает из кармана ключ, отпирает дверь, и мы вместе входим внутрь.

Маленький коридор кажется еще меньше из-за двух больших коробок, которые стоят в углу. Алессия снимает шапку и куртку, я забираю их у нее и вешаю на торчащий из стены крюк.

– Магда! – зовет она, ожидая, что подруга спустится к ней со второго этажа, а я тем временем снимаю пальто и вешаю его рядом с курткой Алессии.

Ответа нет. Дом пуст. Я иду за Алессией в крошечную кухню.

«Господи, да это не дом, а скворечник!»

Пока я осматриваю с порога кухню по моде восьмидесятых годов двадцатого века, Алессия ставит чайник. Она в тех же облегающих джинсах и зеленом свитере, которые были на ней пару дней назад.

– Кофе? – предлагает она.

– Да, спасибо.

– Молока или сахара?

Я качаю головой.

– Ничего, спасибо.

Ненавижу растворимый кофе и пить его могу только черным. Впрочем, сейчас не время вдаваться в подробности.

– Садись, – приглашает Алессия и показывает на маленький белый стол.

Я сажусь и жду, наблюдая, как она готовит кофе. Не буду ее торопить.

Себе Алессия заваривает чай, крепкий, с молоком и сахаром, и наконец ставит передо мной кружку с надписью «Футбольный клуб Брентфорда» и логотипом команды. Опустившись на стул напротив, девушка устремляет взгляд на содержимое своей кружки, со щитом «Арсенала», и повисает неловкая тишина.

Наконец я не выдерживаю.

– Ты собираешься рассказать мне, что происходит, или мне самому догадываться?

Она не отвечает, только покусывает верхнюю губу. В другое время и в другом месте я, наверное, сошел бы от такого с ума, но сейчас вид расстроенной Алессии заставляет собраться.


– Посмотри на меня.

Ее большие карие глаза наконец-то встречаются с моими.

– Расскажи, что происходит. Я хочу тебе помочь.

Во власти страха, девушка мелко трясет головой.

Я вздыхаю.

– Ладно. Сыграем в «Двадцать вопросов».

Она заинтересованно смотрит на меня.

– На каждый вопрос ты должна ответить «да» или «нет».

Алессия хмурится и сжимает пальчиками золотой крестик, который висит у нее на шее.

– Ты нелегальная беженка?

Сначала она долго смотрит на меня, а потом коротко, едва заметно отрицательно качает головой.

– Так. Ты находишься в Англии нелегально?

Она бледнеет, и это лучше всего отвечает на мой вопрос.

– Значит, нелегально?

Алессия и на этот раз встряхивает головой.

– Ты что, язык проглотила?

Надеюсь, она расслышит отзвук юмора в моем голосе.

Ее лицо проясняется.

– Нет, – произносит Алессия, и ее щеки слегка розовеют.

– Так-то лучше.

Она отпивает глоток чаю.

– Расскажи мне, что происходит.

– Ты пойдешь в полицию? – уточняет она.

– Конечно же нет. Так ты из-за этого встревожилась?

Она кивает.

– Нет, Алессия, я не пойду в полицию. Даю слово.

Опершись локтями о стол, она сцепляет пальцы и кладет на них подбородок. По ее лицу пробегают тени взаимоисключающих чувств, а тишина между тем почти осязаемо наполняет комнату. Я молчу, мысленно умоляя ее заговорить. Наконец я вижу в бездонных глазах Алессии решимость. Она выпрямляется и кладет руки на колени.

– Мужчину, который приходил к тебе, зовут Данте, – с болью в голосе едва слышно произносит она. – Он привез меня вместе с другими девушками в Англию из Албании.

Алессия опускает глаза и рассматривает чай в чашке.

По позвоночнику вдруг поднимается ледяной озноб, мышцы в животе стягиваются в тугой узел. Почему-то мне кажется, я знаю, что сейчас услышу.

– Мы думали, что едем работать. Искали лучшей жизни. Женщинам в Кукесе приходится несладко. Мужчины, которые привезли нас сюда… предали… – Ее голос срывается, и я закрываю глаза, с отвращением ощущая вкус желчи, подступившей к горлу.

Хуже некуда.

– Торговля людьми? – шепотом спрашиваю я и слежу за Алессией, пытаясь угадать ответ.

Она коротко кивает, ее глаза зажмурены.

– Секс-рабыни, – еле слышно произносит девушка.

В этих словах стыд и ужас.

Ярость, какой я никогда не испытывал прежде, вспыхивает в груди жарким огнем. Стараясь взять себя в руки, я до боли сжимаю кулаки.

Алессия побелела как мел.