Мои 99 процентов

– Так, все.

Уши у него пылают. У меня перехватывает горло от досады. Язык его тела и ломик в руке намекают на то, что лучше оставить эту тему. Когда-то у моего брата не было от меня никаких секретов. Как мне сделать так, чтобы все стало как прежде, если он вечно от меня закрывается?

Может, Том знает? Но он в ответ на мой вопросительный взгляд лишь качает головой и пожимает плечами.

– Мне просто не терпится отправиться в круиз вместе с тобой и твоим престарелым мужем Тайлером, – запускает Джейми пробный шар, но я сердито машу на него.

– Так что, мы договорились? Делаем здесь спальню? – Том стоит перед входом в столовую и свой маленький личный ад.

Я знаю, что он шептал бы в адрес Тайлера, в темноте ритмично вонзаясь в меня. Никакому Тайлеру он меня не отдаст.

Том что-то застегивает на бедрах, медленно, как будто это такая изощренная месть с его стороны. Это старый добрый пояс для инструментов. Из кармашка сбоку торчит молоток. Пояс плотно обнимает бедра, и я просто не в силах на это смотреть.

Внутри у меня, сметая все на своем пути, поднимается какая-то волна, в глазах темнеет, пол уходит из-под ног, меня до костей пробирает дрожь, сердце готово выскочить из груди. Швы на рубашке, которая на мне надета, кажется, сейчас сами собой распорются, сердце разматывается, как катушка, и еще даже десять секунд без его поцелуев пережить совершенно невозможно.

Безотчетно провожу пальцами по синяку на шее и закусываю губу. И стискиваю челюсти, чтобы не издать ни звука.

Прошлой ночью он убедил меня в том, что я прекрасна. Судя по его взгляду, я прошлой ночью убедила его в том, что он бог секса. Уголки его губ еле заметно приподнимаются в улыбке.

– Дарси? Так ты хочешь спальню, да?

Я прокашливаюсь:

– Пусть это будет комната для принцессы. Обои, камин и постель с балдахином. Пусть кто-нибудь влюбится в эту комнату.

– Ну да, можно подумать, это так легко, – с ноткой сарказма в голосе замечает Джейми. – Он не твой раб.

– Угу, ведь он твой раб.

Телефон Тома у меня в кармане начинает вибрировать.

– Том, это твоя мама. Что-то она рано. – Я протягиваю ему телефон и напускаюсь на братца. В воздухе веет чем-то до боли знакомым. Битва Барреттов. – Значит, ты велел Тому сломать мой камин.

Я понимаю, что не стоит это затевать. Ничего хорошего все равно не выйдет. Но надо же мне когда-то начинать приучать Джейми к тому факту, что теперь для Тома на первом месте буду я, а не он.

– Я сказал ему, что доверяю его выбору. А ты разве нет? Разве ты ему не доверяешь? Так почему не в этом вопросе? – Джейми ставит ногу ровно в том месте, где был камин, и раскидывает руки. – Эта комната стала просто огромной. Теперь у нас, возможно, получится придать ей современный вид.

Том успокаивающим тоном говорит что-то в телефонную трубку, потом выходит на крыльцо.

– Он так долго не протянет, – говорю я, провожая его взглядом. – Сколько можно на него взваливать, он же не двужильный. Я пытаюсь помочь ему.

– Тоже мне, помощница нашлась. Какая от тебя Тому помощь? Одна только лишняя головная боль. – Джейми явно пытается задеть меня за живое; когда ничего не выходит, он делает еще один заход: – Он здесь только потому, что я его об этом попросил.

– Он здесь только потому, что я здесь.

В запале я ляпаю то, чего говорить не следовало, и на этот раз Джейми понимает все правильно. Он со смехом меряет меня презрительным взглядом, словно я ничего особенного собой не представляю.

– Кем ты себя возомнила? – снисходительным тоном спрашивает он.

Это те самые слова, которые он бросил мне в тот раз, когда мы с ним поругались по-крупному. Слова, которые звучат у меня в ушах каждый раз, когда я выволакиваю из бара мусорный бак или открываю очередную коробку с полусотней сувенирных кружек.

– Кем я себя возомнила? Я себя возомнила Дарси Барретт!

Джейми пренебрежительно смеется. Судя по всему, ломать комедию дальше нет никакого смысла.

– Думаешь, тебе с ним что-нибудь светит?

От бешенства у меня сносит крышу.

– Еще как светит! – Я тычу пальцем в свою шею. – Это он оставил! Он теперь мой! – Видя, как Джейми хватает ртом воздух, я испытываю острый приступ злорадного удовлетворения. Я победила! – Он мой. Он любит меня. Мы с ним теперь вместе навсегда.

– Навсегда?! – выплевывает Джейми. – Навсегда?! Ты спишь с Томом? Дарси, о чем мы с тобой говорили?

– Тебе просто невыносимо видеть, что я счастлива!

– О, а уж каким счастливым выглядит Том! – парирует Джейми. – Ты хоть сподобилась наутро повести себя как взрослый человек? – Он улавливает мое минутное колебание и спешит закрепить победу. – А-а, ну, ты, как обычно, в своем репертуаре. Получила удовольствие, ни капли не заботясь о его чувствах, и улетишь куда-нибудь на другой конец света, как только тебе подвернется дешевый билет.

– Нет, на этот раз я никуда улетать не намерена.

Моя горячность изумляет даже меня саму. Джейми хлопает глазами и умолкает, но быстро находится.

