Охотник на демонов

— Тогда почему они пристали к Константину, а не к Ивану? — спросил Илья.

— Мне это тоже непонятно, — пожал я плечами, но тут на экране показалась Дарья, и разговор сам собой прекратился.

Из кафе мы вышли примерно в семнадцать часов, когда наши одноклассники уже выбыли из турнира.

— Все-таки молодцы, хорошо шли, — произнес Годимир, потирая живот. — Просто последние вопросы были ну очень сложными.

Я кивнул.

Не все одноклассники смогли ответить на вопросы девятого класса, так что нет ничего удивительного, что они выбыли.

У выхода из кафе нас уже ждали.

Около тридцати парней, сидевших на близлежащих лавочках, встали и направились в нашу сторону. Среди них мы заметили ту парочку, которую успели вырубить.

— Это что, бояре? — услышал я несколько тихих голосов. — Это они наших положили?

— Ну их на фиг. Сваливаем.

Буквально через минуту около нас осталось только пятеро удивленно переглядывающихся парней.

— Твари! — пьяно произнес один. — Испугались каких-то сопляков…

Договорить он не успел, так как мощный удар отправил его в нокаут.

— Кто это? — спросил я у ребят, напряженно наблюдая за тем, как крепкие мужчины, вырубив хулиганов, грузят их в подъехавший автомобиль.

— Моя охрана, — коротко произнес Годимир, махнул рукой одному из мужчин и обратился к нам: — Раз такая ситуация, меня сейчас заберут домой, так что давайте прощаться.

Поджидая Феофана в условленном месте, я не мог не задуматься над некоторой неправильностью происходящего. Что-то не давало мне покоя с того самого момента, когда мы вырубили парней в кафе.

«От них почти не пахло алкоголем!» — понял я, когда наставник наконец подъехал.



Выходные, как мне и было обещано, начались с того, что мы снова поехали в воинскую часть.

После проведения уже знакомой нам проверки документов и осмотра магом автомобиля Феофан заехал на стоянку, потом его патрульный провел нас к спортивному комплексу, один из спортивных залов которого был оборудован борцовским ковром и расставленными по его краям переносными трибунами, заполненными большим количеством молодых бойцов.

Положив куртки у двери в зал, мы вошли внутрь, и это не осталось незамеченным. Переговаривающиеся бойцы первым делом обратили внимание на крепкого и высокого Феофана, облаченного в простую льняную рубаху, которая не могла полностью скрыть его мощный мышечный каркас. Мелкий мальчишка на фоне наставника совсем не выделялся, однако, думаю, всем было интересно, что здесь делают два гражданских лица.

Устремившийся к нам Миробой вызвал еще больше вопросов.

— Ну, как настроение? — пожав руку, спросил он у меня. — Готов простимулировать ленивых бойцов обучаться воинским искусствам?

— Почему бы и нет? — пожал я плечами, прекрасно понимая, что только наше плодотворное сотрудничество на этой ниве позволит мне, как и раньше, появляться на территории части и бесплатно получать необходимые навыки владения огнестрельным оружием.

— Это хорошо, — хищно прищурившись, произнес мужчина. — Тогда через пару минут начнем.

— Как долго продлится этот спектакль? И сколько у Ивана будет соперников? — спросил наставник, оглядываясь. — А то тут без малого три сотни бойцов.

— Из-за высокого ранга Ивана, думаю, все пройдёт довольно быстро, — хриплым голосом ответил мужчина. — Из собравшихся молодежи — всего-то две сотни, остальные — их командиры и офицерский состав, которому интересно узнать, что же я такое придумал. — Выдержав небольшую паузу, мужчина повернулся ко мне и продолжил: — Я подобрал для тебя десяток самых знатных и ленивых ушлепков моей части, которые почему-то считают, что, раз у них есть влиятельные родственники и счета в имперских банках, это дает им право показывать лишь необходимый минимум в военной подготовке и служить, совершенно не напрягаясь.

— Может, лучше пару раз сводить таких ушлепков в пустоши? — поморщился Феофан. — После того как увидят живого демона, желающего вырвать их жалкие сердца, сразу мозги на место встанут.

— Я бы с удовольствием так и сделал, — поморщился Миробой, — если бы лет десять назад нам не запретили брать первогодков в пустоши.

— Это еще почему? — удивился наставник.

— Смертность большая, — пожал плечами полковник. — А мы нынче бойцов должны беречь, так что первый год отдали на подготовку.

— В мое время таких ушлепков сержанты гноили в нарядах и гоняли до полусмерти, — произнес Феофан, презрительно поморщившись. — Особенно сынков и внуков всяких там влиятельных лиц.

— Сейчас время другое. Да и ты мало знаком с современным молодым поколением, которое не может обойтись без инфосети и телефонов. Несмотря на инфернальные прорывы, многие из них считают, что им не надо сражаться, что это не для них, что умирать в боях должны другие, пока они будут купаться в шелках и золоте.

— Понятно, — протянул учитель.

— А какие у этих десяти ранги? — решил уточнить я.

— Весь первый период — это преимущественно новики и отроки первой ступени.

— Новики? — сморщившись, будто жевал лимон, переспросил Феофан. — Новики по прошествии полугода в армии? Ты издеваешься, что ли?

— Ты бы видел, какими они пришли! — пожал плечами Миробой. — Без слез смотреть нельзя.


— Да вижу я, — кивнул наставник, — что ни фига вы тут не делаете! Развели детский сад! Новики, блин!

