Песок вечности

– Всенепременно! – заверил Серж. – А пока вас ждут наши медики.

Они вышли на винтовую лестницу. «Боже мой! – подумала Аня. – Ведь это та самая потайная винтовая лестница, по которой мы несколько часов тому назад спустились вслед за Бертраном в его секретный подвал и пробыли там все это время. А дверные механизмы, которые сконструировал ученый друг Бертрана, наверное, не сохранились. Жаль. Тот человек, безусловно, был выдающимся конструктором и архитектором. Вот ведь как вышло. Когда-то тут была тайная алхимическая лаборатория и замечательная библиотека, а потом здесь разместилось гестапо. Я себе представляю, какой находкой все эти потайные помещения без окон оказались для гестаповцев. Самое то! А теперь тут ресторанная подсобка. Ох и кружева плетет история.

Поднявшись по лестнице, они вошли прямиком в кухню. Это была совершенно нормальная и, кстати, очень чистая, прямо сверкающая кухня, где запахи, донесшиеся до Ани с Максом даже в подвал, усилились до такой концентрации, что у Ани засосало в желудке. Очевидно, с Максом происходило то же самое. Тот самый мужчина, который собирался было вызывать полицию, явно хозяин или управляющий, решился подойти к Сержу и мягко, но настойчиво предложил:

– Молодые люди, судя по их виду, голодны, месье. Мне больно на это смотреть. Может быть, вы поужинаете у нас? Сегодня на ужин говяжье рагу с провансальской зеленью..

Когда Аня услышала про рагу, чувство яростного, казавшегося ненасытным голода взыграло в ней с такой силой, что у нее слегка закружилась голова и ее качнуло. Она посмотрела на Сержа таким умоляющим взглядом, что нужно было иметь просто каменное сердце, чтобы ей возражать.

– Серж! – произнесла она. – Может быть, медики подождут? – Она сглотнула слюну. – Давайте поедим здесь! Все-таки последний раз я обедала лепешками у Бертрана, и это было почти восемьсот лет назад!

Серж рассмеялся, его глаза повеселели.

– Очаровательно! – прокомментировал он. – Ну что с вами сделаешь?

Серж никогда не давал Ане повода думать, что у него каменное сердце, скорее наоборот.

– Ладно, – согласился он. – Медиков мы отпустим. У них сегодня и так было много работы. И в конце концов, вы можете поужинать и здесь, это не так уж важно, где именно.

Тут на лице его обозначилась фирменная ироническая улыбка, и он, в своей манере, сказал:

– Собственно, Анечка, меня единственно несколько смущает ваше оригинальное вечернее платье. Оно, как мне кажется, не совсем подходит к обстановке. Но это мое мнение. Коль скоро вас это не напрягает, то я, конечно, возражать не стану. Это не в моих правилах – навязывать свою точку зрения взрослым зрелым людям.

– А вы, Серж? – спросила Аня.

– Я? – засомневался он. – Право же, не знаю. У меня дел невпроворот.

– Серж, – вновь обратилась к нему Аня, – понимаете, я… – Она замялась на мгновение, но затем решительно продолжила: – После всего того, что было, я не чувствую себя уверенной. Вдруг мы опять провалимся в XIII век или в 1944 год? Или еще куда-нибудь?

– А в моем присутствии вам спокойнее, так?

Аня кивнула.

– Анечка, я уверяю вас, что вы можете уже ничего подобного не опасаться. Даю вам слово!

– Я верю вам, Серж, – ответила она. – Но все-таки. Что, если сегодня на дела… Как бы это сказать?

– Забить на дела! – подсказал Макс.

И это был удачный ход, и Серж сразу же заинтересовался.

– Как вы сказали? – спросил он. – Забить? Очень интересно!

– Очередное ценное пополнение вашей коллекции выражений! – улыбнулась Аня.

Серж улыбнулся в ответ и махнул рукой.

– Хорошо, – сказал он. – Забьем на дела! Э, месье, – обратился он к терпеливо дожидавшемуся хозяину. – Хорошо. Мы поужинаем у вас. Распорядитесь принести нам рагу, будьте любезны!

– Вы об этом не пожалеете, месье. На три персоны?

