Пока смерть не обручит нас 2

– Мы не одни.

Влад медленно повернул голову в сторону и прищурился. Да, они не одни. Их окружили. Бросил взгляд на небо. Час до рассвета. Всего лишь час.

– Не шевелись.

– Где охрана? – шепотом спросила Мира.

Влад бросил взгляд на две стоящие рядом машины охранников, несколько секунд смотрел не моргая.

– Они мертвы, Мира.

– Ты вооружен? – голос женщины дрогнул.

– Нет. Держись спиной к машине. Они нападут одновременно. Это новорождённые.

В здании гостиницы послышался дикий человеческий крик.

– Началось, – едва слышно прошептал Влад.



ГЛАВА 19



– Этот медальон прислала якобы наша мать матери Моргана… внутри пряталась жуткая болезнь. Медальон истребил всю семью Ламбертов… весь Адор.

– Кто тебе сказал?

– Он сказал!

Я сжимала медальон в ладони и смотрела на брата, а он на меня с неверием и гневом в глазах.

– Он может говорить что угодно, чтобы спасти свою шкуру!

– Он не хочет ее спасать. Он даже не знает, что медальон все это время был у короля. Ты разве не понимаешь, что произошло? Отбрось гнев и ярость, отбрось ненависть и жажду мести. Посмотри трезво!

Я отобрала у него деревянную чашу и отставила в сторону. Судя по расширившимся глазам – это было очень дерзко, но мне наплевать на их правила, на иерархию и обычаи. Моргану осталось жить до рассвета, если он не замерзнет там раньше.

– Это ты посмотри трезво! И не мысли передком! Герцог – смазливый сукин сын с большим членом и умением поизысканней его воткнуть в таких дур, как ты.

– Вас столкнули лбами, как тупоголовых баранов! Вами играли, как пешками, и переставляли по полю так, как было выгодно Карлу. Он начал эту войну и вашими же руками избавил себя от конкурентов! Вы поубиваете друг друга, а Адор и Блэр достанутся ему! Неужели ты настолько слеп, что не видишь этого? Вами управляли, как марионетками. Карл уничтожил Адор. Он сделал это руками блэровцев, а потом… потом вернулся выживший Морган и разорил Блэр. Карлу осталось лишь забрать себе все, что осталось после войны. А вы… вы продолжаете, как два глупых пса, грызть друг друга, пока волки разоряют ваше логово за вашими спинами.

Уилл смотрел на меня, нахмурив брови, поджав губы. Его рыжая, длинная борода слегка подрагивала, а мясистые пальцы отстукивали какой-то марш на дубовой столешнице.

– Красиво говорить научилась, Элиза. Раньше такой не была. Кто только вкладывал в твою маленькую головку всю эту… ересь. Он? Настолько хорошо тебя имел, что ты готова забыть о смерти своей матери и отца? Настолько хорошо вздрючивал, что готова предать свой народ?

– Ты – глупец! И не видишь дальше своего носа! Все разговоры только о членах! Карл убил и Маргарет, и Софию!

– Молчи! – ударил кулачищем по столу с такой силой, что он застонал. – Иначе повешу тебя вместе с твоим шакалом Ламбертом!

– Повесь! Если это все, на что ты способен!

– Аааааа, – взревел и, вскочив из-за стола, пошел на меня.

– Она говорит правду! Медальон прислала Маргарет… я был там.

Мы обернулись, и я чуть не вскрикнула, когда увидела Питера. Того самого лекаря, которого должны были оставить без руки и изгнать из Адора. Бросила взгляд на его руки – обе целы. Значит, все же изгнали.

– Моя мать не слала никаких медальонов. Этот проклятый кусок сраного металла был у Карла! – взревел Уилл. – Кто разрешил тебе войти без стука?!

– Верно. Ваша мать не слала… Это от ее имени Карл прислал жуткую болезнь в медальоне и убил почти всех жителей Адора, а кто не умер от Люти, сжег у стен своего замка, не впуская в королевство. Я видел то письмо с вензелями Блэра. Письмо, которое София раскрыла при мне. Я как раз привез ей настойку для успокоения после гибели ее супруга.

Уилл смотрел то на меня, то на Питера. Его брови хмурились все сильнее, широкие ноздри раздувались и трепетали. Он походил на дракона.

– Морган похоронил сестру, брата, отца и мать. Мы подыхали с голода. Скитались и жрали крыс. Я отправил его в лепрозорий…. так как иного шанса выжить у него не было. Он провел там несколько лет. И вернулся полон жажды мести.

– Мою мать растерзали адоровцы.

– Разве? Если мне не изменяет память, обоз графа Антуана остановился на ночлег у южных земель. Разве это не граница с королевством? Маргарет выкрали из лагеря и казнили. Но никто не видел участников казни…

– Хочешь сказать, Ламберт не виноват? Хочешь прикрыть зад своего бывшего господина, который изгнал тебя, как жалкую псину?

– Он спас жизнь этим изгнанием.


– Знал бы, что ты ему предан, вырвал бы тебе глаза и язык.

– И кто лечил бы твоих воинов?

Уилл отвернулся к камину. Он молчал. Смотрел на огонь, и искры летели к массивной подошве его сапог.