– Исключительно потому, что у тебя нет паспорта. Что, до сих пор так его и не нашла?

– Верни. Его. Немедленно.


– Я его не брал, – отзывается Джейми, и я чувствую, что он говорит правду. Он устремляет взгляд в окно. – Серьезно, Дарси, на кой ляд тебе понадобился Том? Он слишком хорош для тебя. Ты воспользовалась им. Он готов сделать все, о чем его кто-то попросит.

– Ну так сегодня ночью я попросила его очень много о чем.

– Вот видишь? А теперь сравни его с собой. Он хороший и честный парень, который заслуживает счастья. А ты… – Джейми задумывается в поисках подходящего определения. – Ты плесень водоплавающая, ты знаешь это?

Это выражение звенит у меня в мозгу, точно гонг.

– Как ты меня назвал?

Джейми мгновенно исправляется:

– В сравнении с ним ты просто ничтожество.

– Нет. Назови меня так, как назвал в первый раз. – У меня такое ощущение, будто по моим венам разбегается кипяток. – Ты назвал меня плесенью водоплавающей. Плесень водоплавающая.

Я наступаю на него, и он пятится прочь. Вспоминаю постоянно всплывающие на телефоне Трули уведомления. Ее раскрасневшиеся щеки. Ее нежелание смотреть мне в глаза. То, как она каждый раз уводит разговор в сторону от Джейми. Каждый раз без исключения.

– Как? Как ты вышел на нее? Так твой «человек» – это Трули?!

Я хватаю с пола кирпич и запускаю в него. Он попадает в стену и оставляет выбоину. Джейми тоже нагибается за кирпичом. Ну все. Это Четвертая мировая война, только вместо сервиза на этот раз в ход идут кирпичи.

– Я имею право разговаривать с кем захочу! – орет он мне и швыряет кирпич в стену рядом с моим бедром. – И я вовсе не обязан перед тобой отчитываться.

– Она моя! Моя подруга! Моя лучшая подруга!

– Ну а он – мой!

Мы в ярости кружим друг вокруг друга. Этой войне никогда не будет конца. С потолка между нами капает, но я едва замечаю это. Все, что я вижу, – это искаженное гневом лицо моего брата, его малиновые от смущения уши и блестящий от испарины лоб.

– Как?! – Я визжу от злости. – Скажи мне, как ты ее заполучил. Объясни мне. – Я подбираю еще один кирпич и взвешиваю его на ладони; руки у меня чешутся запустить им моему брату в физиономию, и я в красках представляю себе, как это будет. – Ты никак не мог оставить ее в покое, да? Единственного человека, которого я не хотела ни с кем делить!

– Она мой друг! – вопит Джейми.

– А вот и нет! – Я швыряю кирпич, и он откалывает от половицы огромный кусок дерева. – Если ты воображаешь, будто любая женщина должна писать кипятком оттого, что ты на нее посмотрел, это еще не значит, что она на это клюнет.

Это слегка его обескураживает. Я вспоминаю его слова: «Она считает меня кошмаром».

– Дарси, я говорю правду. Она – один из моих лучших друзей. Мы переписываемся по электронной почте. – Я презрительно смеюсь, но Джейми взглядом заставляет меня умолкнуть. – После того как мы с тобой поругались, мне необходимо было найти способ приглядывать за тобой. Я написал ей на электронный адрес, который был указан на ее веб-сайте. Она ответила. Мне это понравилось.

Я надвигаюсь на него, вытянув руки. Я убью его. И ее. И вообще всех.

– Джейми, кретин ты несчастный!

– Прекратите! – произносит Том с порога; он держит в руке телефон, и выражение лица у него мрачное. – Прекратите сейчас же, вы оба! – Он поднимает глаза; брезент, которым затянута дыра в крыше, протекает. – Стоит мне выйти из комнаты на две минуты, как вы устраиваете тут черт знает что! – И тут он видит выбоины в стене и полу и кирпич в моей руке. – Дарси, что ты наделала?

– Он все знает. Что мы с тобой вместе. Что ты мой, на сто процентов.

Том молча подходит ко мне и так же молча забирает у меня кирпич. Ни слова не произнося.

– Ну? – рявкает Джейми. – Ну?

– Все, с меня хватит, – говорит Том.

В его голосе клокочет холодная ярость. У меня начинает сосать под ложечкой.

– Скажи ему, что ты любишь меня, что мы вместе, и мы поднимемся на крышу и поправим брезент и сложим обратно кирпичи. Том, скажи ему.

– Я просил тебя об одной вещи. Не говорить ни о чем Джейми, пока дом не будет продан. Потерпеть три месяца ради меня. Но для тебя это оказалось непосильной задачей.

– Я ждала тебя всю свою жизнь. – Я закусываю губу и протягиваю к нему руку, но он отступает назад. – Прости меня. Ты же знаешь, что я за человек, я просто…

– Да, я знаю, что ты за человек. – Том смотрит на часы. – Я попросил тебя потерпеть три месяца. Тебя хватило на тридцать минут.

Он упорно не желает говорить моему брату, что любит меня.

– Эй, я здесь, – саркастическим тоном замечает Джейми. – Вы собирались мне врать?

Кажется, дело не только в нас.

– Заткнись, Джейми! Том, зачем звонила твоя мама? У нее что-то случилось? – Я делаю шаг по направлению к нему.

Том с тяжелым вздохом закрывает глаза: