Похищенная

Лоранд игнорировал ее последнюю реплику.

- У тебя есть пара дней, чтобы отдохнуть и набраться сил. Андроид поможет с обустройством. И не переживай, она больше не даст тебе сбежать.

Инга нахмурилась. Что-то в тоне канцлера заставило девушку внимательнее присмотреться к бесстрастной маске амона.

- Что это значит? - она напряженно стиснула руки.

- Твоего андроида перепрограммировали по приказу Онезиса. Или ты, правда, думала, что Аллард тебя отпустил?

Лоранд подался вперед, пытливо вглядываясь в лицо собеседницы.

Та молчала, переваривая услышанное. А в ее голове звучали последние слова Стеллы, сказанные перед тем, как она, Инга, выскочила из адмиральской каюты:

«Иди. Путь открыт. Когда ты вернешься, твой амон будет ждать».

И только теперь на девушку снизошло понимание. Она неуверенно взглянула на Лоранда, и с ее побледневших губ сорвался тихий возглас:

- Так это был не Аллард! «Когда ты вернешься, твой амон будет ждать»... Стелла говорила о принце! Но... как?!

- Его Высочество был безумен. Еще на приеме, увидев тебя собственными глазами, испив твои эмоции, он понял, что не сможет отказаться от мысли сделать тебя своей. Но ты же ливарри, а ливарри неприкосновенна. И ни один амон не откажется от такого сокровища даже под страхом смерти. Аллард прямо ему об этом сказал, без всяких намеков.

- И тогда принц решил спровоцировать мой побег... - пробормотала девушка, припоминая события того дня. И снова, как наяву, перед ее глазами встала загадочная фигура, которой Онезис отдал приказание. - Он же почувствовал мои эмоции, знал, как я хочу вернуться к сыну! И использовал это...

- Ты все правильно поняла. Один из теркхаев принца уже сознался. Это Таррис - адъютант Алларда, Онезис сам назначил его, чтобы адмирал был всегда под присмотром. Видимо, чувствовал, что Аллард не так-то прост... Таррис смог беспрепятственно влезть в систему безопасности «Аламаута» и сделать так, чтобы никто не обратил внимания на твое бегство и никто не остановил.

- И чтобы я сама, добровольно, шагнула в ловушку...

Теперь все события, которые до этого казались Инге разрозненными частичками паззла, обрели логический смысл. Картина стала почти завершенной, не хватало лишь пары деталей.

- Аллард успел сообщить, что ты носишь его ребенка, - сухой голос канцлера вывел ее из задумчивости.

- И? Это проблема?

- Ты зачала до официального введения в Дом. И да, это проблема. Аллард поступил весьма опрометчиво.

По губам Инги скользнула скупая улыбка. Девушка пожала плечами.

- Знаете, это волнует меня меньше всего.

- А зря. Тебя это очень должно волновать. Если мать Алларда не признает тебя, как ливарри своего сына, мне останется только пожалеть тебя, глупая девочка. Твоего ребенка принудительно лишат амуэ.

Эти слова, а главное снисходительный тон, которым он их произнес, заставили сердце Инги болезненно сжаться. Но меньше всего ей хотелось, чтобы после всего случившегося ее кто-то жалел.

Стиснув зубы, девушка вскинула голову. Ее твердый взгляд столкнулся с пристальным взглядом канцлера, скрытым за темной маской.

- Я не нуждаюсь в жалости, - произнесла она с уверенностью, которую не ощущала. Но что-то заставило ее выпрямить спину и продолжать: - И я не ливарри. Я арайя Алларда Сорн Дайлера, и скоро все об этом узнают.

Она замерла, даже не думая отвести взгляд. И пару минут они с канцлером играли в гляделки, выясняя, чья воля сильнее. А потом Лоранд, все так же молча, медленно хлопнул в ладоши несколько раз.

- Браво, - раздался его тихий голос. - Я ждал этих слов. Только не стоит говорить это кому-то еще, пока Аллард в медбоксе. Тебе никто не поверит.