– Да, на три персоны, – подтвердил Серж…

Пока все были заняты заказом, Аня открыла свою сумочку и усердно начала там что-то искать, перебирая все по очереди, и в итоге нашла небольшую булавку, которой пристегнула на груди голубой шарф-блио к сарафану. Довольная новым импровизированным дизайном, она подняла голову, заявляя всем своим видом, что учла замечание и теперь полностью готова к ужину…

Аня с Максом отлично отужинали в ресторане в приподнятом настроении, и даже, пожалуй, в состоянии, близком к эйфории, несмотря на пережитые испытания, а возможно, именно поэтому. Молодость быстро заживляет раны, и лишь спустя годы они порой вновь кровоточат. Впрочем, несколько чрезмерная веселость обоих молодых людей в значительной степени объяснялась потребностью переключиться на что-то позитивное и, таким образом, вернуться в нормальную колею.

Серж, вопреки обыкновению, был не слишком разговорчив и по большей части молчал, рассеянно слушая молодых собеседников и время от времени улыбаясь. Когда Аня спросила его о причине такого поведения и предположила, что она заключается в усталости, Серж ответил, что если он активно включится в беседу, то она грозит вскоре превратиться в монолог, а ему этого не хочется. Он объяснил, что ему приятно просто послушать их треп и расслабиться.

– Ваша разговорчивость, – сказал он, – это нормальная послестрессовая реакция, а стресс нам всем надо снять. И, кроме того, нужно хотя бы время от времени слушать молодежь, дабы не впасть в старческий маразм.

– Вы, Серж, и маразм – это совершенно не сочетающиеся понятия, – улыбнулась Аня. – Так что мы воспринимаем это как шутку. Да, Макс?

– Конечно! – подтвердил рыцарь Красного Фингала, как он сам сострил. – От вас до маразма – это «Большой Светлый Путь»!

– А это откуда? – поинтересовалась Аня. – Что-то новое.

– Точно не помню, – отозвался Макс. – Читал где-то.

– Так называют Бродвей, – заметил Серж, – и у вас получилось, что путь этот не очень дальний, поскольку протяженность Бродвея не так уж и велика.

– Я не знал, – смутился Макс.


– Не переживайте, – успокоил его Серж. – Я тоже воспринимаю это как шутку.

И все облегченно вздохнули.

Насколько они действительно устали, Аня с Максом почувствовали, только вернувшись домой, тем более что это возвращение было несколько нервным. Как только они вышли на улицу, их окружила охрана из службы безопасности «Дюмона». Аня поняла, что люди из охраны обложили ресторан со всех сторон, пока они там ужинали. Чуть в сторонке, но тоже поблизости, держалась и полиция.

Аня с Максом уселись в длинное темно-синее авто – БМВ, Серж был верен своим предпочтениям. Макс, который уговорил бутылочку «Шатонёф-дю-Пап», почти сразу мирно заснул, прижавшись к Ане, она же ощущала некоторое напряжение. Но в конце концов ее тоже сморило.

Вечер был приятно освежающим после дневного зноя, и все были рады перебраться на открытый воздух. Аня испытала особенное чувство душевного комфорта и безопасности, оказавшись вновь на террасе, на которую они могли и не возвратиться. В этот раз они с Максом оказались к этой возможности ближе, чем когда бы то ни было прежде. С тем бо⒰льшим нетерпением ожидали они ответов на вопросы, которые не раз задавали себе во время своего драматического и едва не ставшего трагическим путешествия по времени. И тем острее было это нетерпение оттого, что ожидание растянулось еще на сутки с лишним. И вот только сейчас, вечером следующего дня, пришло время для этого.

Но Аня понимала, что это было правильно. Им необходимо было, прежде всего, снять кошмарный стресс, отдохнуть от перегрузок, которые даже для их молодых и здоровых организмов были чрезмерными, и, наконец, просто выспаться.

И они спали до часу дня; никто их, конечно, не беспокоил. Серж опять убыл рано утром. Правда, теперь уже домоправительнице велено было передать Ане и Максу, что он вылетел обратно в Женеву. Дела не ждали. Но он обещал, что вернется к вечеру, а пока молодые люди были предоставлены сами себе и вольны были делать что угодно.