— Вообще-то весь мой третий период довольно сильные бойцы, — вдруг жестко произнес полковник. — Так что работу свою я выполняю нормально! А для того, чтобы из той пустоты, которая приходит, воспитывать нормальных воинов, я иду на такие эксперименты, как сегодня.

— Ладно, — выдержав небольшую паузу, проговорил Феофан. — Судя по тому, что я видел в пустошах, твои третьи действительно неплохи. И ты хочешь сказать, что они были такими же беспомощными, как эти?

— Были получше, — признался мужчина. — В этот раз из-за имперских проверок не смогли своевременно отобрать лучших, они ушли в другие подразделения, так что забрали чуть ли не худших.

Наставник хмуро осмотрел бойцов и презрительно сказал:

— Если они новики и отроки, то Иван положит их всех.

— Всех? — тихо переспросил я, удивленно посмотрев на Феофана и окинув взглядом трибуну. — Ты уверен, что ВСЕХ?!

— А ты что, нет? — уперев руки в бока, спросил наставник. — С кем сражаться собрался? С этими слабаками?

Я задумался.

«Действительно, если драться с новиками и отроками по очереди, это будет похоже на банальное избиение. Ведь, к примеру, взрослый среднестатистический мужчина гарантированно побьет хоть сто, хоть двести детей. Банально из-за того, что их разница в силе просто несопоставима! Вероятно, мужчина устанет наносить удары, но все равно будет намного сильнее любого ребенка!

А ведь разница между бойцом ранга „воин“, свободно оперирующим энергией „шики-чо“, и представителями начальных рангов будет такой же, как между мужчиной и детьми».

Полковник, наблюдая за моим лицом, криво улыбнулся.

— Ощутил разницу? — спросил он, похлопав меня по плечу, и, не дожидаясь ответа, добавил: — Так даже лучше. Заодно проверим, на сколько тебя хватит.

Миробой взял слово и представил витязя Феофана и его ученика, которые любезно согласились показать уровень боевых искусств, к какому должен стремиться боец первого периода.

Моим первым противником был низкий худой парень с наглой ухмылкой и непониманием в глазах.

— Я не могу бить ребенка, — несколько развязно произнес он, оглядываясь по сторонам.

Его слова прервал гонг, оповещающий о начале боя, и я пошел вперед.

Помня наставления Миробоя, что первую десятку необходимо побить более жестко, чем остальных, я подпрыгнул высоко вверх и нанес противнику эффектный удар в голову с разворота.

На земле этот прием называют «вертушка».

Отлетевший назад парень сплюнул кровь из разбитых губ, встал и, чуть ли не зарычав, бросился на меня.

Уйдя от довольно медленной атаки, я поставил подножку и, отскочив, впечатал ногу в мягкое место пониже спины.

Противник буквально вылетел за пределы ковра, а потом, поднявшись, красный от ярости, ринулся на меня.

Посмотрев на довольное лицо Миробоя, я нанес парню несколько сильных ударов в корпус, а затем «двойкой» в голову завершил бой.

Подбежавшие бойцы с нашивками третьего периода вынесли побежденного с ковра, а еще один со шваброй быстро вытер кровь.

— Очень плохо, — прокомментировал Миробой, поморщившись, и обратился к мужчине, стоящему рядом: — Кто у нас следующий?

Как и ожидалось, первый десяток бойцов выдохся очень быстро. Я не успел устать и не пропустил ни одного удара.

Теперь мне стала наглядно видна разница между мной и обычным человеком. Простые люди просто не могли ничего мне противопоставить!

За время нахождения в этом мире я привык к тому, что меня всегда окружают воины, маги или, на худой конец, демоны, что встречаемые мной люди как минимум имели какие-то ранги или совершенствовали свои таланты. А оказалось, что на самом деле я просто находился в местах скопления большого количества сильных личностей! Основное население мира — обычные люди!

«М-да. Долго же я к этому шел!»

— Это какой-то позор! — осматривая трибуны, произнес Миробой. — Никто из десяти человек не оказал достойного сопротивления пятикласснику! И это наши защитники, стоящие на страже границ Горбовичской пустоши! Позор! Проверим, может быть, кто-нибудь из присутствующих хоть как-то себя проявит.

Как и предполагалось, этот бой больше походил на избиение, которое прерывали редкие кое-что умеющие ребята, явно получившие хорошую базу, перед тем как пойти служить.

Таких бойцов по просьбе Миробоя я старался максимально уважить, подчеркнуть их приличные бойцовские качества по сравнению с другими парнями, из-за чего приходилось сражаться с ними на две-три минуты больше, чем с остальными.

Признаюсь честно, все это избиение ребят мне совершенно не нравилось. Ну не по нраву мне бить тех, кто слабей, тем более что ни один из бойцов так и не смог показать действительно хороший уровень. Но я старался относиться к делу профессионально. Миробой попросил сделать конкретную работу, значит, я ее сделаю.

В конце этого циркового представления я нормально так устал. Несмотря на духовную энергию, циркулирующую в теле, мышцы налились тяжестью, а движения стали несколько вялыми.

— Спасибо, Иван, — произнес Миробой, поднимаясь со своего места, когда последний парень оказался на полу. — Ты помог нам определить настоящий уровень наших бойцов.

Кивнув, я ушел с ковра и направился к двери, когда мне махнул оставшийся на трибуне Феофан.

— Ну ты даешь! — услышал, выйдя за дверь.