И вот спустя два дня Инга шла по длинному коридору в сопровождении почетного караула из четырех омранов в блестящих доспехах. А ее атласный схети, отделанный мехом сибиллы, говорил о высоком статусе амона, которому она принадлежит.

Но сама Инга не чувствовала уверенности.

Наоборот. Ее руки были холодными, как лед, а сердце билось пойманной птицей. Ей предстояло встретиться с теми, о ком она только слышала.

С матерью Алларда и его официальной невестой.

Эта встреча пугала ее больше, чем она пыталась себя убедить.

За прошедшее время она успела немного прийти в себя и даже несколько раз навестить Алларда, который все еще находился в медбоксе. А так же узнать, что в действительности случилось на Альфе.

Стелла не вдавалась в подробности, но Инге они были и не нужны. Она поняла, что нападение на станцию было запланировано канцлером и разыграно как по нотам. Что весь флот и даже служба безопасности перешли на сторону Лоранда Лест Маррока, и что в руках канцлера оказалась вся власть. И теперь, когда единственный наследник трона был мертв, Лоранд готовился представить миру новую кандидатуру.

Но сначала Инга должна была сделать свой ход.

***

Высокие двухстворчатые двери, украшенные изысканным кованым кружевом, распахнулись перед ней, как по мановению ветра. И почетный караул выстроился по обе стороны, образуя живой коридор.

Омраны замерли, вытянувшись в струну. Инга тоже.

Перед ней расстилался великолепный зал, выполненный в бело-голубых тонах. Его стены из стекла и полированной стали уходили к куполообразному потолку, сквозь который просматривались звезды. И в этом огромном, пустом зале не было никого, кроме двух фигур в сиреневых сартрах. Они обернулись именно в тот момент, когда распахнулись двери.


Инга застыла под их перекрестными взглядами. До боли стиснула руки и порадовалась, что под асханом из мелкого кружева не видно лица. И пока незнакомки молча изучали ее, она изучала их.

Обе высокие, стройные, с узкими плечами. Только одна чуть изящнее, да и ростом немного ниже. Но у каждой широкий капюшон скрывает волосы, а темная маска - лицо.

Инга интуитивно догадалась, что это женщины, хотя особых выпуклостей под сартрами она не разглядела. Но то, что подолы и капюшоны были подбиты серебристым мехом, говорило в пользу ее догадки. Мужские сартры были более лаконичными: их единственной отделкой и знаком отличия служили фибулы, инкрустированные драгоценными камнями.

А еще у той, что повыше, на грудь спускалась толстая золотая цепь сложного плетения с кулоном в виде крупного бриллианта. Когда она развернулась, свет заиграл в гранях кристалла миллионом ослепительных искр. Он был таким ярким, что Инга на секунду зажмурилась. Но тут же заставила себя вскинуть голову и расправить плечи.

- Высокочтимые амани, - откуда-то из-за колонны выступил канцлер, - позвольте представить вам ливарри Алларда Сорн Дайлера. Это та девушка, о которой я говорил. Инга, - он сделал приглашающий жест, - подойди. Это амани Тарисса Сорн Дайлер. А это принцесса Миам, дочь почившего императора и сестра погибшего принца.

В голосе Лоранда не прозвучало ни малейшего сожаления о погибшем, только констатация факта. Инга невольно хмыкнула: ну да, амонам же неведомы чувства. И сожаление тоже.

Женщина с бриллиантом шевельнулась. Она отступила назад и с невозмутимым достоинством опустилась в мягкое кресло, приготовленное для нее.

Вторая гостья осталась стоять, пристально разглядывая Ингу. И той показалось, что незнакомка испытывает легкое любопытство, в то время как от старшей амани исходили волны холода и предубеждения.

Помня о наставлениях Лоранда, Инга двинулась в сторону женщин.