Впрочем, на сей раз не вполне. Покидать участок было «настоятельно не рекомендовано», так Серж сформулировал запрет, потому что только тут можно было обеспечить надежную охрану. Но Ане с Максом, так или иначе, не пришло бы в голову отправиться вновь на прогулку в Каркассон, да и вообще куда-либо, и они с удовольствием ограничились пребыванием в саду, благо что в их распоряжении имелось все, что нужно. А нужно им в тот день было совсем немного: отдых, покой и общество друг друга. Они гуляли по саду с экзотическими деревьями, сидели на лавочке, обнявшись и тихо наслаждаясь близостью. «Надежная охрана» была ненавязчива. Можно было подумать, что ее нет вовсе. Только изредка Аня и Макс замечали крепких молодых людей в штатском, которые словно бы без дела болтались в саду, и лишь два или три раза в отдалении промелькнули люди в хаки с хорошо знакомыми бельгийскими автоматами Р-90. Вспомнив о том, что у них каникулы, Макс пожелал поплавать в бассейне, после чего загорал. Фонарь под глазом, воспоминание об оберштурмфюрере Краузе, он прикрыл темными очками, которые, впрочем, закрывали его не полностью.

Аня, хоть и надела купальник, но плавать не стала, так же как и загорать. Она уселась в один из стоявших вокруг бассейна шезлонгов, в тени зонтика, набросив на плечи полотенце, и лишь полчаса спустя решилась подставить под солнечные лучи ноги. Изувеченные плечи, обработанные врачом, уже почти не саднили, но болели теперь тупой болью. Врач, увидев рубцы, покачал головой, сказав: «Бедная девочка!»

Он, однако, успокоил Аню, объяснив ей, что раны заживут, но на это потребуется не менее двух недель, и что еще с неделю они будут болеть…

Сейчас на террасе, в наступающих сумерках, гематома под глазом Макса была почти неразличима. Аня же вновь надела новое платье, во второй раз. Она вспомнила свои размышления на тему: «Когда еще будет случай надеть его?» – и улыбнулась. Как оказалось, очень скоро. Платье, закрывающее плечи, она надела еще и для того, чтобы вид рубцов, хотя и припудренных, но все равно заметных, не служил упреком Сержу, который и так переживал и считал себя виноватым. Аня же была убеждена, что его вины тут нет. Наконец, помимо всего прочего, это платье ей просто очень нравилось.

– Как это могло случиться? Вот первый вопрос, который я задал сначала себе, а потом и нашим специалистам, – произнес Серж, слегка постукивая по столику любимой золотой зажигалкой.

Он посмотрел по очереди на Макса и на Аню. Все трое сидели на своих, ставших уже традиционными, местах: Серж у столика, Аня справа от него, если смотреть из столовой, в очень понравившемся ей кресле с высокой спинкой. Макс же, как всегда, расположился чуть позади и, как уже вошло в обычай, пил вместе с Сержем «Реми Мартен».

– О каких специалистах вы говорите? – спросила Аня.

– Об ученых, которые работали вчера в нашем исследовательском центре возле Каркассона.

– Возле Каркассона? – переспросила Аня.

– Да, – ответил Серж, – недалеко от него.

– То есть это секретный центр, я так понял, – предположил Макс.

– Да нет, собственно. С чего ему быть секретным?

– Ну, эти работы, связанные со временем… – неуверенно произнес Макс.

– Хрональные технологии, вы хотели сказать?

– Значит, это теперь так по-ученому называют? – уточнила Аня.

– В целом да. В данном конкретном случае речь идет о технологии хрономобилизма.

– Я поняла. «Хронос» – по-гречески «время», а «мобилизм» – это ясно.

– Да-да, конечно.

– Так вот, эти технологии хрономобилизма, они разве не секретные?

– Формально да, это коммерческая тайна. Но фактически… Вы же знаете: наши враги-конкуренты тоже ими пользуются. Не забыли?

– Как такое забудешь! Но в чем тогда секрет? От кого? От остальных?

– Остальные не в счет.

– Почему?! – удивился Макс.

– Потому что они попросту не верят в существование этих технологий.

Аня и Макс смотрели на Сержа с изумлением, смешанным с недоверием.

– Это как же? – спросила Аня. – Как это нужно понимать?

– Буквально, – ответил Серж. – А многие ученые, причем наиболее авторитетные, вообще полагают, что это невозможно. И это – лучшая защита.

– То есть это не воспринимается всерьез?

– То есть официально этого вообще нет. И быть не может.

– Почему?

– Потому что это за пределами возможностей сегодняшней науки.