– Антуана обезглавили по приказу герцога.

– Антуан ранил кабана на охоте, и тот заколол Эдуарда. Ранил исподтишка, а потом хвалился, что плохой охотник погиб, как свинья. Хвалился при мальчишке, который боготворил своего отца.

– Карл сказал, что если Антуан подстрелит кабана, то охоту выиграет он. А вместе с охотой и право наследия.

Пробормотал Уилл, не оборачиваясь к Питеру и ко мне.

– Разве он не понимал, что разъяренный кабан нападет на первого из охотников?

– Не знаю. Отец говорил, что его пригласили задним числом и потом скрыли его участие в охоте. Карл скрыл. Сказал, что все сочтут графа убийцей… пусть молчит.

Воцарилась тишина. Только огонь потрескивал и плевался искрами. Я стояла сзади и с благодарностью смотрела на Питера, но он не сводил глаз с моего брата.

– Если объединить оставшееся войско Адора и Блэра, есть шанс уничтожить Карла.

Тихо сказала я и вздрогнула, когда Уилл вдруг резко развернулся и вышел из залы. В ужасе бросилась за ним. Занялся рассвет, и мой брат мог решить исполнить приговор. Выскочила на улицу.

– Уилл. Пощади! Не надо!

Но меня схватили два блэровца и потащили обратно в молельню.

– Отпустите! Не смейте ко мне прикасаться! Чтоб у вас руки отсохли! Сволочи! Я графиня Блэр! Вы не имеете права ко мне прикасаться!

И тут же рухнула на снег, счесала щеку об лед. Поднялась и снова бросилась в сторону полуразрушенных зданий, где томился в подвале Морган. Но добежать не успела. Уилл вынес его на плече и понес мне навстречу. Тело показалось мне безжизненным. Сердце замерло, и от ужаса я, кажется, закричала, но на самом деле не издала ни звука. Брат прошел мимо меня и направился с бесчувственным герцогом в молельню. Я следом, подхватив юбки и задыхаясь от паники. Брат уложил Моргана на кровать и повернулся ко мне.

– Приведи в чувство своего Ламберта, пусть собирает своих полудохлых адоровцев – я хочу поджарить жирную задницу Карла на вертеле и скормить его сало волкам. Одному мне это не по силам.

Ошарашенная я смотрела на Уилла и не верила своим ушам. Только что произошло самое настоящее чудо. Самое лучшее из всех чудес, что случились со мной в этом мире.

– Когда очнется, скажи ему, если хочет жить — пусть женится на тебе, иначе я оторву ему яйца!

Направился к двери, не глядя на меня, бормоча что-то себе под нос. Потом остановился и не оборачиваясь бросил:

– И… верни моим двум солдатам способность шевелить руками. Не знаю, чем тебя там клеймили, но оно ни хрена не работает. И прекращай всю эту херомантию. Люди разбегутся скоро от твоей чертовщины.

Вышел из комнаты, а я бросилась к герцогу, накрывать покрывалами и накидками, чтобы отогреть.

– Разотрите горячим салом и влейте Живину. Завтра уже встанет с постели, если хорошо накормить и напоить бульоном.

Обернулась и встретилась взглядом с Питером. Сейчас он казался мне моложе, чем при нашей первой встрече. К щекам прилила краска, когда вспомнила, при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство.

– У меня не осталось трав. Они все сгорели на мельнице.

Мужчина снял с пояса матерчатый мешок и бросил его мне.

– Здесь все есть.

– Спасибо! – прижала мешок к груди, а он усмехнулся.

– Это вам спасибо. Если бы не вы… болтаться ему в петле.

Этой ночью я наконец-то спала спокойно. Прижавшись всем телом к Моргану, согревая своим теплом под тихое сопение Джейсона, уснувшего в деревянной колыбельке, которую ему смастерил Арсис. Меня окутывало дремотой, размаривало теплом и каким-то успокоением. Моргану и малышу пока что ничего не угрожало… а я неожиданно обрела Уилла. Пусть он и был грубым, неотесанным, жестким, но я чувствовала, что его отношение ко мне искренне. Наверное, так и относятся старшие братья к своим сестрам.

Я гладила ладонью грудь Моргана, наслаждаясь ощущением горячей и гладкой кожи под пальцами. Его грудная клетка размеренно вздымалась и опадала. Сердце билось спокойно и отчетливо.

Мои веки закрывались сами собой…

Я проснулась неожиданно и резко. Тут же вскочила на постели, прислушиваясь к тишине, и тут же ее прорезал стук в дверь и дикий крик.

– Откройтееее… молю, откройтеее. Во имя господа, во имя милосердия, откройтеее!

Послышались голоса, суета, ругань. Я вскочила с кровати, набросила на себя накидку и бросилась из комнаты в молельню, где спали солдаты Уилла. Все они столпились, окружив босую, полураздетую девушку, в окровавленной одежде. За ней по полу стелился кровавый след.

– Пощадитееее… спаситееее…. там… там она… людоедка… кровь высасывает из людей, купается в ней и…. и мясо ест человеческое.

Глаза закатываются, а вокруг них синяки размером с блюдца и губы синие.