Наследница молний

– Ну что, начнем? – Лорелей, как самая популярная девушка в школе, быстро взяла бразды правления, расстелила на поляне пледы и поставила заранее заготовленные корзинки с угощениями. – Напоминаю правила: никакого алкоголя, никакого мусора. Этот праздник – дань магии земли, акт уважения к нужной и важной силе. Те из вас, кто обладает ею, понимают, как сильно человек нарушает ритмы природы! А мы, маги других стихий и… – она на миг не справилась с отвращением и посмотрела в мою сторону. – и другие маги должны чтить и уважать наших коллег, подруг и сестер.

Получилось не очень складно, но очень проникновенно – я даже мысленно согласилась с пламенной речью.

На самом деле мне нравилась идея уважать друг друга и не мериться файерболами. Аннабет – маг воды, я – темный маг, Эйген был магом огня, а Надин – магом воздуха. Мы могли соперничать, доказывать друг другу, что наши магии самые-самые, но перед Акорионом оказались бы одинаково беззащитны.

А так мы вроде как дружим. Танцуем и веселимся на Балу Огня, обмениваемся подарками на Зимнем Празднике, устраиваем пикник на Праздник Земли, показываем шоу на крыльях на Выпускном Балу. Всем весело, все получают частичку славы и дружат, дружат, дружат.

Еще бы было так в реальности. А то стоим посреди поляны, как идиотки, хотя должны есть яблочки, пить сок, веселиться и наслаждаться единением с природой.

– И как Кейман это разрешил?

– Магистр Крост посчитал, что адептам необходимо отдохнуть и расслабиться перед экзаменами, – шепнула Аннабет. – Нам сказал декан. Парней тоже освободили от учебы, они сейчас запекают поросят. Вечером мы вернемся, и будут танцы.

– Очень тактично по отношению к природе. В ее праздник завалить ее же подопечного. Мать-земля нас не простит.

– Я, как председатель совета адептов Высшей Школы темных объявляю Праздник Земли открытым! – сияя, провозгласила Лорелей.

Я сбросила туфли, чтобы сесть на плед и наконец-то расслабиться, но замерла. На поляне началось странное шебуршение: адептки расстегивали пиджаки, пуговицы на платьях и расплетали волосы.

Бастиану не хватало ведра с попкорном.

– Что… что они делают?! – ахнула я.

– Раздеваются. – Аннабет округлила глаза. – Ты чего?

– Зачем?!

– Это же Праздник Земли!

– И что? Его обязательно отмечать голыми?

– Это традиции, Делл! Ну… что-то типа девичника с матерью-Землей. Мы приходим сюда, на вековую поляну, окруженную колдовскими дубами, раздеваемся. Поем для Земли и угощаемся ее дарами. Пикник, помнишь?

– А потом оргия?

– Деллин! Давай быстрее, все уже разделись!

Ругая на чем свет стоит этот странный мир, его магию и традиции, я непослушными пальцами принялась расстегивать пуговицы ученического платья. Знала бы, что придется раздеваться, надела бы любимые джинсы. Оп, стянул – и готово. А здесь сначала платье сними, потом чулки, потом…

Я замерла, ощутив что-то странное… как будто кто-то из девчонок не отрываясь на меня смотрел. Подняла голову и поймала взгляд Бастиана. Несмотря на наличие вокруг нескольких десятков почти голых девиц, этот огненный гад буквально прожигал меня глазами. И не собирался смущаться того, что я это заметила. Он словно издевался, усмешкой как бы говоря: «Ну что, решишься?»

– Сгинь! – губами произнесла я.

Нахал покачал головой.

Мы упрямо обменивались взглядами, никто не хотел уступать. Я отчаянно краснела, способность стойко и холодно выносить издевки ко мне, наверное, никогда не придет. А Бастиан… судя по глазам, он не только уперся рогом в свое призрачное право на зрелище, но и взглядом успел меня раздеть.

– Псих ненормальный! – пробурчала я. – Даже сестры не стесняется!

Его, впрочем, Брина не интересовала от слова «совсем».

– Шторм, – окликнула меня Лорелей, – тебе особое приглашение нужно? Есть правила! Или что, у тебя на самом видном месте татуировка «запасной выход»?

– А на другой стороне «главный вход», – добавила ее подружка.

– Идиотки, – сказала Аннабет.

– Оборванка.

– Хватит! – рыкнула я. – Пуговица заела.