Кровь запульсировала в ее висках, отбиваясь в такт сердцу. И девушка едва не запнулась от волнения, когда за ее спиной захлопнулись двери.

Неужели эта высокая - мать Алларда?

А вторая, значит, невеста. Та самая, императорских кровей...

Инга остановилась в трех шагах от кресла. По тарианскому обычаю, теперь ей следовало встать на колени и приложиться лбом к протянутой руке амани. Но старшая из женщин продолжала сидеть, не шевелясь, и лишь холодно-изучающе смотрела на девушку. Кажется, она совершенно не собиралась ей помогать.

Повисло напряженное молчание.

Оно грозило уже затянуться, когда старшая амани неожиданно произнесла:

- Значит, землянка.

Инга вздрогнула от звука ее голоса: колючего и сухого, будто осколки льда.

- Да, я с Земли, - ответила она как можно тверже. - Это имеет значение?

Но та открыто проигнорировала ее.

- Наш император был одним из тех, кто поддержал запрет на вывоз землян, - повернувшись к канцлеру, заговорила амани. - Вы знаете, как я отношусь к вам, Лоранд, но такое попрание законов вызовет межгалактический скандал.

- Законы меняются. Императоры тоже.

Инге показалось, что в тоне канцлера мелькнула тень насмешки.

Тарисса Сорн Дайлер еще сильнее выпрямила спину, хотя, казалось, сильнее уже некуда. Ее высокомерный тон ударил, подобно хлысту:

- Вы играете в опасные игры, Лоранд. Смотрите, как бы ваши интриги не обернулись против вас самого. Сегодня власть в ваших руках, но что будет завтра?

- О, мне приятна ваша забота, Тарисса. Но поверьте, я в ней не нуждаюсь. Инга, - он обернулся к застывшей девушке и кивнул.

Та сделала еще один шажок к креслу. Но все ее существо воспротивилось тому, что должно было произойти. Инга не хотела вставать на колени. Не хотела кланяться этой холодной, бездушной женщине. Что-то внутри нее протестовало против этого ритуала, который казался ей варварским.

Но если она хочет отвоевать место рядом с Аллардом, ей придется пройти через это.

Медленно опустившись на колени, девушка потянулась к руке Тариссы.

Старшая амани не дала себя даже коснуться. Она резко поднялась, едва не оттолкнув девушку, и та осталась стоять на коленях, чувствуя, как внутри разгорается пламя унижения и стыда.

- Если эта землянка ливарри моего сына, отправьте ее в шанаас, - прозвучал надменный голос Тариссы. - Зачем она здесь? Пусть обживается и ожидает, пока Аллард поправится и изволит ее посетить. А мы оповестим все Дома о бракосочетании моего сына и принцессы Миам. Весь Тариан уже триста лет ждет этой свадьбы.

Взметнув подолом, она направилась к выходу. Высокая, с расправленными плечами и гордо вздернутым подбородком. А за ней вился почти ощутимый шлейф нечеловеческого высокомерия.

Молодая принцесса поспешила за ней.

Инга несколько секунд стояла, беспомощно свесив руки. Ей казалось, что перед ней разверзлась бездонная яма, в которую она падает, падает и никак не может упасть. Что мир вокруг перевернулся. Ее губы дрожали от желания крикнуть что-то колкое. Что-то такое, чтобы эта надменная амани споткнулась, запутавшись в своем подоле.

Эта женщина сознательно унизила ее. Показала, что она для нее никто, просто тело, которое однажды выносит ее внуков. Живой инкубатор.

- Что ж, - подошедший канцлер положил ладонь на ее макушку и по-отечески потрепал. - Я надеялся на другой результат.

Стиснув зубы, Инга скинула его руку и поднялась.

- Вы не с того начали, - сухо бросила она. А потом громко произнесла, отчеканивая каждое слово: - Извините, амани Тарисса. Вас ввели в заблуждение. Я не ливарри. Я арайя Алларда Сорн Дайлера. И я ношу его ребенка.