Поступь хаоса

В руке все еще был нож. Липкий от крови.

Я бросил его наземь.

У Виолы было совершенно ужасное лицо: горе, и страх, и кошмар, и все это – из-за меня, на меня, но, как всегда, выбора у нас не было, поэтому я просто повторил: «Нам надо идти», – и пошел забирать Мэнчи, которого она положила в сухой ложбинке под самым каменным козырьком.

Он спал. Спал и дрожал от холода, когда я взял его на руки и зарылся лицом в шерсть… в дыхание… в знакомый запах псины…

– Скорее, – сказала Виола.

Я обернулся. Она озиралась кругом, а Шум шептал сквозь лес, сквозь дождь, и лицо ее было залито ужасом.

Она посмотрела мне в глаза, и держать этот взгляд было настолько невыносимо, што я отвел свой…

И успел различить у нее за спиной какое-то движение.

Там разошлись кусты.

Я увидел… как она увидела… выражение моего лица и обернулась как раз вовремя, штобы прямо на нее из лесной чащи выступил Аарон.

Он схватил ее за шею одной рукой а другой вдавил ей в лицо какую-то тряпку и я закричал и сделал один шаг и услышал как кричит она и она пыталась драться размахивала руками но Аарон крепко держал ее и к тому времени как я сделал второй шаг и третий она уже обмякла от того што было на тряпке а к четвертому и пятому он просто уронил ее на землю а Мэнчи так и был у меня на руках и на шестом шагу он полез к себе за спину а у меня ножа при себе не было зато был Мэнчи так што я просто бежал к нему на него и на седьмом увидел как он вытаскивает из-за спины деревянный посох и крутит его в воздухе и посох прилетает мне со всей силы в висок и

КРАК

и я падаю а Мэнчи вываливается у меня из рук и я шлепаюсь животом об землю а в голове так ужасно гудит што я даже не могу схватить ее рукаим и весь мир превращается в желе причем серое и сделанное из боли и я уже на земле и все куда-то валится вбок а руки с ногами почему-то вдруг очень много весят и их никак не поднять и рожа у меня наполовину в грязи а наполовину нет так што мне видно как сверху смотрит Аарон и Виолу видно у него в Шуме а еще ему видно мой нож как он светит красным из грязи и он его берет а я понятное дело пытаюсь уползти но все такое тяжелое и ползти не выходит и я просто смотрю как он стоит надо мной.

– Ты мне больше не нужен, мальчик, – говорит он, подымает нож, и последнее, што я вижу, это как нож летит вниз со всей силой держащей его руки.





Часть V




26

Конец всего




Падаю нет падаю нет пожалуйста помогите Падаю Нож Нож Спакл спаки все вымерли все спаки вымерли ВИОЛА прости пожалуйста прости у него копье ПАДАЕТ Пожалуйста пожалуйста Аарон сзади! он идет за тобой! ты мне больше не нужен мальчик Виола падает Виола Ид спакл крики и кровь и нет ПОСМОТРИ НА МЕНЯ не смотри на меня пожалуйста посмотри на меня он бы нас убил Бен пожалуйста прости Аарон! беги! И-Д еще больше их нам надо выбираться отсюда ПАДАТЬ падать темная кровь Нож мертв бежать Я убийца пожалуйста нет СПАКЛ Виола Виола Виола…

– Виола, – попытался крикнуть я, но кругом черно совершенно черно и нет звуков черно и я пал и права голоса у меня нет…

– Виола, – попробовал я еще раз, но в легких у меня вода и в животе боль и боль боль в…

– Аарон, – прошептал я себе и никому больше. – Беги, это же Аарон.

И я снова упал и стало черно.

…

– Тодд?

…

Мэнчи.

– Тодд?

Собачий язык у меня на лице значит я чувствую лицо значит я знаю где оно у меня и воздух больно врывается в легкие и я открываю глаза.

Мэнчи стоит у меня над головой, переминаясь с ноги на ногу, нервно облизываясь, все еще с пластырем на глазу, расплывается весь, его трудно…

– Тодд?

Я пробую позвать его по имени, штобы успокоить, но кашляю, и в спину втыкается острая боль. Я все еще лежу на пузе в грязи, куда шлепнулся, когда Аарон…

Аарон.

Когда Аарон стукнул меня по голове своим посохом. Я попробовал приподнять голову, и слепящая боль сразу же прострелила всю правую половину черепа, и вниз, в челюсть, и мне целую минуту пришлось лежать, скрежеща зубами и просто пережидая боль и пожар в голове, прежде чем хотя бы попытаться снова заговорить.


– Тодд? – проскулил Мэнчи.

– Я тут, Мэнчи, – наконец выдавил я, но вместо слов из груди вырвался какой-то рык пополам с соплями и еще кашлем…

Который пришлось срочно прекратить из-за жуткой боли в спине.

Спина.