Я быстро стащила пиджак, платье, остальные части одежды и выпрямилась. Посмотрела Бастиану прямо в глаза. Упрямо, стиснув зубы, встретила его взгляд, от которого вдруг резко стало жарко, хотя кожи касался совсем не летний ветерок. Огневик смотрел долго, внимательно, скользил взглядом по моему телу, даже не пытаясь скрыть жадное желание увидеть больше. Украдкой я показала ему средний палец, а он…

Я вздрогнула, когда плеча коснулся его палец. Уже была готова ощутить прикосновение холодной кожи, но… Бастиан все еще был проекцией. Хотя на реакцию это не повлияло: кожа покрылась мурашками. Но я почти почувствовала его разочарование.

– Может, она умственно отсталая? – Лорелей снова вернула меня в реальность.

Адептки рассаживались на пледах и раскладывали продукты для пикника.

– Делл, что с тобой? – шепнула Аннабет. – Ты не знала, что здесь будет?

– Конечно, нет! Моя лучшая подружка ведь не посчитала такую информацию важной!


– Извини, Делл! Я все время забываю, что ты иномирянка.

– А еще ты все время забываешь, что у меня есть личное привидение. И у него сегодня праздник.

Аннабет подавилась куском яблока.

– Бастиан смотрит?!

– Угу.

Я фыркнула, когда подруга распрямила плечи и максимально втянула живот – аж ребра стало видно.

– А зачем?! Мы же голые!

– Ну, вот поэтому и смотрит. Устроили стриптиз посреди леса, не удивлюсь, если в кустах половина школы вместе с преподами сидит. Кому вообще пришла в голову эта идиотская идея?

– Традиции… – пискнула подруга. – По замыслу мы должны осознать, что все мы – часть природы, дети земли и между нами нет разницы. Избавиться от недовольства телом и зависти к материальным благам сестер по магии.

– Ну и как? Избавилась?

Аннабет смерила Лорелей тоскливым взглядом и вздохнула.

– Нет. Она идеальна. Понятно, почему Бастиан не отрывает от нее глаз.

Ну, с этим я бы поспорила. Каждый раз, поворачиваясь в сторону ди Файра, я остро чувствовала необходимость прикрыться. И только чудом мне удавалось делать вид, будто ничего особенного не происходит.

Ненавижу его! Ненавижу этот раздевающий (хотя куда уже?) взгляд, ненавижу это выражение лица, поблескивающие зрачки! И праздник ненавижу! И школу ненавижу! И Кеймана, и…

И я что-то слышу.

Сначала мне показалось, перешептываются девчонки. Потом подумалось, что даже у наших девчонок не может быть такого хриплого и прокуренного баса. Огляделась, но источника шума не нашла. Может, из кустов кто подглядывает? Но нет, перед самым началом одна из старшекурсниц накрыла всю поляну защитным полем – и оно исправно мерцало над головами.

– А брюнеточка поправилась…

– Да, а вон смотри, какая первокурсница, рыжая, с кудрями.

– И вон еще блондиночка, я ее в прошлом году не видел…

Не-е-ет. Да нет, не может быть! Я с подозрением покосилась на величественные колдовские дубы. Этот мир издевается?! Или серьезно?!

– Аннабет, – шепнула я.

– Мм-м?

– А… ну… есть у вас маги, которые слышат духов или там что-нибудь… еще?

– Что еще?

– Ну, я не знаю, какие-нибудь древние сущности?

– Ну да, – вгрызаясь в грушу, ответила подруга, – это раздел темной магии, а что?

– Ничего, – буркнула я и потянулась к платью.

Хватит с меня. И с Бастиана тоже, насмотрелся. И с дубов хватит, потому что я совершенно точно слышала их голоса! Надо думать, имея способность видеть астральную проекцию умирающего парня, я рано или поздно развила бы ее до новых границ. Ну и вот они… границы, блин.

Что-то в конспектах для Ясперы было про древних духов, заключенных в ритуальных местах и предметах. Там, правда, речь шла про алтари, но какая, в сущности, разница?

– Деллин, – строго обратилась ко мне одна из девушек, Присцилла, – пусть этот день и называется праздником, у тебя существуют обязанности. Нужно почтить мать-Землю. Немедленно прекрати одеваться, убери одежду, сейчас мы приступим…

– Не буду я раздеваться перед этими жухлыми извращенцами! – вырвалось у меня.

– Что-о-о?! – это хором выдали и девицы и… дубы.

– То! Они, – я ткнула в сторону деревьев, – смотрят.

– Не говори глу…

– И обсуждают. Я темная, я слышу их магию.

– Врешь! – тут же заявила Лорелей.

– Ну и сидите здесь, как голые идиотки, а я пошла. У меня занятия и тренировки. Кстати, Эмбер, им не нравится, как ты сидишь. Выпрями спину и убери руку – грудь закрываешь, не видно!

– Деллин… – вдруг побледнела Аннабет.