Я задавил еще один приступ, и тут из кишок во все остальные части тела хлынул холодный ужас. Последнее, што я видел перед тем, как… Нет.

О нет.

Я покашлял немного внутри горла, стараясь не шевельнуть ни мускулом (разумеется, без толку) и пережидая боль, давая ей дойти до приливного пика, и затем еще раз попытавшись открыть рот так, штобы это меня не убило.

– Во мне есть нож, Мэнчи? – прохрипел я.

– Нож, Тодд, – гавкнул он, ужасно обеспокоенный. – Сзади, Тодд.

Он кинулся снова вылизывать мне лицо – нормальный собачий способ успокоить. Мне оставалось только дышать и не шевелиться – хотя бы минуту. Я закрыл глаза, втянул внутрь воздух, несмотря на жалобы легких, и без того вроде бы уже полных.

Я – Тодд Хьюитт, подумал я, и это была крупная ошибка, потому што на меня сразу обрушилось всё, всё остальное, рухнуло и потащило куда-то вниз: и спачья кровь, и Виолино лицо, и ужас на нем – передо мной ужас. И Аарон выходил из леса и утаскивал ее с собой…

Я принялся плакать, но боль от рыданий оказалась такая, што меня буквально парализовало и как огнем обожгло мне изнутри руки и спину, и делать было решительно нечего, кроме как страдать и ждать, пока оно пройдет само.

Медленно-медленно я стал выпрастывать из-под себя руку. В голове и спине стало так больно, што я, кажется, на некоторое время отключился, но потом пришел в себя и медленно-медленно поплелся рукой вверх назад на спину, перебирая пальцами по мокрой грязной рубашке и мокрому грязному рюкзаку, который, с ума сойти, все еще на мне, назад и вверх, пока она не оказалась у меня под пальцами…

Рукоятка ножа. Торчащая у меня из спины.

Я должен быть мертв.

Мертв.

Я мертв?

– Не мертв, Тодд, – сообщил Мэнчи. – Мешок! Мешок!

Нож и правда торчал из меня, высоко между лопатками, боль очень конкретно меня об этом информировала, но нож для начала прошел сквозь рюкзак, и што-то в нем не дало ножу воткнуться прямо в…

Книга.

Книга ма.

Я снова медленно пощупал пальцами, и да, Аарон размахнулся и вонзил нож в книгу, которая не дала ему пройти на всю длину насквозь и в меня.

(А вот мне со спаклом это удалось.)

Я снова закрыл глаза, и постарался вдохнуть как можно глубже (што оказалось совсем не глубоко), и задержал дыхание, пока не обхватил, как мог, рукоятку ножа, но потом мне пришлось опять задышать и подождать, пока боль пройдет, и тогда я попытался его вытащить. Это самое трудное дело на свете и мне пришлось подождать подышать и попробовать снова и я потянул и стало больнее больнее будто стреляло ружье и я невольно орал и наконец почувствовал как нож вышел у меня из спины.

Минуту я охал, и хватал ртом воздух, и пытался снова не зареветь, держа нож от себя подальше, прямо с книгой и рюкзаком.

Мэнчи еще лизнул меня в морду.

– Хороший мальчик, – сказал я, хотя хрен его знает зачем.

На то, штобы скинуть с плеч лямки, ушла целая вечность, но наконец я сумел отшвырнуть от себя нож и все остальное. Но даже после этого встать все равно не вышло, зато вышло опять отключиться, потому што Мэнчи снова лизал мне лицо, и пришлось открывать глаза и кашлять внутрь.

Лежа там, в грязи, я ничего так не желал, как штобы Ааронов нож все-таки достал меня, добрался до меня, штобы я лежал тут мертвый, как спакл, штобы можно было уже перестать падать в эту яму вниз вниз вниз пока не останется одна только чернота вниз в никуда где просто не будет уже никакого Тодда и он будет не виноват во всем на свете и не сумеет все портить и подводить Бена и подводить Виолу и можно будет уже упасть навсегда в ничто и больше не беспокоиться ни о чем ни о чем.

Но меня, черт возьми, вылизывал Мэнчи.

– Отвали, – я поднял руку, штобы его оттолкнуть.

Аарон мог меня убить. Он так легко мог меня убить.

Нож в шею сбоку, нож в глаз, нож поперек горла. Я был в его власти, убивай не хочу, и он меня не убил. Он должен был знать, што делает. Обязан.

Может, он меня бросил, штобы мэр потом нашел? Но што он вообще делал так далеко впереди армии? Как он сюда добрался без лошади? Сколько он уже за нами шел?

И сколько времени назад он вылез из леса и забрал Виолу?

Я застонал.

Вот зачем он оставил меня в живых. Штобы я знал: он забрал Виолу. Так победишь, да? Так заставишь страдать? Жить и вечно смотреть в Шуме, как он ее утаскивает.